Владимир Москалев - Королева Бланка

А Генриху III было не до Франции. Его беспокоили собственные светские и церковные феодалы. Римский Папа потребовал от них платить ежегодную десятину со своих земель, помимо этого многие церковные бенефиции он пожаловал иностранцам. Король не посмел возражать понтифику, и бароны выразили недовольство. Всплыли давние обиды на короля за его любовь к иноземцам, которым он оказывал всякие почести и давал выгодные должности, пренебрегая своими вельможами.

Назревал бунт. Знать готовилась выступить с оружием в руках против короля и сторонников Папы. В королевстве стал заметно ощущаться дефицит финансов; причина этому – вассальная зависимость короля от Рима.

И все же Генрих, как и обещал, прибыл в Нант, еще ничего не зная ни о Беллеме, ни о численности королевского войска, ни о бегстве Ричарда. Рассчитывая на бретонские войска, нормандских баронов, принцев Дрё, Филиппа Строптивого и даже Лузиньяна, он привел с собой всего тысячу воинов, из них двести конных. Теперь же, узнав об истинном положении дел, он пожалел, что оставил на произвол судьбы свое беспокойное королевство, предавшись связанным с континентом иллюзиям.

Тут, как снег на голову, пришло новое сообщение. Его привез вестник, скакавший к Нанту день и ночь берегом Луары. Французское войско в Анжере! С осадными башнями, с камнеметными машинами! Мимо него не пройти: на много миль вокруг стоят сторожевые отряды. Бланка, разгадав замыслы Моклерка, упредила появление на землях домена английских войск. Чего доброго, пойдет к Нанту!..

Генриху стало ясно: в его помощи никто уже не нуждается, и его присутствие здесь никому не нужно, к тому же вовсе небезопасно. А поддаваться эфемерным обещаниям Моклерка, будто бы тот за месяц-другой соберет под свои знамена целую армию – чистейшее безумие. Моклерк же, весь во власти охватившей его буйной фантазии и все еще преисполненный радужных надежд, принес оммаж королю Англии. Теперь он его преданный вассал, и у них одна цель.

– Спасать меня и мое королевство, – ответил ему на это Генрих III и обрисовал положение дел в Англии. – И запомните, герцог, коли уж вы принесли оммаж мне, а не Людовику Французскому, то и приказывать вам как своему вассалу буду я.

– Вы хотите, чтобы я поплыл с вами в Англию усмирять ваших непокорных баронов? – догадался Моклерк. – А моя Бретань? Кто будет воевать с кастильянкой?

– Вы все еще собираетесь вести борьбу, после того как бежали из Беллема, отдав крепость врагу?

– Я ушел, чтобы сохранить своих людей. Я мог бы их бросить в битву, но потерял бы всех до единого, а сам оказался бы в плену. Лучший путь – тот, что ведет к победе, но не к поражению.

– О какой победе вы еще мечтаете, герцог? Вы остались в одиночестве. Как и мое государство, Бретань расколота на ваших друзей и врагов. Вам не удастся собрать войско, равное королевскому, и никто вам не даст солдат, тем более бароны Нормандии, которых вы озлобили против себя глупыми грабежами их земель. Да у вас и времени не будет – Бланка Кастильская наступает вам на пятки. Я не удивлюсь, если не далее как через неделю она появится в Нанте. Поэтому утихомирьтесь и отправляйтесь со мной в Англию, ей-богу, там вы принесете своему сюзерену лишь пользу, в то время как здесь – один вред. Испанка укрепит границы Анжу, Нормандии и Мена: наставит крепостей, утроит гарнизоны, и это еще больше осложнит наше положение, если мы надумаем начинать против Франции военные действия.

– Значит ли это, государь, что вы готовы отказаться от территорий, отнятых у вашего батюшки королем Филиппом? – прищурился Моклерк.

– Я нахожу, что сейчас для этого не самое подходящее время, вам надлежало бы это уже понять, – с раздражением ответил Генрих. – Повторяю: то, что происходит в Англии, для меня важнее того, что, по вашим представлениям, должно произойти во Франции. Вы уберегли ваших солдат от гибели? Прекрасно! Я, в ответ, сохраню своих, ибо не желаю подвергать их бесславному и глупому уничтожению. Одной стрелой не убить двух зайцев, не так ли, герцог?

– Я не поеду с вами, – решительно заявил Моклерк. – Испанка может пойти на Бретань.

– Как хотите, хотя вы обязаны это сделать, коли принесли оммаж.

– Я останусь здесь, – упрямо повторил герцог Бретонский. – Надеюсь, король Англии не станет наказывать за это своего вассала, принимая во внимание неоценимую помощь, которую тот окажет своему сюзерену на континенте в будущей войне за утраченные Англией территории.

– Не стану, – кивнул король, – но помните, как только мне понадобится помощь, я немедленно извещу вас об этом. Попробуйте только не откликнуться на призыв сюзерена!

– Принимаю ваши условия, государь, – произнес Моклерк, по всей видимости уже пожалевший, что так неосмотрительно продал себя королю Англии.

– Вот-вот, – одобрительно кивнул тот, – а пока, до лучших времен, оставьте свои химеры при себе. Что касается нынешнего положения, то в таких условиях я не вижу смысла оставаться здесь и ждать, когда королева Бланка в лучшем случае с позором выдворит меня отсюда. В худшем – она возьмет меня в заложники и потребует огромный выкуп не только за меня, но и за каждого из моих рыцарей. Она сейчас как никогда сильна, выступать против нее – верх безрассудства!

– Ее надо убить! – высказалась Изабелла, одержимая своей навязчивой идеей. – Я подошлю к ней наемного убийцу, я отравлю ее, я найду лучников, и они поразят ее в самое сердце! Я вновь распущу слухи, что она блудница!

Генрих бросил на мать насмешливый взгляд.

– Матушка, вы, точно прокисший суп на раскаленной плите, вся кипите заговорами и шантажами. Вам бы жить при византийском дворе последнего Комнина или первых Ангелов – там это было в моде. Но здесь ваше варево заслуживает только того, чтобы его вылили в яму для нечистот. Королева только смеется над вами и с каждым днем набирает силу. Сколько уже раз вы покушались на ее жизнь, но она боится вас не больше, чем игрушечного лука в руках пятилетнего малыша.

Изабелла заскрипела зубами:

– У нее много друзей, и они хорошо охраняют ее.

– У нас они тоже есть, но, надо признать, наши враги умнее наших друзей. Взять хотя бы того же Филиппа Строптивого или Лузиньяна, Роберта Дрё, Ангеррана де Куси…

– Сборище остолопов! Вся глупость этих надутых индюков в том, что каждый метит на престол, а потому выступают они порознь. Кастильянка бьет каждого по очереди, словно щелкает орешки на обеденном столе. Пока она жива, Плантагенетам не видать их былых территорий.

– Она продолжает дело своего свекра.

– А тот был для Англии костью в горле! Но наступит еще наш час. Мы раздавим гадину в ее логове, и я лично буду выкалывать ей глаза, резать уши, вырывать ноздри и прижигать каждую грудь каленым железом! Мы оставим французам их короля, дабы не вызвать гнева Папы, но его первыми советниками будут Пьер Моклерк, Филипп Строптивый и мой супруг. Вот когда настанет час нашего торжества, и вся территория, незаконно отобранная у Плантагенетов Капетингами, вернется под власть английской короны!