Вячеслав Крашенинников - Лев Майсура

Темными ночами, под жалобные вопли шакалов, из Черных гор прокрадывались к Адони майсурские джасусы. Спрятав надежно коней, они выползали на пригорки и подолгу всматривались в ночь. Вдали темной громадой высился холм Адони. Бастионы и стены крепости на нем четко обозначались яркими точками факелов. А у подножия холма угадывались очертания большого, залитого огнями костров палаточного города. Оттуда неслись говор, крики и рев скота. Порывы ветра доносили волны смрада. В лагере союзников некому было закапывать бычков, околевших от голода и непосильной работы.

Джасусы половчее проникали в самый лагерь. Они бродили там по базарам и прислушивались к разговорам, считали пушки и отряды. Все это они выкладывали в палатке своего начальника и потом, замотав лица платками, вновь уходили в темень.

Хорошие вести получал Типу из Адони. Союзники не ладили. Маратхи обвиняли низама в невыполнении условий договора, а его командиров — в трусости. В обеих армиях не хватало продовольствия, было много больных. Того и гляди мог вспыхнуть великий мор. Узнав о том, что в верховьях Тунгабхадры выпали дожди, самые осторожные из маратхов и хайдарабадцев начали отправлять жен и имущество за реку...

Типу, расположивший свои основные силы в Черных горах, ждал решающего часа. Он направил к Адони еще больше луути-вала и джасусов.

Джукдар Хамид целый день кружил со своим джуком между Адони и рекой. Прячась в лощинах, каменных распадках и лесах, он осторожно обходил маратхские конные дозоры, маячившие на вершинах холмов. Перед тем как выйти на открытое место, он долго выжидал и осматривался. Впереди, по обе стороны отряда, двигались надежные дозорные. Джукдар был доволен. Дела нынче сложились совсем неплохо. В хвосте отряда, понурясь, ехал прикрученный к седлу маратхский гонец — не удалось ему добраться до Адони с важной бумагой! Кроме того, разгромлен небольшой отряд хайдарабадских копейщиков...

Наступала ночь. Пора было уходить к Черным горам. Хамид велел соварам обернуть копыта коней тряпками, чтобы не слышно было в ночной тишине движения отряда. Вдруг из темноты вынырнул Садык и осадил коня перед джукдаром.

— Обоз с соломой!

— Где?

— А вон там, за пригорком, — указал плетью Садык. — Охраны почти нет. Хорошо бы его...

— Пошли! — махнул рукой джукдар.

Тихо подкрались к пригорку. Человек пятнадцать спешились и змеями поползли наверх. Сверху был хорошо виден ставший на ночлег обоз с соломой для Адони — темные возы, фуражиры у костров, смутные фигуры часовых.

Садык обернулся к соварам и шепотом велел приготовить стрелы. Подавая пример, он облил горючей жидкостью тряпочку, обернул ею наконечник стрелы, положил стрелу на тетиву лука.

— Готовы?

— Готовы!

Совары разом подняли луки. В воздух с шипением взвились полтора десятка огненных птиц. Описав дугу, они ударили пылающими клювами в возы. И тотчас же вспыхнула сухая, как порох, солома. Забегали среди огромных костров вражеские сипаи и фуражиры, сталкиваясь с напуганными быками. Окрестные холмы и леса с сумрачным удивлением глядели на пожарище и слушали несвязные выкрики и выстрелы. А майсурцев уже и след простыл. Кони уносили их прочь от опасного места.

— Хватит! Едем к себе! — отдуваясь, сказал джукдар. — Вторую ночь не спим, не едим. Кишки Аллаху молятся...

Совары поскакали на юг — к Черным горам. Но уже через полчаса джукдару пришлось спешно завести отряд в небольшой лесок на повороте дороги. Навстречу со стороны Адони двигалась громадная темная масса. Поглаживая шеи коней, чтобы те не заржали ненароком, луути-вала напряженно всматривались в темень. Что такое?

Вскоре, однако, все стало ясно. К Тунгабхадре двигались маратхи. Сначала стремительно пронеслись на крепких приземистых конях всадники в плоских тюрбанах, закутанные в одеяла. За ними следовали основные силы. Все вокруг заполнил гром копыт, лязг оружия и негромкий говор. При слабом лунном свете смутно колыхался целый лес пик, вспыхивали тусклыми бликами круглые металлические щиты. Бесшумными грузными тенями плыли боевые слоны сардаров. В хоудахах виднелись человеческие фигуры...

— Ай, беда! — шептал джукдар Хамид. — Уходят маратхи. Оповестить бы хазрата...

Однако вражеская конница двигалась к реке сплошным потоком. За ней брели сипаи, вооруженные кто пикой, кто старинным мушкетом, а кто и просто палкой. Босые их ноги поднимали пыль, от которой задыхались луути-вала.

Несколько часов шли маратхи. С невыносимым скрипом тащили они пушки на аляповато раскрашенных разбитых лафетах. На каждой из них гора пожитков. Самые тяжелые пушки волокли по нескольку десятков бычков. Пушкари орали на все голоса и нещадно избивали животных. Если какой-нибудь бычок вдруг тыкался вспененной мордой в дорожную пыль, его мигом оттаскивали в сторону. Позади шагали рабочие слоны и подталкивали лафеты. Осела пыль за арьергардным конным отрядом. Путь был свободен.

— Вперед! — крикнул Хамид. — Не отставать!

Отряд выскочил из леска и галопом помчался на юг. Какая-нибудь отставшая конная часть маратхов могла поднять его отряд на пики, но джукдар не имел права больше ждать. Нужно было предупредить Типу!

Тунгабхадра вдруг начала быстро вспухать в своих высоких, поросших лесом гранитных берегах, и маратхи не выдержали. Несколько часов промедления могли оказаться гибельными для их армии. Без подмоги из-за Тунгабхадры рассчитывать на успех в битве с Типу было рискованным делом.

Как ни спешил джукдар, весть об отступлении противника пришла слишком поздно. Когда Типу осадил Тауса на берегу Тунгабхадры, реку было трудно узнать. Только вчера она сонно текла в своем песчаном ложе, а сейчас прибывала на глазах...

Подходили все новые конные отряды, покрывая берег частоколом пик. С высокого берега совары глядели на брод, которым несколько часов назад в великой спешке переправлялись маратхи. Песок по обе стороны реки был истоптан и загажен. Беспомощно уронив рогатые головы, изумленно глядели в небо умирающие бычки. Над иными уже копошились серые груды стервятников с отвратительными голыми шеями. Еще больше их сидело на деревьях. Постепенно скрывались в прибывающей воде сломанные арбы и заклепанные пушки. Великая Тунгабхадра брезгливо смывала с берегов обломки, мусор, тряпье, помет и, крутя, уносила на восток...

Застань Типу маратхов на переправе, они были бы неминуемо разгромлены.

— Слишком поздно! — с сожалением сказал Типу приближенным. — Не успели. Отозвать всех с того берега!

Неподалеку, вытягивая хоботы, пили из реки слоны с похожими на огромные сахарные головы барабанами на спинах. К ним поспешил верблюжий харкара, и барабаны тотчас же оглушительно заревели. Послушные их зову, на другой стороне появились луути-вала. Увидев Типу, они молодецки бросились в воду и, держась за конские хвосты, пересекли Тунгабхадру. До нитки мокрый командир их явился с докладом, что ему удалось настигнуть хвост вражеского обоза.