Алексей Иванов - Тени тевтонов

— Ты прости, что так вы-вышло с тобой. — Володя погладил Женю по лицу. — Я пойду один и бе-без приказа. Иначе я не могу.

А в это время в другом конце катакомб Зигги Киперт рукоятью пистолета стучал в стальную дверь кантины, столовой для гарнизона комплекса «HAST».

— Хели! — настойчиво звал Зигги. — Хели, это я!

Хельга не отвечала. Может, не слышала? Нет, должна была слышать. Час назад на такое же обращение она откликнулась выстрелом по двери изнутри.

Эта девочка изумила их всех. Раненая, она осталась в комплексе «HAST», чтобы прикрыть дядюшку… Зигги не присутствовал при том бое — господин гауляйтер запретил ему рисковать, — но «вервольфовцы», побежавшие на грохот пальбы, потом рассказали, что девчонка Людерса, припадая на ногу, медленно и грозно шла по середине тоннеля, сама худенькая, но с большим автоматом в тонких руках, и бешено лупила перед собой очередями, не позволяя никому даже высунуться из-за угла. Несчастный Максик Фогль, их катакомбная шлюшка, валялся на полу, простреленный, и кричал, и девчонка безжалостно прикончила его пулей. Она была как валькирия — волосы дыбом, и в глазах смерть. Она решила продать свою жизнь подороже. Но ей подвернулась кантина. Девчонка шагнула в блок, захлопнула дверь и задвинула засов.

Конечно, дверь можно было выбить гранатой. Но зачем? Пускай девчонка сидит в кантине, она никому не мешает. Своих бойцов Зигги отправил на подземную станцию. Если старый Людерс притащит русских, бойцы заведут танк, скатят его с железнодорожной платформы и вступят в схватку. Зигги не сказал бойцам, что на «морской собаке» имеется только четыре места, поэтому чем меньше «вервольфовцев» вернётся на причал, тем будет лучше. Зигги чувствовал себя суровым генералом Лоренцем, который командует дивизией «Великая Германия», погибающей в окружении под стенами замка Бальга.

— Хели! — снова позвал Зигги. — Русские не спасут тебя. Они сюда не войдут, потому что скоро я обрушу тоннель. Ты сама видела, он заминирован.

Гауляйтер уже разместился в лодке и по своему золотому «Лонжину» следил, когда над Пиллау сгустится тьма, чтобы субмарина погрузилась под воду и ускользнула в гавань. Едва бойцы «Вервольфа» покинули комплекс «HAST», гауляйтер поинтересовался, не следует ли прямо сейчас уничтожить тоннель, уходящий к станции. Завал — более надёжная защита, чем бронестена. А «вервольфовцы» господину Коху были не нужны, они — только обуза. Но Зигги нравилось держать гауляйтера в напряжении, и он ответил, что пока повременит — оставит товарищам хотя бы маленький шанс на эвакуацию. Для верности Зигги даже снял ключ, замыкавший клеммы взрывателя на проводе. Провод соединял дизель-генератор и электродетонаторы в ящиках с тротилом.

— Хели, я возьму тебя на борт, — уговаривал Зигги у двери кантины. — Подумай. Я ещё приду к тебе перед отплытием.

А Хельга лежала в кантине на бетонном полу и уже даже не плакала. Она перемотала простреленную ногу полотенцем с кухни, но от потери крови то и дело впадала в забытье. К словам Зигги за дверью она не прислушивалась. Пусть Зигги обещает что угодно — она ждёт Вольди. Вольди её отыщет. Он прорвётся к ней даже с того света, как солдат из песни «Лили Марлен».

И Володя прорывался.

Он не знал, в какой момент потерял Людерса. Вроде старик был рядом, когда уцелевшие солдаты полезли на мёртвый «панцер», а потом куда-то тихо исчез. Скорее всего, он отправился в логово Коха в одиночку. Что ж, теперь он мог надеяться на успех. А ждать русских — это слишком долго.

Володя почти бежал, оступаясь на шпалах. Луч фонаря прыгал по стенам с трубами и кабелями, по плитам потолка с лампами в сетчатых намордниках, а потом вдруг растворился в более обширном пространстве. Володя успел увидеть торец бортовой железнодорожной платформы и опущенную аппарель — мостик, чтобы танк съехал на рельсы, и тотчас от вагона ударил автомат.

Володя мгновенно упал в кювет, выключив фонарь. Кто стрелял? Зигги или его последний боец?.. Однако по звуку Володя определил советский автомат ППС. Значит, стрелял Людерс. Он забрал оружие у кого-то из убитых солдат Перебатова. Но почему Людерс стреляет по русскому?!

Володя пополз по кювету вдоль рельсов, держа в памяти расположение вагона, аппарели и перрона, и вскоре добрался до парных стальных колёс. Он закатился под днище вагона и замер. Людерс топтался на перроне в темноте и ещё дважды отстучал короткими очередями в глубину тоннеля.

Надо было пристрелить мерзавца, и всё, но ведь его любила Хели… Володя бесшумно вылез на перрон за спиной Людерса, поднялся на ноги и врезал кулаком старику в бок. Людерс охнул, выронив автомат, и согнулся. Володя грубо развернул лоцмана и полыхнул ему в лицо фонариком.

— Что вы делаете, Людерс?! — злобно спросил он. — На чьей вы с-стороне?!

На щетинистом лице Людерса блестели крупные старческие слёзы.

— Вас послали за мной?.. — проскрипел старик.

Володя подумал, что у лоцмана сдали нервы: он решил, что русские отказались от плана захватить гауляйтера и Хельга обречена. В общем, так и было. Но Людерс испугался, что русские отрядили бойца за ним в погоню.

— Я иду не за вами, старый вы ду-дурень! — сказал Володя. — Я иду за Хельгой! Либо вы со мной за-заодно, либо я вас убью! Ведите меня!

Володя посветил фонарём вдоль перрона. Он разглядел тающий во мраке товарный состав и горбатую пятнистую громаду второго «панцера». Война в катакомбах ещё не закончилась.

Клиховский с натугой передвинул засов по вязкой смазке, и железная дверь распахнулась сама собой, с другой стороны на неё давил приваленный мертвец. Он упал навзничь под ноги Клиховского, и Клиховский, посветив фонарём, узнал майора Перебатова, хотя лицо у майора было залито кровью.

Дальше путь был перегорожен танком с рваной дырой в борту.

Клиховский перебрался через танк. Фара ещё горела. На рельсах лежали трупы. Клиховский осмотрел убитых и почувствовал беззвучное ожесточение отгремевшего здесь боя между людьми и стальным чудищем. Что ж, русские проломили оборону бойцов «Вервольфа». А Людерса или Володи среди покойников не было. Значит, они ушли вперёд. Всё правильно. Всё по плану.

Людерс и Володя в это время подходили к бронестене. Яркий луч фонаря выхватил широкую надпись «HAST» на воротах. Людерс толкнул небольшую корабельную дверь в правой створке. Дверь, скрипнув, открылась. Никто из «вервольфовцев», ушедших навстречу русским, не вернулся обратно на объект, чтобы запереть эту дверь за собой. Людерс первым переступил порог.

Володю удивило, что старый лоцман вдруг вцепился в какую-то ржавую железяку, торчащую из маховика кремальеры, и принялся дёргать её.

— Бросьте, Лю-людерс! — недовольно сказал Володя.