Дэвид Гилман - Бог войны

– Король Эдуард осаждает Кале на севере, но при вторжении прошел… здесь. Через полуостров. Вот почему после нашей высадки боев почти не было. Сэр Готфрид знал, что большинство городков сопротивляться не будут. Кроме Кана, но там дело другое, это большой город.

– И не забудь, что ваш король удерживает Гасконь на юге, и Бордо у него.

Томас ощутил трепет понимания; хитросплетения начали проступать перед его мысленным взором, как костяк здания на плане мастера-каменщика. Он отхлебнул вина, возбудившись от этого открытия и желая узнать побольше.

– Когда мы высадились, нас изводили мелкими стычками, чтобы французы подошли с юга, заперев нас в ловушке, но вы не могли добраться до нас ко времени, потому что там у нас были свои люди. Если король потеряет Кале, ему придется вторгаться из этих двух мест сызнова. Нормандия на севере и Бордо на юге. Вот где его слабость. Здесь, в этом пограничном краю. Там есть города, способные препятствовать любым перемещениям войск.

Он поднял палец, позволив пергаменту свернуться в трубку.

– Почему вы показали это мне?

– Ты англичанин, – промолвил д’Аркур, поворачиваясь, чтобы сесть у огня. – И мы чаяли воспользоваться этим фактом. – Он помолчал. – В надлежащее время.

Блэкстоун последовал за ним; д’Аркур сумел его заинтересовать.

– Я простолюдин, мессир, и мне нечего вам предложить, кроме моей готовности сражаться.

Он сел напротив д’Аркура, но лицо того не отразило ни малейшей реакции. Ожидая, когда Томас постигнет реальное положение дел, граф подбросил дров в огонь, и пламя набросилось на сухую древесину.

– Эти города представляют угрозу, если король Филипп попытается еще больше надавить на вас и остальных, – сказал Блэкстоун, – чтобы еще более подчинить себе, раздавить вашу – как это называется? – ну, когда вы хотите управлять сами собой?

– Автономия, – подсказал д’Аркур.

– Именно. – Томас замялся, пытаясь узреть последовательность событий, которые могут обрушиться на Жана д’Аркура и его друзей. – Вы не можете штурмовать и взять эти города, потому что по-прежнему связаны присягой королю Филиппу. – Рассуждения разворачивались в его сознании, как карта, и каждая морщинка открывала укромный уголок. – Но если мой король отберет французскую корону, Нормандия присягнет на верность ему, и это развяжет вам руки, позволив предпринять все необходимое для защиты ваших границ.

Смягчившись, д’Аркур налил Блэкстоуну еще вина. Может ли подобный ему постичь великую французскую нацию и ее распри? Его собственная история тяжела, как наковальня.

– Мы сами избираем, кому присягать на верность. Но теперь, когда ваш король получил желаемое, мы в западне.

– Есть люди, которые будут сражаться за ваше дело, если вы им заплатите, – предложил Томас.

– И которые предадут нас тому, кто заплатит больше.

Блэкстоун ощутил трепет волнения сродни тому, какой ощущаешь, настигая на охоте добычу.

– Вам нужен кто-нибудь, кому вы доверяете, чтобы взять эти города и удерживать их, не впутывая вас. Человек, который получил благословение английского короля, но притом не будет мешать, потому что эти города – шелковая ниточка, удерживающие все эти территории вместе. На это могут уйти годы.

– Да, мой юный друг, это верно, – поглядел на него д’Аркур с выражением сожаления. – А если подобное лицо погибнет или будет схвачено при попытке свершения оного, оно не будет иметь к нам ни малейшего отношения. Мы не будем вовлечены и не предложим никакой помощи.

Сердцебиение Томаса унялось. Война выбила из него глупые мысли о приключениях. К битвам и завоеванию лучше подходить с хладнокровным мастерством и решимостью. Жажда крови приходит на острие меча, когда смерть распахивает свои мучительные объятья.

Он сидел, глядя в огонь, позволяя пламени соблазнять себя. Он может предложить свой меч Эдуарду и остаться бедным рыцарем во Франции с женой и ребенком или послужить своему королю иным манером, удерживая землю от его имени – стать самому себе хозяином.

– Сэр Готфрид заблуждался. Кто вам нужен, так это своенравный англичанин, – проронил тихонько.

Аристократы собрались тем же вечером. Де Витри был угрюм, Ги де Рюймон насторожен, а самые старшие из них – де Гранвиль и де Менмар, более других уповавшие, что их нацию возглавит сильный король, – непрерывно призывали пререкающихся уладить свои разногласия, поддержать предложенное д’Аркуром предприятие и ждать исхода. Если сей юный англичанин погибнет, это их долгосрочным планам не повредит; если же преуспеет, это станет первым камнем, заложенным в мост, который приведет их к успеху. Этот план не даст непосредственной выгоды; им надо думать о будущем. Король Филипп может править годами. Анри Ливе считал, что подагра доконает короля менее чем за год, Жак Бриенн располагал достоверными сведениями от родственника при дворе, что король страдает апоплексией, а еще один барон полагал, что трон узурпирует королевский сын Иоанн.

Пока перепалки перекатывались туда-сюда, Жан д’Аркур и Блэкстоун молча ждали. Наконец де Гранвиль поднял ладонь, чтобы заставить всех замолчать.

– Сей план пришел чересчур рано для нас. Мы не можем ожидать поддержки короля Эдуарда, так как же нам остаться в тени, позволив неопытному латнику выступить походом и начать штурм, кажущийся обреченным на провал еще до начала?

– Ему нужны люди, и единственный способ их залучить – заплатить им, – сказал Анри Ливе.

– А они возьмут что хотят, а потом дезертируют, потому что уж таков сброд, который пойдет на подобное предприятие, – возразил де Витри.

Они разом обернулись поглядеть на Томаса, и он уповал, что его упомянутым сбродом уже не считают.

– Господа, – заявил он, – порой отсутствие опыта выступает преимуществом. Умение видеть вещи в ином свете может принести успех. Мне потребуются люди, но те, кто будет служить мне от вашего имени.

– Мы не можем спрятать свои одеяния и выступить под мошеннической личиной, – не согласился Ги де Рюймон. – Ни один человек чести не свершит подобного. Подобный обман навлечет позор, как только ухищрение будет раскрыто.

Блэкстоун лихорадочно размышлял, подыскивая ответ, способный удовлетворить их честь, но притом оградить от обвинений.

– У всех у вас есть люди, служившие и сражавшиеся вместе с вами. Коли вы разрешите их от долга перед вами, то они смогут сражаться, как вольные люди. На них не будет отличительных цветов, а сражаться они будут под началом командира, избранного вами. А дабы заручиться их верностью, вы будете платить им, как прежде.

В комнате воцарилось молчание. План простой, но все же гарантирующий им анонимность.

– Томас прав, – подал голос д’Аркур. – Мы не раз поддерживали короля средствами, а в обмен получали лишь поражения и рост налогов. Я бы сказал, терять нам нечего. Я переговорю со своими солдатами и предложу им освобождение. Они будут по-прежнему верны мне, а Томас Блэкстоун со временем соберет вокруг себя тех, кто будет верен ему одному.