Стивен Рансимен - Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток

Из Ратисборна французы мирно двигались на протяжении 15 дней через Венгрию, и в конце августа они дошли до границы Византии. Они пересекли Дунай в районе Браничево и направились по основной дороге через Балканы. При попытках раздобыть продовольствие они столкнулись с определенными трудностями, так как германцы уже забрали всю доступную пищу, а из-за бесчинств, которые они творили, местные жители с подозрением отнеслись к французам и не желали им помогать. Более того, местные купцы, получив предоплату, с удовольствием обвешивали солдат. Однако византийские чиновники отнеслись к французам весьма дружелюбно, а командиры армии крестоносцев были в состоянии заставить своих солдат держать себя в руках.

Войско не сталкивалось ни с какими серьезными проблемами до тех пор, пока не добралось до Константинополя, несмотря на то что французы стали с неприязнью относиться как к германцам, так и к византийцам. Когда армия Людовика добралась до Адрианополя, местные власти, как и в случае с Конрадом, попытались убедить короля в необходимости обойти столицу и переправиться через Геллеспонт в Азию, но это им снова не удалось.

Тем временем многие французы, недовольные маленькой скоростью продвижения войска, спешно двинулись вперед, стремясь быстрее присоединиться к германцам. Однако те повели себя весьма недружелюбно и отказывались делиться с новоприбывшими продовольствием. К этим французам присоединились отряды из Лотарингии, которые были в плохих отношениях с германцами и стали настраивать своих соотечественников против них. Таким образом, прежде чем французский король прибыл в Константинополь, отношения между солдатами двух армий крестоносцев были испорчены, но при этом как германцы, так и французы испытывали неприязнь в отношении византийцев, и это не предвещало крестоносцам ничего хорошего.

Когда в Константинополе впервые узнали о приближении крестоносцев, император Мануил был занят решением проблем, связанных с Анатолией. Несмотря на походы, совершенные его отцом и дедом, положение в азиатских провинциях империи все еще вызывало беспокойство. Турки не вторгались только в прибрежные области. При этом они ежегодно устраивали набеги на территории, расположенные в глубине материка, избегая крупных крепостей и ускальзывая от византийских армий. Обитатели приграничных областей покинули свои деревни и бежали в города или на побережье. Мануил стремился создать четкую линию границы, контролируемую цепью близко расположенных друг к другу крепостей. На создание этой линии и обеспечение ее безопасности были направлены как дипломатический дар императора, так и походы, в которые он отправлялся.

В декабре 1141 г. умер эмир из династии Данишмендидов Мухаммед ибн Гази. Он был наиболее авторитетным мусульманским правителем в Малой Азии, но после его смерти между сыновьями и братьями разразилась междоусобная война. К концу 1142 г. эмират распался на три части. Его сын Зун-н-Нун правил в Кесарии-Мазаке, братья Якуб Арслан ибн Гази и Айн ад-Даула ибн Гази — в Сивасе и Мелитене соответственно. Масуд, султан Коньи из династии Сельджукидов, решил воспользоваться этой раздробленностью и добиться господства над турками Анатолии. Он вторгся на территорию Данишмендидов и установил контроль над областями вплоть до Евфрата. Испуганные его враждебностью братья Якуб Арслан и Айн ад-Даула решили заключить союз с Византией и согласно условиям договора, заключенного, вероятно, в 1143 г., в некоторой степени стали вассалами императора.

Мануил решил выступить против Масуда, солдаты которого вторглись в Малагину, стоявшую на пути из Никеи в Дорилей. Император оттеснил их, но вскоре вернулся в Константинополь из-за ухудшившегося здоровья и неизлечимой болезни его сестры Марии, доказавшей ему свою верность, когда ее муж кесарь Иоанн Рожер, имевший норманнское происхождение, организовал против вступавшего на престол Мануила заговор. В 1145 г. Масуд снова вторгся на территорию империи и захватил в Исаврии небольшую крепость под названием Пракана, тем самым создав угрозу для сообщения между Византией и Сирией. Вскоре он организовал набег на долину Меандра, участники которого дошли почти до моря.

Император подумал, что пришло время нанести удар по Масуду, и двинулся к Конье. Незадолго до этого Мануил женился, и поговаривали, что он решил показать своей молодой жене из Германии все величие византийского рыцарского духа. Летом 1146 г. он отправил султану сообщение, в котором содержалось официальное объявление войны, и величественно двинулся во главе своего войска по дороге, шедшей мимо Дорилея в Филомелий. Там его попытались остановить несколько отрядов турок, но византийцы сумели отразить их нападение. Масуд отступил к своей столице, но, усилив ее гарнизон, сам остался за пределами города и отправил на Восток письма с просьбой о срочном подкреплении.

Византийская армия разбила лагерь около Коньи, которую обороняла султанша, и стояла там на протяжении нескольких месяцев. Мануил обращался со своими врагами весьма обходительно. Когда стали ходить слухи о том, что султан убит, император отправил к его жене гонца, чтобы сообщить, что это неправда. Кроме того, он пытался, хотя и тщетно, заставить своих солдат с уважением относиться к мусульманским погребениям, располагавшимся за пределами города. Однажды Мануил внезапно отдал приказ к отступлению. Позже стали говорить, что он услышал о приближающихся крестоносцах. Однако вряд ли к тому времени он уже успел узнать о решении, принятом весной в Везле. Император определенно подозревал о намерениях короля Сицилии и вполне мог понять, что что-то назревает. К тому же Мануил узнал о значительном пополнении армии Масуда и стал опасаться, что не справится с длинными и рискованными линиями коммуникации. Поэтому его войско медленно, не нарушая строй, отступило на территорию Византии.

Прежде чем Мануил успел организовать новый поход на Конью, ему все же пришлось столкнуться с крестоносцами, которые действительно приближались к территории Византии. Он был обеспокоен и имел на это все основания, так как предыдущий опыт общения византийцев с крестоносцами оказался не самым приятным. Поэтому когда весной 1147 г. Масуд прислал ему предложение заключить перемирие и пообещал вернуть Византии Пракану и отказаться от прочих результатов своих завоеваний, император согласился. Правда, из-за того, что он заключил этот договор, о нем стали говорить как о предателе христианской веры. Однако враждебность, проявленная Конрадом еще до того, как германцы узнали о перемирии, свидетельствует о том, что данное решение Мануила было весьма мудрым. Он не считал себя чем-то обязанным сотоварищам по вере, открыто строившим планы нападения на Константинополь. К тому же вряд ли Мануил радовался походу, который, несомненно, позволил бы князю Антиохии забыть о недавно совершенном оммаже и об обещании подчиняться императору. Ввязавшись в масштабную войну с турками, он облегчил бы проход крестоносцев по Анатолии, но таким образом позволил бы им принести значительный ущерб Византии, являвшейся оплотом христианства. Мануил предпочитал избегать проблем, способных ослабить его державу в столь непростое время, особенно при условии надвигающейся войны с Сицилией.