Роберт Штильмарк - Крылатый пленник

Из внешнего мира в лагерь Дахау известия просачивались скупо. И весть о событии 6 июня, когда войска союзников высадились в Нормандии, открыв пресловутый второй фронт в Европе, дошли до тройки друзей только здесь, в Аллахе. Видимо, с этим событием и был связан перевоз смертников из Дахау на спешные работы в Аллах. Война начинала «подпирать» фашистов. Стратегически уже давно и безнадёжно проигранная, эта война ещё велась Германией по той чудовищной инерции, которую умеют развивать колёса войн! И «глубокий тыл» империи, каким до открытия второго фронта считался юг Германии, перестал быть столь надёжным, когда пушки заговорили на побережье Франции. Конечно, между этими союзническими пушками и оградами Дахау и Аллаха лежала ещё добрая тысяча километров, и никаких перемен в положении узников не произошло.

За электрифицированной проволокой Аллаха режим был едва ли не свирепее, чем за бетонными стенами «метрополии». Находилось в Аллахе тысяч пять узников из всех стран мира – рабочие-металлисты и строители.

Вячеслав, Кириллов и Терентьев, всё время стараясь держаться вместе, попали на самые тяжёлые земляные работы. Сначала нельзя было сообразить, что за объект здесь возводится. Работы были адские, на уничтожение, на полный износ! Инструменты – лопата, лом, кирка. Замес бетона делался вручную. Строительная площадка становилась могилой для сотен замученных. Впрочем, могила – слово здесь неверное, потому на такую роскошь, как могила, узник Дахау не имел права. Труп увозили из Аллаха в крематорий Дахау – так конвой отчитывался за узников, доказывая трупом, что «дас швайн» [65] Das Schwein – свинья ( нем. ) не сбежал, а издох.

Мрачным условиям труда вполне соответствовала и мрачная жилая зона в Аллахе, рассчитанная на пять тысяч человек. Присмотревшись к работам, три советских офицера наконец поняли, что здесь затеяли немцы.

Строители-немцы именовали объект «бункерхалле», то есть «бункерный зал». Этот подземный «зал» предназначался под моторный цех завода БМВ («Байрише моторен веерке» [66] Bayerische Motoren Werke – Баварские моторные заводы ( нем. ) ), поставлявший двигатели для германской авиации. В готовом виде это подземное сооружение должно было принять форму шляпки огромного гриба, зарытого в землю и защищённого ещё панцирным слоем бетона толщиной до восьми метров. Поверх этой шляпки предполагалось посадить для маскировки лес. Строительство находилось в трёх километрах от лагеря.

Утром, ещё в темноте, узников Аллаха будило чудовищное завывание сирены. Звук буквально ошеломлял, раздирал душу, от него самому хотелось завыть! Были случаи психических заболеваний, вызванных ужасом перед сиреной Аллаха. Тем более что далеко не всё население лагеря в Аллахе выводилось на работу. Там, например, Вячеславу впервые пришлось столкнуться с кошмарным еврейским гетто, населённым еврейскими узниками Дахау и Аллаха, гражданами самой Германии, Венгрии, Польши, Советского Союза, Румынии, Италии и других оккупированных или союзных Германии стран. Этих людей привезли в Аллах, видимо, просто на потеху фашистским молодчикам, для медицинских экспериментов и истязаний, потому что из гетто их никуда не выводили. Евреи носили на спине и груди шестиконечную звезду жёлтого цвета.

Здешние капо превосходили жестокостью даже дахауских коллег, и когда весь лагерь выводился на бункерхалле, заключённые евреи оставались в лагере во всевластье звероподобных капо. Всё, что убогая фантазия человеко-ублюдков была способна измыслить для издевательства над «гарантированными смертниками», притом интеллектуально развитыми, культурными людьми, всё практиковалось в Аллахе ежедневно, пока объект истязаний не перекочёвывал из гетто в ревир. Отсюда труп или полутруп направлялся в Дахау.

На рассвете, после обычной порции эрзац-кофе, заключённых нееврейской национальности уводили на бункерхалле. Ни один человек из тех немногих живых, кто ещё может свидетельствовать не на библейском Страшном суде, а на любом юридическом разбирательстве фашистских порядков в Аллахе, не забудет упомянуть это шествие на работу!

К объекту вела специально выстроенная дорога. Каждый метр её – документальная судебная повесть, драма, кровавая быль. Дорога на всём её трёхкилометровом протяжении ограждена сетчатым забором. И его, разумеется, построили руки заключённых. Вдоль забора – предзонники из колючей проволоки. Сюда, в эту сетчатую зону, как в цирке при показе львов, загоняли узников, а «укротители» с автоматами шагали снаружи.

Вот так, в сетчатых рамках двигалось шествие измождённых призраков по дороге в преисподнюю. За сетками – псы, дубины, винтовки, плети, морды. Они провожают до ворот рабочей площадки. Здесь узников принимают другие морды, с другими автоматами и плетьми. И начинаются работы – двенадцать часов каторжного труда. При построении назад считают пятёрками при выходе, опять считают при входе, путаются, ошибаются, начинают пересчитывать сызнова, а две-три тысячи понурых молча ждут…

И никому несдобровать бы из узников на каторжном труде, всех бы довели до изнеможения и потери сил, если бы не выручали… воздушные тревоги.

Сперва подавался фораларм [67] Voralarm – предупредительный сигнал ( нем. ) , предупредительный сигнал. Тогда бросали кирки и лопаты, заключённых снимали с объектов и уводили либо в готовые участки самой бункерхалле, либо в траншеи и щели. Делалось это не для сбережения людей, а для спасения шкур конвоя и для затруднения дешифровки объекта на аэроснимках. Авиация, впрочем, не бомбила объект, но тревоги давали передышку от каторжного труда.

Само время, казалось, прекратило своё течение. Вячеслав, например, не мог судить, сколько дней, однообразных недель или месяцев прошло с прибытия в страшный Аллах. Утратив представление об истёкшем времени, друзья втроём высчитали, что уже кончается июль, когда по лагерю вновь поползли тёмные слухи о предстоящей переброске куда-то далеко. В неволе такие слухи редко бывают ложными: ведь где-то уже пишутся карточки, готовится конвой… Слухи тревожат, мучают – возникает страх разлучиться с друзьями, потерять последние мелочи, фотографии близких, каким-нибудь чудом сохранённые от прошлых дней, погибнуть от дорожных мучений… И тут разные люди применяют разную тактику в ожидании событий. Одни считают правильным «плыть по течению», не пытаются влиять на ход событий. Другие стараются проявить какую-то инициативу, активность, ведут «разведку», что-то предпринимают, планируют и комбинируют. Трудно сказать, чья тактика вернее. Один пленный товарищ Вячеслава выразил эту «активную» тактику следующим стихотворными строками: