Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

Народ верил в счастье сколько помнит себя, как и мечтает о счастье любое здоровое существо на земле,будь это домашний воробей или селезень, которого стремительно несут в неведомые дали крылья. Все живое жаждет счастья. И народ поверил в обещания счастья, но не в черный или красный колпак ката с прорезью для глаз, дабы углядеть, куда опускать топор или набрасывать петлю. Не это народ видел за обещаниями Ленина и его партии. Народ оказался обманут, когда взял винтовку в Гражданскую войну. Он поверил: его счастье украдено богачами и царем. И счастье можно вернуть лишь силой, иначе не отдадут. Это прокричали ему Ленин, Троцкий и большевики.

И народ, приняв винтовку, подсумки с патронами, буденовку с пятиконечной звездой, пошел за УКРАДЕННЫМ СЧАСТЬЕМ.

А «украденное счастье» — это не что иное, как мечта о социальной справедливости, мечта о мире без всеуничтожающей власти наживы. Есть ты и человек — ничто другое не разъединяет нас и не имеет значения. Смысл и значение имеет только сам человек.

Это коренное в мечтах, свойстве и безотчетных устремлениях русского народа. В этом, и только в этом, его социалистичность.

Во всем мире подобные настроения давно уже и бесследно изжиты. Изжиты историей, особенно самой последней ее частью — капитализмом. В русском народе это настроение гнездится прочно и неистребимо, составляя один из важных стержней его мироощущения.

Многочисленные национальные образования рвут плоть русского народа, становясь (хотят они или нет) на сторону зла, пособничая возрождению большевизма. Темное и кровавое из еще вчерашнего прошлого забываются. Ад нынешней жизни как бы оправдывает большевизм.

С одной стороны в народ вцепился хищный бюрократический аппарат, вскормленный КПСС (это КГБ, партия, реакционный генералитет и различного рода кровососы, вышедшие из прошлого). А с другой — плоть народа, его тело, мозг, волю разрывают, ослабляют движения меньшинств, которые требуют самостоятельности вне России.

России грозит стать только географическим пятнышком. Ибо эта игра в независимые автономии приведет к утрате Россией ее государственности, и уже окончательно.

Оборотни от партийной бюрократии сознают: Союз им не удержать. Республики, рано или поздно, освободятся от подчинения центру и обретут самостоятельность. И вся эта бывшая партийная рать, жадно грабя народ, присваивая, хапая, отступает на просторы России — это ее дом, его она не уступит. Ради этого бывшая «номенклатура» вкупе с иностранными хищниками обращается к крайнему средству — разваливает Россию руками ее же народов, которые в ослеплении национальных лозунгов и чувств берут на себя роль марионеток-разрушителей. Самое трагическое — что в результате разоренная Россия, слабая и безвольная, потерявшая себя, станет добычей — не самостоятельной страной, а всего лишь добычей. И уже никто не сможет противостоять любым захватчикам власти.

Под видом национальных движений в самые недра организма России вносится смертельный и сокрушительный яд.

«Трудовые массы почти никогда не бывают контрреволюционны. Они только бывают голодны и обижены».

Не уберегли Россию — вот и весь сказ.

Выводы по коренным действующим силам революции и Гражданской войны можно свести к двум довольно четким группам ответов (данные выводы охватывают, как оговорено, события 1917–1922 гг., которые предопределили судьбу революции и ленинского социализма; после сознание народа подверглось искажению, невиданной в истории обработке умов и костоправию ВЧК-КГБ с неизбежным нарождением нового типа гражданина, дотоле неизвестного миру).

Во-первых, революцию и, стало быть, ленинизм не приняла по преимуществу образованная Россия (с нею, разумеется же, и верующая), ее культура, достоинство.

Под культурой подразумевается не только интеллигенция, а и то, что сплавляет нацию в единое целое, — сложная и многообразная совокупность факторов (и именно эту совокупность факторов сейчас ожесточенно долбят молотами различных национальных образований, но в историческом плане это бессмысленный труд: культура сплавляет народы в неразрывное целое).

Во-вторых, движущую силу ленинизма, ее деятельную опору составили темные пласты народа. Нет, не обязательно люди физического труда, а те из них, которых выделяют названием «темные». Это по преимуществу люди без выраженного сознания Родины, обездоленные и обойденные судьбой, историей, и просто деклассированные элементы, которым в том, старом мире совершенно нечем было дорожить: да все пусть пойдет полымем!

Это люди без корней, почти сплошь малограмотные, отчего во все времена легко становятся добычей социальных демагогий, особенно если в них такая убойная сила, как в ленинизме, которой он «обогатился» в условиях мировой войны и связанного с ней обнищания. Именно эти особи явились основным кадром для развертывания террора. И это они составили опору новой власти по всем направлениям, вплоть до академической науки. Именно им советская власть дала льготы для быстрейшего замещения всех командных должностей — от самых ничтожных до величественно первых (вот и глаголали с трибун: «сицилизьм» — на большее недоставало знаний и культуры, да и не требовалось это в людоедской стае, а это «самое передовое общество» целиком взошло на энтузиазме трупо-едства).

Отсюда понятна и неприязнь Ленина к интеллигенции, граничащая с ненавистью, почти полным ее отрицанием и «отмежеванием от всего мозга страны». Еще бы, она в подавляющем большинстве отвергла утопически-погромный эксперимент, причем задолго до революции. Сомнений же вождь не прощал, для себя исключал их начисто. И, жестоко презирая образованную Россию, он создал все условия для заполнения ее места в обществе выходцами из самых черных, не помнящих родства низов — необозримое пространство полуграмотных, грубых и ограниченных шариковых, стадность в мышлении и поведении которых превзойдет все мыслимое до сей поры. Они укрепятся в науке, искусстве, армии, производстве, школе… Страна отдана им на откуп, это их время. Все подлинно интеллигентное, культурное они сразу брали звериным нюхом и подводили под уничтожение, метили клеймами, травили… Сечь надо, сечь «за футуризм». Как же они боготворили вождя, опрокинувшего мир им под сапоги и галоши! Пожили, «тапереча» наше время!..

Им и не к чему были партийные «указивки». Они сами день за днем выпалывали безбрежное людское поле России: ни росточка самостоятельной мысли. Шаблоны они знали отлично — и прикидывать на «свой — чужой» не след. И впереди всех шагали чекисты, эти оборотни марксизма, его крысиное воинство. Это они открытый бой на свету и солнце заменили на бойню в подвалах. И вывалились оттуда… прокисшие от слез и крови, не своих, конечно. Так и замирили Россию. У седла — собачья башка, за кобылой или конем — помело… И гармошка, присядка, ордер, орден и опять ордер (само собой, на жилплощадь)… Эпоха!