Дмитрий Пучков - Викинги. История эпохи: 793-1066 гг.

Поэтому имеется большая сложность с точным подсчетом всех этих разномасштабных походов, набегов и вылазок. Я предпочитаю оперировать малыми периодами однообразной активности: в данном случае более наглядной является опора на некую территорию, которая за конкретный период времени пострадала от определенного количества атак. При этом каждую атаку считать не обязательно (да и невозможно) – надо учитывать лишь сам момент активности. То есть если на какой-то территории был один десант – это будет одно предприятие. Если же за месяц там случилось 20 десантов, предприятие все равно останется одно. Считать же каждый отдельный эпизод, повторюсь, – неблагодарное занятие.

Итак, с 793 года мы начинаем условный отсчет эпохи викингов. И условность эта начинает проявляться буквально с первых же шагов и практически во всем. Вспомним, к примеру, наше утверждение про дискретные усилия разрозненных малых дружин: в большинстве случаев так оно и есть, но Скандинавия все-таки регион не маленький. В нем есть и экономически депрессивная Центральная Швеция, и провинция Сконе с плодородными землями, и Дания, граничащая с королевством (тогда еще империей) франков и куда более цивилизованная и быстрее развивавшаяся, чем соседи. Уже в 810 году (казалось бы, самое начало эпохи викингов) датский конунг Гудфредс флотом в 200 кораблей последовательно прошелся по всем фрисландским островам и части побережья. Конечно же, вряд ли у него и впрямь был такой огромный флот: упоминание о двух сотнях кораблей (приведенное опять же в сообщениях пострадавшей стороны) – весьма характерное преувеличение. На самом деле, скорее всего, кораблей у него было только 20, но для той эпохи это все равно очень много. Получается, что Гудфред сумел выставить такой флот и продержать военную силу на театре военных действий значительное время: такое масштабное выступление уже не назовешь отдельным бандитским рейдом – это воистину государственные усилия.

В 826 году ютландский конунг Харальд Клак(то есть «Ворон») первым из предводителей викингов заключил ленное соглашение [70] Лен – условное пожалование (как правило, земельного участка) на определенный срок. – Примеч. ред . с франками, получив земли по реке Везер. Таким образом, это тоже не случайный бандитский рейд – это настоящее колонизационное освоение чужих территорий, хотя, казалось бы, происходит в самый первый период, когда ничего подобного еще не должно быть. Поэтому любая периодизация, как я уже отметил, весьма условна и сопряжена с большим количеством исключений. Впрочем, в массе своей предприятия викингов первого периода, которые отразились-таки в письменных свидетельствах того времени, являются именно набегами, причем вряд ли чересчур многочисленными.

В этом отношении чрезвычайное происшествие на острове Линдисфарн является показательным. Разбойное нападение на монастырь, безусловно, стало очень горестным событием для обитателей монастыря, однако в масштабах всей страны осталось лишь отдельным актом насилия, вряд ли серьезно повлиявшим на повседневную жизнь ее остальных обитателей. Учитывая развитие средств массовой информации, подавляющее большинство населения никогда об этом не узнало (за исключением, конечно же, властей). Набеги такого рода и составляли бо́льшую часть викингской активности в течение первого периода.

Что же конкретно случилось в монастыре? Перебили монахов (правда, некоторым удалось спастись) и ограбили казну. Каждому было ясно, что монастырь – очень богатое место. Во-первых, монастыри не платили налогов, а значит, вся их хозяйственная деятельность, которую они в обязательном порядке вели, непосредственно отражалась на росте их благосостояния. Церковь во все времена являлась одним из богатейших феодалов и субъектов хозяйствования. Монастырям принадлежали земли, на которых трудились крестьяне, их и обеспечивавшие; туда же стекалась церковная десятина – обязательное приношение десятой части результатов любого труда. В итоге монастыри концентрировали в себе несметные богатства, поэтому ограбить монастырь считалось у викингов первейшей удачей. Ведь за один заход удавалось получить деньги, драгоценную церковную утварь и непременно – торжественные одеяния для богослужения и покрывала, изготовленные из дорогих материалов. Подумать только, на сколько плащей хватит алтарного облачения!

Тут еще надо иметь в виду следующее. Мы, современные люди, можем в любой момент пойти в магазин и купить (ну хорошо: заказать по интернету) практически любую желаемую вещь. А в те далекие времена, даже имея деньги, как можно было обзавестись, скажем, каким-нибудь роскошным парчовым занавесом? При любом количестве денег – где его достанешь? Такие вещи изготовляются лишь в нескольких ремесленных центрах во всей Европе, и уж точно не в родной Скандинавии. Если везти из Византии, то во сколько же все это обойдется? А ограбив монастырь, можно, как со склада, без проблем получить вожделенную вещь, и не ее одну, а, скажем так, «в комплекте».

Поэтому монастыри и церквивсегда были для викингов мишенью номер один. И церковь же стала первым средством, которое попытались применить против подобной тенденции, осознав ее масштабность. Когда набеги на европейские территории стали постоянными, в Данию из королевства франков немедленно была отправлена очередная христианская миссия. Франкские монахи и епископы прибыли с богатыми дарами – и принимающей стороне стало ясно, что сотрудничество в этой области может принести определенную выгоду. В борьбе язычества с христианством проходили десятилетия, однако под давлением франков новая религия распространялась все больше. Многие викинги принимали христианство во время набегов и зимовок в чужих краях; крещение входило в условия договоров с оседавшими на чужих территориях северными пришельцами. Доходило до курьезов: некоторые крестились по нескольку (вплоть до восьми) раз, с удовольствием принимая подарки за эти крещения. Постепенно христианские миссии добрались до Швеции. В Биркепоявилась первая в Швеции церковь, однако большого воздействия это не возымело, да и не могло возыметь. Дело в том, что цивилизованные франки постоянно пытались договориться со своими соседями как с подобным себе, организованным государством, что было ошибкой. Предположим, что абсолютно все население той же Бирки – христиане. Это не будет значить ровным счетом ничего, потому что в соседних поселениях живут люди, которые, во-первых, остаются нехристианами , а во-вторых – не считают авторитетом центральную власть и могут отправиться грабить Бирку с таким же успехом, как и другие земли. Более того: формирование местных христианских центров привело к обратному результату, ведь они стали идеальными пунктами сбора оперативной информации о грядущих набегах (например, где имеются богатые монастыри). Ведь если знают двое, то знают и все остальные.