Алексей Иванов - Тени тевтонов

Людерс выволок из-под ремня меч магистра. Святое железо тевтонцев, помоги! Людерс сунул лезвие между клеммами.

А Володя, пошатываясь, упрямо шёл по тоннелю подземного комплекса «HAST» и держал на руках умирающую Хельгу. Володя твёрдо знал, что не промедлит ни секунды, выбьет все двери, сломает все стены, всё преодолеет, не устанет, не поддастся отчаянию. Он сильнее танка. Он донесёт любимую до госпиталя, и её спасут. Там, наверху, люди, которые умеют совершать невозможное. Люди, которые победили в невероятной войне. Там свои.

Чудовищный взрыв сотряс бункеры, отсеки, склады, казармы и кантину. Заминированный участок тоннеля на неуловимое мгновение превратился в пылающее адское пекло и затем схлопнулся мёртвой тьмой. Смертоносная ударная волна расшиблась о повороты катакомб, но трескучий долгий грохот закувыркался по длинным переходам, будто катились угловатые глыбы. Вслед за грохотом, жадно поглощая пространство, попёрла непроглядная туча пыли, белёсо вскипающая изнутри; она налетела как буря и затопила всё вокруг.

Людерс раздавленно распластался на полу у порога кантины. На него сыпались прах и мусор, словно пепел из крематория.

Взрыв в недрах комплекса почувствовал и Винцент Клиховский. Стены и пол под его ногами колыхнулись, и Клиховский еле сохранил равновесие. Откуда-то поплыл тяжкий утробный гул. Клиховский как раз приближался к бронестене. Он бросился вперёд и распахнул корабельную дверь. Из проёма полезла густая мгла. Прикрыв лицо платком, Клиховский переступил порог и погрузился в удушающий земляной туман. Через полсотни шагов путь ему намертво преградил огромный завал из обломков бетона, прошитых прутьями арматуры, вперемешку с ленивыми потоками древнего морского песка.

Клиховский остановился. Душа его окаменела от безысходной горечи. Он понял, что все неимоверные усилия оказались напрасными. Путь к Лигуэту утрачен для него навсегда. Отныне Лигуэт замурован в подземельях нацистов, как он был замурован в склепе замка Бальга. Значит, история всё-таки сумела замкнуть себя в кольцо. Значит, он, Винцент Клиховский, повторил ошибку своего предка. Но в чём заключалась эта ошибка? Что было сделано не так?!

Взрыв отозвался и в доке. Вода широко плеснула на бетонный пирс, и субмарина зыбко закачалась, как поплавок, туго толкаясь стальным бортом в обрезиненные кранцы. Гауляйтер выронил хронометр и в испуге схватился за что попало — за обод дифферентной цистерны. Стрелки циферблатов на приборной доске прыгали по шкалам. Брякал о трубу повешенный на вентиль бинокль. Зигги вскинулся, готовый захлопнуть крышку люка над головой.

— Что это было? — побледнев, спросил Кох.

— Думаю, сдетонировала взрывчатка… Кто-то обрушил тоннель.

— Возвращаются ваши бойцы?

— Я посмотрю, господин гауляйтер.

— Посмотрите, и надо отплывать! — В голосе Коха звучала паника.

Зигги вывинтился из тесной рубки и выбрался на корпус субмарины. В помещении дока клубилась пыльная дымка — она выползала из технических потерн. Гауляйтер был прав: пора скорее убираться отсюда. Зиги принялся торопливо распутывать узел и вытаскивать из швартовочного рыма толстый трос, который удерживал судно у причальной стенки. И вдруг в мутном сумраке на пирсе появился человек. Зигги тревожно распрямился, расстёгивая кобуру на ремне. Человек двигался медленно и кособоко. Зигги не сразу сумел узнать его. Это был Грегор Людерс — весь в грязи, как горнорабочий.

Он поднял над собой какой-то длинный предмет и сипло выкрикнул:

— Подождите меня!.. Со мной меч магистра!

Зигги не стал ни стрелять, ни ждать. Он заскочил на рубку, ногами вперёд быстро протиснулся сквозь люк обратно в субмарину и свалился в своё кресло.

— На пирсе Людерс, господин Кох, — сообщил он. — У него какой-то меч.

Господин Кох завинтил пробку на фляжке с коньяком.

— Чушь! — раздражённо отрезал он. — К дьяволу Людерса!

Зигги понимающе усмехнулся, потянулся наверх и плотно захлопнул люк с плексигласовым куполом. Пускай старый дурак подохнет в этих катакомбах. А Хельгу, в общем, жалко. Не успел попользоваться… Но не бежать же за ней.

Людерс увидел, как вдоль выпуклых боков субмарины забурлила грязная пена: лодка заполняла балластные ёмкости, вода выдавливала воздух. Тёмные волны захлестнули покатый корпус, потом округлый башмак рубки с пузырём прозрачного купола, и последней исчезла стойка перископа. «Морская собака» погрузилась бесследно, только бурые разводья шевелились под кранцами.

Людерс застыл на причале. Он один. Он потерял свою страну. Он убил свою любовь. Он сам сошёл в могилу. А магистр принёс его в жертву. Грегор Людерс, старый лоцман из Пиллау, в этом подземелье был заточён навеки. Он стал хранителем святыни Тевтонского ордена — меча по имени Лигуэт.

Старый сухогруз «Святой Адальберт» вышел около семнадцати тридцати в сопровождении тральщика. В трюмах размещалось трофейное оборудование для верфей, а на палубу в Пиллау посадили шесть сотен интернированных поляков. Охраняли их три красноармейца, хотя охрана вовсе не требовалась: поляки возвращались домой, в Польшу. Утром «Святой Адальберт» должен был пришвартоваться в порту Готтенхафен — в польской Гдыне.

Клиховский постелил под себя пальто и полулежал возле фальшборта. Судно казалось неподвижным, хотя сквозь вырезы шпигатов Клиховский видел гребни бегущих под бортом волн. Ветер растеребил по небу облака, словно мягкую кудель на мелкие клочья, и закат подсвечивал их вишнёвым огнём. Тонкая стрела подъёмного крана чуть покачивалась и поскрипывала. Люди на палубе лениво переговаривались, делились снедью, спали, штопали одежду, играли в карты, курили. Переливчато звучала губная гармошка.

Гдыня — это совсем рядом с Данцигом. Что ждёт его, Клиховского, в родном городе? По слухам, Данциг жестоко пострадал в уличных боях. Жива ли Марутка, его Рыся? Живы ли Берчик, Людвичек и Чарусь, ради которых он, Клиховский, полез в бункеры Пиллау? Может, жена и дети давно погибли, и все усилия найти Лигуэт изначально были бессмысленны?.. Клиховский не изводил себя предчувствиями беды, как не мучил и сожалениями о сделанном. Что было, то было. Как будет, так будет. А он просто принимает судьбу.

Прошлое было таким же неизвестным, как и будущее. Капитан Луданная не снизошла до разговора. Конечно, Клиховский понял, что отряд Луданной напоролся в катакомбах на танк, потерял командира и отступил. Но куда пропал Володя? Куда подевались Людерсы? А гауляйтер? Он сбежал в своей подводной лодке или погиб? И кто подорвал тоннель? И главное, почему всё получилось именно так?.. Клиховский смирился, что никогда не услышит ответов на свои вопросы. Стихия истории своё движение не объясняет.