Антуанетта Мэй - Жена Пилата, или Тайна прокуратора

— Но, — возразила я, — Яхве и его священники не приемлют...

— ...женщину, самостоятельно принимающую решения, вы хотите сказать? Совершенно верно. Такое не приветствуется не только священниками, но и вообще мужчинами.

— Госпожа! — отвлекла меня от разговора Рахиль и слегка потянула за руку. — Господину может не понравиться...

Ева и я переглянулись и засмеялись.

— Ты права, — согласилась я.

— Зачем вы пришли к нам? — спросила жрица.

— Просто так. Вообще-то я поклоняюсь Исиде.

—- Ах вот как, — с пониманием кивнула Ева. — Всемогущая богиня. Та самая. — Жрица пристально посмотрела на меня. — Ничто не происходит случайно. Во время своих длительных поисков Осириса Исиде пришлось заниматься проституцией. Она направила вас сюда не без причины. Вы чем-то встревожены?

— Да, — призналась я. — Речь идет о моей подруге. Она поклоняется Исиде и живет в суровом мире, а не в храме. Мириам была наказана, жестоко наказана только за то, что не по своей воле избрала неверный путь. Она пропала, и я боюсь за нее. Вот моя рабыня и привела меня сюда. Она уверена, что вы поймете.

Жрица внимательно слушала и кивала. Потом она бросила несколько крупиц ладана на большой медник перед богиней. И, взяв нас с Рахилью за руки, сказала:

— Преклоните колени. Давайте помолимся вместе.

Когда мы возвращались домой в паланкине, я чувствовала, будто Мириам находилась рядом со мной. Она в безопасности и счастлива. Я знала это и не удивилась, увидев ее у нас дома в атриуме. Передо мной предстала та самая Мириам, которую я знала, с уверенной улыбкой на полных губах и изумрудным блеском в глазах.

— Ашторет, должно быть, могущественная богиня, — сказала я, сбросила накидку и села рядом с Мириам, взяв ее за руки. — Одна молитва — и ты тут как тут.

— Ну правильно. Ашторет всегда хорошо служила мне. Она — ипостась Исиды, которую я больше всего люблю.

Ее напускная серьезность рассмешила меня.

— Я догадывалась об этом, — призналась я.

Мириам, как раньше, озорно подмигнула. Мне понравилось это, но что-то в ней настораживало меня. В Мириам произошла какая-то перемена. Но какая? Она сделала аккуратную прическу, в волосах переливался крупный жемчуг, но ее платье, идеально сшитое из тончайшего белого полотна, отличалось простотой.

— Ты похожа на весталку, — заметила я.

Мириам закинула голову назад и залилась задорным, знакомым мне смехом.

— Скажешь тоже, на весталку. Совсем наоборот. Как и прежде, ничто человеческое мне не чуждо, но со мной произошло кое-что удивительное. Мой мир изменился. Пройдет немного времени, и изменится весь мир. Вот что я пришла тебе сказать. Я встретила его, человека, которого ты мне предсказала.

— Некоторым женщинам нужен мужчина, чтобы все в их жизни разложилось по полочкам. Но про тебя я бы такого никогда не сказала. — Я внимательнее пригляделась к Мириам. Она буквально светилась. Она никогда не была такой красивой. — Признаться, ты стала совсем другой.

На губах у Мириам расцвела счастливая улыбка.

— Да, я совсем другая. Я встретила мессию, и он исцелил меня.

Мое сердце словно сковало льдом.

— Мириам, я тоже недавно видела мессию, вернее, его отрубленную голову на блюде.

Мириам побледнела.

— Ты имеешь в виду Иоанна Крестителя? Это тот самый святой, о котором я тебе говорила й которого искала. Я направлялась к нему на реку Иордан с надеждой, что он исцелит меня, но когда я добралась до места его отшельничества, там никого не оказалось. Люди Ирода увели его. Это ужасная трагедия. — Мириам печально покачала головой. — Некоторые по ошибке считали его мессией, хотя он был великим пророком, посланным, чтобы подготовить путь для настоящего Сына Яхве.

— Мне страшно за тебя, — сказала я, наклонившись к ней и понизив голос. Кто угодно мог нас слышать. В эти дни можно ожидать всего. — В этой стране все лелеют надежду на мессию, однако никто не хочет сталкиваться с реальностью. Священники в Иерусалиме богаты и всесильны. Они не потерпят ни малейшей угрозы своей власти.

— Мне доставляет удовольствие беседовать с тобой на разные темы. Мессия раскрыл передо мной Божественный замысел. Я несу его в своем сердце. — Мириам улыбнулась, облокотившись на подушки. — Я все болтаю о себе, расскажи, как твои дела. Последний раз, когда мы виделись, меня настолько потрясло мое горе, что я не спросила о тебе. Нравится ли тебе в Галилее? Ты счастлива здесь?

— Счастлива? — переспросила я, вставая с кушетки и посмотрев на озеро. — Что такое счастье? Мне казалось, что я знаю, как ответить на этот вопрос. Я думала, если Пилат будет хранить верность мне, это и есть счастье. Какой все это кажется сейчас глупостью. Пилат изменился в последний год. Сомневаюсь, что он проводил время с другими женщинами. Странно, не правда ли? — Я вздохнула. — Это я прелюбодейка. Я лежу в его постели и вспоминаю, как меня целовал другой мужчина. Иногда ночью я представляю, что Пилат...

Мы встали и вышли на балкон.

— Мне стыдно так скучать по Голтану. Как мне кажется, ради нескольких часов с ним я готова пойти на любой риск, на любую жертву.

— Ты найдешь себя, я уверена, — сказала Мириам и взяла меня за руки. — А пока я приглашаю тебя на свою свадьбу.

Пилату все больше и больше нравилась Галилея. Его тянуло на север, в гористую, необжитую часть страны, где водились главным образом пантеры, леопарды и медведи. Там часто охотились придворные Ирода. Иногда туда отправлялся и мой муж с группой офицеров. Не иначе, думала я, судьба улыбнулась мне, когда Пилат сообщал, что он в очередной раз отправляется на охоту, поскольку тогда решалась самая острая проблема, волновавшая меня.

Я боялась за Мириам, от радости потерявшую осторожность. Хотя я была бессильна отвратить ее от избранного пути, по крайней мере я должна прийти на свадьбу подруги. Но как жена Пилата могла позволить себе присутствовать на бракосочетании бывшей проститутки и самозваного мессии? Мессии и конфликты, возникавшие из-за них в раздираемой противоречиями стране, отравляли жизнь Пилату, а прошлое Мириам служило препятствием для жены прокуратора в общении с ней. Но в отсутствие Пилата крестьянка... две крестьянки, конечно, могли бы позволить себе...

Я придумала простой план. Рахиль и я верхом на лошадях с небольшой охраной добрались до Сепфоры, расположенной к западу от Тиверии. Перед великолепной гостиницей, подобострастные служащие которой приветствовали меня, будто я сама Ливия, я удивила свой почетный караул тем, что дала им день отдыха.

— Я хочу не спеша осмотреть Сепфору, — объяснила я. — А вы отправляйтесь в Тиверию и возвращайтесь за нами завтра.

Солдаты недоуменно уставились на меня, а их командир возразил: