Юрий Власов - Огненный крест. Гибель адмирала

Именно так: Сталин — это «твердая рука» Ленина [102] Поэту Юрию Рыбчинскому принадлежат стихи: Убейте Сталина в себе, Пока он вас не уничтожил. .

В ближайшем будущем от руки такой твердости не поздоровится и самому Ильичу, но это, как говорится, их домашние дела.

Именно партийная система, выкованная Лениным, открыла всесоюзный престол сначала Сталину, а после и столь убогой личности, как Брежнев, со всей его серой и алчной шайкой секретарей любых калибров.

А если с другого конца взглянуть на подобное явление, как Сталин, то надо признать такой факт: Чижиков — по нутру России, он понятен и близок ей.

Размен Ленина (ленинизма) на Сталина (сталинизм) — это прежде всего отказ глубинных масс народа от Ленина в пользу Чижикова.

Ничто другое не способно вмешаться в ход истории и изменить его, кроме того что уже заложено в ней, что в ней содержится. Наше настоящее обусловлено нашим прошлым — именно так.

А тогда, в 1920-м, Сталину предстояли горькие испытания на посту члена РВС Юго-Западного (польского) фронта. Победоносный поход на Варшаву («Помнят польские паны, помнят псы атаманы…» — так пела страна о том походе) обернется катастрофой — и какой! Целая армия этого красного фронта окажется отрезанной и будет позорно интернирована в Восточной Пруссии. Остатки еще вчера столь грозного фронта польские войска под командованием Пилсудского погонят на исходные рубежи.

Эта катастрофа 1920 г. жесточайшим образом аукнется в черном Катынском деле, которое явится, по существу, местью уязвленной гордости Сталина. Здесь сверкнет торопливой поспешностью его садизм. И кровь из-под топора мясника вождя брызнет на одежды русского народа и пристанет несмываемым пятном…

Откуда было знать генеральному секретарю, что ждет его и страну в 1941 и 1942 гг. Недаром всякое упоминание о первых 13 месяцах войны окажется под фактическим запретом во все послевоенное житие Сталина.

Даст он объяснения в своей скромной работе «О Великой Отечественной войне советского народа» — и всякий разговор о том прекратит. Страну завалили брошюрами этой работы. Школьников и студентов заставляли ее учить наизусть и спрашивали на экзаменах — ведь в ней четкий, исчерпывающий анализ событий!

Ни тебе героической обороны Брестской крепости (народ слыхом не слыхивал тогда о такой) или там Киева, Таллинна, «белорусского Мадрида» [103] Это слова Сталина в его приказе (июль 1941-го) генералу В. Ф. Герасименко — оборонять Могилев от фашистов, как оборонялся Мадрид в Гражданскую войну в Испании (1936–1939). Могилева… — да вообще ничего не было! Ни гигантских кровавых котлов под Киевом, Вязьмой, Харьковом — слов даже таких нельзя было произнести, ибо любые слова тут шли в хулу генералиссимуса (в лучшем случае навешивали лет десять лагерей). Упаси Боже, не было ни этих событий, ни городов в осаде, ни миллионов пленных. Вспомните, при Николае Втором в первую мировую войну Россия пленными потеряла 3 млн. 911 тыс. 100 человек — так это при царе! А мы? Мы-то еще поболе! Неувязка и есть.

Просматривались лишь согласно начертаниям вождя вероломное нападение гитлеровской Германии и обдуманная активная оборона на изматывание врага — и все. Никаких церемоний по круглым датам или там фильмов, памятников — ничего этого не было, кроме праздника Девятого мая, сухого, деловитого, без фанфар и речей. Станется с людишек и того, что перемогли злодея.

Потому что не мог терпеть алмазный вождь даже касательного упоминания событий первых тринадцати месяцев войны.

Да какой же войны?.. Мясорубки!

Он-то не заблуждался в своих запретах и тягучем молчании: это его позор, и падение, и великая, несмываемая вина перед Россией — сколько ни суждено ей стоять.

И стыла молчанием официальная власть — в единое повязана со своим алмазным повелителем. Стыла молчанием до середины 50-х годов, покуда еретичный генсек Хрущев не всколыхнул память о тех огненных месяцах.

И сразу прорвало: и очевидцы, и участники, и прочие свидетели на экранах телевизоров, и фильмы, и книги, и мемуары, и, наконец, эти самые памятники…

Благодарная Россия…

Вряд ли будет преувеличением предположить, что из 20 млн. погибших [104] На торжественном заседании в честь 45-летия победы в Великой Отечественной войне (1990) в своем докладе Горбачев привел цифру потерь—27 млн. Однако и данную цифру можно принять лишь условно. Действительная цифра, по-видимому, находится между 35 и 40 млн. Цифра подавляет воображение. Ни одна страна в мире не переживала ничего подобного. Настоящее истребление народа. Основной удар приняли славянские народы. Их по преимуществу и истребляли. Впрочем, именно это и было заложено в доктрину национал-социализма Гитлера: убить Россию. на совести Сталина не просто немалая часть, а почти все, то есть загублены они, эти люди, не столько хищническим напором немцев, сколько из-за глупости, преступности в подготовке и ведении войны — значит, Сталиным. Ибо он определял каждый шаг и каждое слово подневольных ему граждан огромной страны.

Даже о ленинградской блокаде поминали после войны редко и скупо. Сознавал алмазный вождь: вовсе не доблестно и не обязательно было допускать врага к Ленинграду и морить горожан голодом.

Фашистское изуверство — это изуверство, но и своего вложено сверх всякой меры. Поэтому в Ленинграде блокадном пиши симфонии, сочиняй стихи, буди, зови народ, а вот после войны… После войны уж, действительно, кто старое помянет — тому око вон… если бы только око…

И не обязательны были сверхгероические усилия аж на Волге, под Ленинградом и на Кавказе. Все последующее кровопролитие оказалось следствием колоссальных ошибок в подготовке страны к войне и ее первых тринадцати месяцев.

Именно ошибки алмазного вождя привели к уничтожению или перемещению основных промышленных узлов, гибели кадровой армии и вклиниванию врага на немыслимые расстояния.

Германии удалось оккупировать 1,8 млн. кв. км нашей земли. До войны здесь проживало 88 млн. человек (45 % населения страны) и производилось 33 % валовой продукции промышленности, а также находилось 47 % всех посевных площадей. Свыше 60 млн. человек, то есть более трети довоенного населения страны, вынуждены были остаться на оккупированных землях — каждый третий оказался под фашистским сапогом. Уже в первый год войны германские войска на Восточном фронте снабжались сельскохозяйственной продукцией с захваченных земель: хлебом — на 80 %, мясом — на 83, жирами — на 77 и картофелем — на 70 %.

На Украине оказались уничтожены 4 млн. мирных граждан и военнопленных (по другим данным — 5 млн.). В захваченных областях РСФСР погибли 1,7 млн. граждан, в Белоруссии — свыше 2 млн., каждый четвертый житель республики. Всего на захваченных землях фашисты уничтожили и замучили 6 млн. мирных граждан и около 4 млн. военнопленных.