Дэвид Гилман - Бог войны

– Мне целых двадцать шесть лет, я становлюсь старой каргой, годы моей плодовитости на исходе.

– Бланш! – сурово отрубил он.

– Могла бы, кабы ты подсобил. – И она снова потянулась к нему.

Откатившись от нее, он направился к уборной; нужник находился в дальнем конце их комнаты за шторой, с деревянным сиденьем и подушкой, затыкающей дыру в нем.

– Мне надо отлить, и тогда мой мозг заработает, потому что если ты чего-то добиваешься, Бланш, ты манипулируешь своим мужем. Нынче Рождество, и мы принимаем друзей и союзников, и все же ты, я же вижу, чего-то добиваешься. – Он выдернул подушку и вздохнул, когда эхо струи зазвучало в каменном стоке.

Бланш понимала, что здесь, как и в сражении, исход может решить правильно подгаданный момент, а когда мужчина мочится, это дает его противнику преимущество.

– Я должна знать, что ты наметил для Томаса.

– Для Томаса? Зачем? Это сложно, – отмахнулся он.

– Ага. Я так и предполагала. Неважно. Я хочу знать.

– А тебя это касается? – ответил он, не оборачиваясь и наслаждаясь освобождением от излишков жидкости после вчерашнего пьянства в попытке заглушить угрызения совести из-за предательства.

– Это больше касается тебя. Он ведь тебе нужен, не так ли? Это очевидно. А после случившегося ты его лишишься. – Она выдержала паузу, подбираясь к моменту, когда сможет пустить в ход оружие своего знания. – Он просил Христиану уехать с ним в Англию.

– Она согласилась? – насторожился он.

– Нет.

Д’Аркур понимал, что придет день, когда Томас Блэкстоун захочет вернуться на родину, и планировал сделать предложение настолько соблазнительное, чтобы тот остался.

– Если уж девушка не может его удержать, то я тем паче, – обреченно проронил он.

Бланш выждала еще минутку, прежде чем поведать ему о своих подозрениях, и увидела, как он в шоке дернул головой, оборачиваясь и невольно орошая сиденье.

– Томас, ты не должен питать зла к моему попечителю, – шептала Христиана Блэкстоуну, прижавшись головой к толстой двери. – Он спас твою жизнь единственным доступным ему способом.

– Тебя послали уговорить меня? – Он буквально задыхался от гнева.

– Нет-нет, вовсе нет. Я пришла, потому что благодарна им за твое спасение. Один из прибывших был человек, обещавший сделать мне худо. По-моему, всеблагий Иисус благословил нас, ибо он даже не догадывался, что я здесь.

Упоминание о грозившей ей опасности умерило его гнев. Блэкстоун знал причину, по которой ее послали под протекцию д’Аркура и его фамилии. Раз человек, когда-то грозивший ей, оказался у ворот ее убежища, то это может дать Томасу еще шанс уговорить ее вернуться в Англию вместе с ним. Судьба снова подарила ему возможность.

– Ты одна? – уже потише спросил он.

– Да.

– Ты испугалась?

– Поначалу. Но затем граф выдал твоего англичанина, и они уехали. Но это дало мне понять, как враг на тебя вышел.

– Это было как шквал, Христиана. Надо просто переждать.

– Но он может вернуться.

– Тогда я его убью. Но будь ты в Англии, ему бы нипочем до тебя не добраться.

В конце коридора хлопнула дверь, и послышалось эхо шагов по каменному полу.

– Томас, кто-то идет. Я должна идти.

– Поехали со мной! – отчаянно прошептал он. – Теперь я здесь не останусь. Решай, Христиана. Я пригляжу за тобой.

– Нет. Не могу. Не принуждай меня, Томас. Не бросай меня, заклинаю, – торопливо проговорила она, поставленная перед дьявольским выбором.

Блэкстоуну пришлось рискнуть всем.

– Я ухожу, Христиана. Здесь я не останусь. Ты должна отправиться со мной.

Томас не видел ее слез, а она постаралась, чтобы голос звучал ровно, не выдав ее му́ку.

– Не могу, – шепнула.

И в этот миг он понял, что должен скрепя сердце отправиться на родину без нее.

Христиана поспешно удалилась за считаные мгновения до того, как в коридор свернул Жан д’Аркур. Помявшись перед запертой дверью, распахнул ее.

Из сумрака внутри пахну́ло спертым воздухом, и Блэкстоун заморгал от внезапно хлынувшего света. Д’Аркур отступил на шаг, позволяя Томасу делать что вздумается. Он ожидал, что юный лучник ринется на него, чтобы ударить, и в таком случае волей-неволей придется защищаться. Теперь д’Аркур хорошо знал, насколько Блэкстоун агрессивен, и пришел без оружия и сопровождения. Томас вышел в коридор.

– Другого пути не было, Томас, – пряча взор, проговорил д’Аркур. – Я выражаю свое сожаление. Ты знал, что он умирает. Его легкое пробито, он бы ни за что не выжил. – Небольшим взмахом ладони указал вдоль коридора. – Там для тебя оседлан конь и еще один с провизией. Они в полном твоем распоряжении. Дорога на Кале расположена к северу, и если ты сначала направишься в Руан, то, надо полагать, избежишь стычек с французами. Не пройдет и недели, как ты будешь обок своего короля.

Блэкстоун продолжал хранить молчание. Жан д’Аркур выразил свое раскаяние. Несмотря на мольбы Христианы остаться, он был готов последовать своему желанию вырваться из замка.

– Вы довели до погибели доброго человека, ни разу не поднявшего руки против ваших соотечественников, – бросил Томас.

– Я дал обещание сэру Готфриду, что не отдам тебя подонкам-душегубам, какой бы ордер они ни предоставили.

– И он спросил вас, открыли ли вы мне, чего от меня хотите.

И тут д’Аркур понял, что Блэкстоун все подслушал.

– Где ты был?

– На галерее.

Д’Аркур на миг призадумался.

– Значит, ты знал, что они придут тебя арестовать, но все-таки остался.

– Вы присягнули сэру Готфриду спасти меня, но я даже не помышлял, что вы отдадите им Уильяма Харнесса. Где мой меч?

– При коне.

– Что вы с остальными планировали?

– Поведать тебе – значит вверить свои жизни в твои руки.

– Как у вас в руках была моя, – парировал Томас.

– Это слишком большая игра, Томас, – покачал головой д’Аркур. – Оставайся, и тебе будет сказано.

Блэкстоун позволил желанию знать развеяться.

– Прощайте, мессир. – Развернулся на пятке и зашагал к конюшням.

– Она умоляла тебя остаться? – крикнул д’Аркур вослед.

– Отныне я иду своим путем, – обернулся к нему Томас.

– Как и надлежит каждому. Желаю тебе всего доброго, Томас.

Блэкстоун сделал еще три шага, и тогда следующие слова д’Аркура прошили его, как бронебойный наконечник, вошедший сквозь хребет в самое сердце.

– Христиана понесла.

Христиана теребила платочек между пальцами. Они с Томасом стояли друг напротив друга в стенах ее комнаты.

– Я видела, как седлают коня. Один из пажей поведал, что это для тебя. Я не знала, придешь ли ты повидаться перед отъездом.

– Я еще раз прошу тебя отправиться со мной в Англию, – сказал Блэкстоун, держась на расстоянии от нее и чувствуя, как бурлят в груди чувства.