Антуанетта Мэй - Жена Пилата, или Тайна прокуратора

— Она в вашем распоряжении, — сказала Ливия. — Вы знаете, что делать.

Женщина поклонилась императрице, и карета укатила.

— Я — Порция Проксий, — представилась она. Кольца на ее пальцах казались слишком большими для ее маленьких рук. — Мы ждали вас.

— Это ваш дом? — спросила я, с любопытством глядя на стройную фигуру. — Ливия назвала его обителью тайн. Я слышала, здесь пропадают женщины. — Я замолчала. Дошедшие до меня слухи о странных вещах, происходивших на вилле, никак не вязались с Порцией, хрупкой, в серой, тонкой как паутина столе.

Она отбросила назад темный блестящий локон, слегка тронутый сединой.

— Императрица, должно быть, рассказывала вам о нас. Она — наша патронесса. — Порция широко распахнула дверь, давая мне войти.

Я посмотрела на нее с удивлением:

— Ливия бывает здесь?

— Иногда, когда позволяют государственные дела. Здесь среди нас много ее близких друзей. Кого-то из них вы можете знать. — Она показала рукой на атриум, где молча стояли несколько женщин.

— Наконец Клавдия пожаловала к нам, — объявила Порция. Женщины поприветствовали меня. Их манеры были безукоризненными, тем не менее они устремили на меня любопытные и даже оценивающие взгляды. Я могла похвастаться лишь шапочным знакомством с некоторыми из этих дам, в их числе несколько жен сенаторов и владелица большой оранжереи, где росли редкие растения. Всего лишь за месяц до этого я нанимала у нее рабов-садовников. Что здесь делали эти матроны?

Отдельно в атриуме, в тени листвы сидела одна женщина. Увидев меня, она выронила из рук свиток. Какие красивые глаза! Темно-зеленые, широко посаженные. На мгновение я подумала о сестре. Между ними ничего общего, и все же... Я где-то видела эту женщину. Но где?

Она медленно встала и направилась ко мне, протягивая изящную руку:

— Я — Мириам из Магдалы. Мы встречались в Асклепионе в Пергаме.

— Ну конечно! — Я пошла ей навстречу, взяла ее руку, вспомнив жизнерадостную женщину, которая скрасила мое ужасное существование там.

— Сколько воды утекло с тех пор... Прошло три с лишним года. Чего только не пришлось пережить...

— И мне тоже, — кивнула Мириам.

— Очень жаль, что вы не сможете провести с нами остаток дня за беседой в атриуме, — твердо сказала Порция. — Вы же знаете здешние правила.

— Я ничего не знаю. — Мои страхи усилились, когда я увидела сочувствие в ясном взоре Мириам.

— Мне казалось, императрица... — Порция взяла меня за локоть. — Вы все узнаете в свое время.

Она повела меня из атриума по тенистой галерее. Черные и белые плитки поплыли у меня перед глазами, когда мы проходили таблинум, где помещался бронзовый бюст Ливии.

Порция открыла тяжёлую дверь в конце галереи и придержала ее для меня. Нехотя я вошла внутрь. В комнате, чуть больше тюремной камеры, стояла узкая койка, маленький стол и стул. Единственное украшение — большая статуя Диониса. Как это странно для столь шикарного дома.

— А комнаты для гостей все такие спартанские? — спросила я у Порции. — И могу ли я чего-нибудь перекусить? Уже за полдень, а я со вчерашнего дня ничего не ела.

— К сожалению, ничем не могу помочь. Вы знаете правила.

— Зачем вы твердите одно и то же? Я не знаю никаких правил. И кто вы такая?

— Я отвечаю за исполнение обрядов.

— Каких обрядов? Кто эти женщины?

— Дамы из высшего общества, как и вы, — заверила меня Порция.

— А та рыжеволосая? Мириам. Кто она?

— Какая вы дотошная. Мириам — дама иного сорта. Она — куртизанка.

— Вы знали это и приняли ее?

— Конечно, мы знаем все о наших гостьях. Эта особа высшего полета, вроде как фаворитка вашего мужа. Как ее зовут? Титания?

— Если вы задались целью оскорбить меня...

— Совсем нет. — Порция слегка тронула меня за руку. — Я просто хотела сказать, что таких женщин, как Титания или Мириам, везде принимают с распростертыми объятиями. Они обе богаты, у них хорошие связи, но этим их сходство ограничивается. Титаник» интересуют только влиятельные мужчины. Мириам совсем другая. У нее философский склад ума, она покровительствует искусствам. Ее даже можно назвать одухотворенной.

— Почему же она стала проституткой?

— Какая ерунда! А чем вы отличаетесь от нее? Мириам хотя бы ни от кого не зависит.

— Тогда что она здесь делает? И что здесь делает каждая из вас?

— Все мы, можно сказать, — женщины небедные и имеем природные данные для развития в себе сверхъестественных способностей.

У меня захватило дух. Я едва выдавила из себя:

— А что вы хотите от меня?

Порция сверкнула черными глазами и оглядела меня с ног до головы.

— Сегодня ночью вы станете невестой Диониса.

Я лежала на узкой койке. Передо мной стояла статуя бога. Его красивое лицо заволакивал дым от горевших у ног благовоний. От резкого запаха голова у меня шла кругом.

Дионис — это безудержное буйство. Он вызывает всю гамму переживаний от ужаса до экстаза, подсказал мой внутренний голос. В своем безумстве те, кто поклоняется этому богу, разрывают животных на части. Иногда в исступлении они пожирают друг друга. Неужели мне суждено стать их жертвой? Я вскочила с койки и стала колотить в дверь, собрав все почему-то оставлявшие меня силы. Что со мной? Я услышала приближавшиеся шаги.

— Мы здесь, госпожа, — донесся до меня приглушенный голос. Тут же заскрипел засов, и дверь отворилась. Стоявшие за ней две рабыни низко поклонились мне. Каждая из них держала в руке тирс — прутик с привязанной к нему сосновой шишкой. Я часто видела его изображение на фресках. Кто они — менады, спутницы Диониса?

Одна из них вышла вперед:

— Если будет угодно богине, мы пришли приготовить вас к церемонии.

— Какой еще богине? Какой церемонии? — спросила я, едва ворочая языком.

Порция, возникшая за рабынями, подала знак рукой.

— Сегодня ночью мы будем чествовать вас как Ариадну.

— Ничего не понимаю. — У меня подкосились ноги. Если бы не рабыни, я бы грохнулась на пол. Всю жизнь я гордилась сходством с Ариадной. И вдруг такая жестокая ирония судьбы. Я старалась говорить внятно. — Что вы имеете в виду?

— Вам не надо ничего понимать, — проворковала Порция. — Достаточно того, что вы — Ариадна и скоро будете вместе со своим небесным возлюбленным. Идемте, моя дорогая.

Звуки кифар наполнили галерею, по которой мы шли. У стен в нишах возвышались золотые светильники в виде разветвленного дерева. Мы оказались в ярко освещенном зале. Я буквально повисла на руках у рабынь, которые подвели меня к мраморной ванне и сняли с меня одежды. Когда я легла в нее, то увидела на потолке изображение улыбающегося Диониса.

Женщины губчатыми перчатками принялись растирать мое тело. Я хотела поднять руку, чтобы жестом отослать их, но она не слушалась моей воли. Я не могла сопротивляться. К моему удивлению, мне доставляли удовольствие настойчивые движения мягкой морской губки и струйки воды между грудей. Я бы еще дольше лежала так в ванне, но женщины помогли мне встать и обтерли мягкими льняными полотенцами. Рабыни обсыпали меня золотой пудрой и намазали бедра и груди сандаловым маслом. Как во сне я почувствовала, что мне на голову накинули покрывало из тончайшей ткани. Открыв глаза, я увидела, что она сверкает мириадами крошечных бриллиантов.