Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

Снова взревели боевые трубы на холме у стяга главнокомандующего, призывая конницу приготовиться к атаке. Опустились копья первых рядов. Всадники выхватили и приставили мечи к плечу. Быстро съехав с бугра, Захарий стал впереди гвардии, которой он командовал несколько лет. За ним на огромных конях — братья Ахалцихели.

Высоко подняв тяжелый меч, амирспасалар воскликнул громовым голосом:

— Вперед! Вперед, за отчизну!

Тысячеголосый боевой клич прокатился по равнине:

— Вперед! Вперед!

Колонна тяжелой конницы двинулась шагом, сделала заезд левым плечом и, выстроившись фронтом против врага, пошла в атаку, наращивая рысь. Справа скакали легкоконные полки Ширвана.

Гвардейцы в тяжелых латах на рослых конях мчались тесной стеной за амирспасаларом, быстро уносившимся вперед на караковом скакуне. За гвардией летела дорийская конница и тяжело двигалась огромная масса эриставских отрядов.

Скоро густые облака пыли скрыли поле сражения и атакующую конницу. Высоко поднятое сильными руками Ростома голубое знамя с вздыбленным львом неотступно следовало за амирспасаларом, словно рея в воздухе над пологом пыли.

Атабек все-таки опоздал. Сатмаз-ад-дин еще только выводил в поле конницу, когда Захарий начал свою знаменитую атаку. А по непреложным законам встречного кавалерийского боя, Сатмаз-ад-дин должен был без замедления мчаться со своими конниками навстречу врагу. Но курджийская конница уже имела преимущество в ходе, когда сомкнутыми рядами, колено к колену, врубилась в толщу вражеской кавалерии. Яростно атаковали и ширванские полки. Впереди всадников, под знаменем с полумесяцем, лихо мчался Амирмиран, кроша конницу врага. В густой пыли сверкали пики и сабли, слышались яростные крики и дикое ржание коней.

Сослан с нарастающей тревогой наблюдал с возвышенности за развертывающимся боем. Увидя быстрое отступление горской пехоты, он наотмашь хлестнул коня. Все-таки рискованный план задумал амирспасалар, чем-то кончится бой… Но вот голубое знамя, ясно различимое с горы, медленно двинулось вперед. Торели неистово закричал с пригорка:

— Амирспасалар пошел в атаку!

Сослан вонзил шпоры в бока коня. Осадив поднявшегося на дыбы скакуна, стал быстро спускаться с холма и наметом помчался к коннице. Следом за ним подъехал к колонне, уже стоявшей в боевой готовности, с мечами у плеча, и амирахор Торели. Сослан стал во главе окольчуженных аланских всадников, ловко сидевших на стройных конях. За ними длинной змеей растянулись двадцать тысяч кипчаков в кожаных панцирях с металлическими бляхами, с пиками, длинными саблями и луками, верхом на приземистых степных скакунах. Пронзительный звук медной трубы разорвал воздух. Запасная конница, не мешкая, двинулась в глубокий обход Шамхорских высот, у которых кипел горячий бой. Колонну вели два проводника, хорошо разведавшие местность. Укрываясь за садами и рощами, всадники Сослана углубились в пойму Куры и скоро исчезли из виду.

Ожесточенная сеча на равнине продолжалась. Сбив первые ряды вражеской кавалерии, конница Захария ворвалась внутрь огромной массы врагов и рубилась в нескольких направлениях. Правое крыло, где находились легкоконные части и марагинцы Ала-ад-дина Аксанкорида, было расстроено конногвардейцами и постепенно оттеснялось к городу.

Абу-Бекр неистовствовал у моста. Бил плетью серхенгов, посылал на подмогу один свежий отряд за другим. Доносились вопли и проклятия умирающих, ржание раненых коней, лязг оружия. На выгоревшей траве валялись порубленные и исколотые воины. Множество коней без всадников носилось по равнине. Через мост бежала с пиками наперевес пехота. Шалва Ахалцихели с гвардейским полком устремился ей навстречу.

Огромная фигура амирспасалара, окруженная гвардейцами, виднелась в центре сечи. Молча разил великан тяжелым мечом вражеских всадников, медленно прорубаясь сквозь брошенную ему навстречу гулямскую гвардию с Кутб-ад-дином во главе. Но с левого фланга вынеслась хорасанская панцирная конница под началом самого Сатмаз-ад-дина и стала теснить гвардейцев, стремясь охватить их. Уже был ранен великан Блу-Захар, пало в бою несколько спасаларов. Рядом с амирспасаларом ожесточенно рубились Шалва Ахалцихели и Сагир Махатлидзе. Иванэ Мхаргрдзели увидел нависшую над братом опасность. С громким кличем он повернул лорийские сотни и искусным маневром ударил во фланг хорасанской коннице.

Сатмаз-ад-дин в единоборстве с Иванэ Ахалцихели был убит, и яростно отбивавшиеся хорасанцы стали медленно отступать к реке. На выручку им неслись вброд с оглушительным визгом свежие туркменские сотни, курды и мосульцы на тонконогих конях…

Со своего места Абу-Бекр увидел, что на правом крыле со стороны поймы Куры двигается конница, и рассвирепел: как смел Нидхам без разрешения перебрасывать конный заслон! Но уже по дороге к мосту мчался к нему Узбек с искаженным от ужаса лицом, дико вопя:

— Абу-Бекр, спасайся! Конница курджиев в тылу!

Атабек стремительно бросился к коню. Это был конец. Опрокидывая заслоны, громя тылы, к полю боя быстро приближалась многочисленная конница Сослана…

У городской ограды вокруг зеленого знамени кипела жестокая схватка. Как львы защищали мусульманскую святыню нукеры из дворцовой охраны халифа. К знамени пробивались, круша все на пути, богатырь Шалва Ахалцихели и его гвардейцы. Ни на шаг не отставал и юный агванский царь, храбро рубился с врагами. За своим господином неотступно следовал Самвел. Страшным ударом длинного меча Ахалцихели рассек череп рослому знаменосцу-арабу и, выхватив заветный трофей, выскочил из схватки с зеленым знаменем в руках. Гвардейцы добивали последних нукеров. Один из них, проскакав, вонзил ятаган в шею Абасу и сбил его с коня, но в свою очередь пал, пронзенный копьем Самвела. Старый конюший соскочил на землю и принял на руки умирающего царя.

К группе подъехал амирспасалар, тяжело дыша после долгой сечи. Увидя лежащего на земле Абаса, Захарий поспешил к зятю, обнял его. Мертвеющими губами Абас прошептал:

— Вананэ…

И закрыл глаза.

По суровому окаменевшему лицу Захария текли слезы. Что скажет он сестре по возвращении?

Шалва Ахалцихели, разгоряченный боем, гордый почетным трофеем, подъехал к Захарию и, спешившись, опустил зеленое знамя к его ногам; воскликнул:

— С победой, батоно амирспасалар!

Увидев лежащего на черной бурке мертвого Абаса, растерянно умолк. Захарий, укоризненно взглянув на любимца, тихо молвил:

— Не исполнил моей просьбы, Шалва!

После разгрома полчищ Абу-Бекра амирспасалар бросил кипчакскую конницу на преследование бегущих вражеских войск. Овраги позади Шамхора довершили дело. В оставленном лагере была захвачена большая добыча, и к вечеру победители вошли в Гандзак.