Владимир Москалев - Королева Бланка

Однако где же Алиса, законная королева, такая же, как и Бланка Кастильская? Выяснилось, что с 1227 года она уже не опекунша. Кто же тогда? Мать несовершеннолетнего короля Кипра, который, похоже, даже не помнит о ней.

Где Алиса живет? Оказалось, в Триполи. Что она там делает, никому не нужная, всеми забытая? Ничего. Временами навещает сына. Но ведь она дочь Генриха II, а стало быть, кузина Тибо Шампанского! Коли так, то она такая же наследница графства, как и он сам, и прав на это она имеет даже больше, поскольку является дочерью старшего сына Генриха I Щедрого. Что касается закона, исключающего женщин из числа престолонаследников, то он здесь не применим, так как речь идет не о королевской династии Капетингов.

Отсюда, по указке Изабеллы, и повела Алиса Шампанская наступление на своего кузена Тибо.

Атака оказалась мощной. Тибо недоумевал: какого черта его тридцатисемилетней кузине, о которой он и думать-то позабыл и на которую никто уже не смотрел как на женщину, достойную внимания, вздумалось устроить тяжбу из-за наследства? Конфликт нарастал, грозя превратиться в скандал. Тибо мог лишиться прав на Шампань и остаться всего лишь хозяином Бри, маленького графства к северо-востоку от Парижа.

В 1233 году обнаружившая внезапную алчность веснушчатая кузина Алиса вернулась во Францию. Теперь ей легче стало бороться с братом, при случае она даже могла вцепиться ему в волосы или выцарапать глаза. Тибо сопротивлялся сколько мог и, в конце концов, решил тронуть самую больную струну каждой женщины – материальную. Алиса, жадная до денег, незамедлительно заломила бешеную цену: пятьдесят тысяч турских ливров! Тибо схватился за голову. Его чуть не хватил удар. Целую неделю его поили вином в надежде, что он хотя бы на время забудется и перестанет так остро воспринимать притязания на его казну алчной кузины.

– Ведьма! Старая конопатая сука! – ворчал Тибо в компании своих друзей за бокалом вина. – Она мечтает сжить меня со свету. Пятьдесят тысяч! За такие деньги я куплю весь ее Кипр, а саму заставлю пришивать мне пуговицы на штанах. И кто ее только надоумил! Повесил бы подлеца или всадил кинжал в глотку.

Аутар вспомнил соколиную охоту и подумал, что это могло быть делом рук Изабеллы. Да, но прошло уже столько времени, и она давно мертва.

Друзья – верные маршалы – негодовали вместе с Тибо и советовали ему предложить кузине встречную сумму, в два раза меньшую. Заупрямится – удавить ее, вот и вся недолга!

Аутар усмехнулся: а что, он, пожалуй, справился бы с таким поручением. Вот только как воспримет сам граф такой совет? Словно угадав его мысли, Тибо повернулся к нему.

– Друг мой, смог бы ты содрать шкуру с этой рыжей лисицы? Ты же видишь, она мечтает отобрать у меня мое графство. Убей эту тварь, и я обрету покой.

– Я сделаю это, граф, ибо таков твой приказ. Об этом не будет знать ни одна живая душа, – бесстрастным голосом, поклонившись, ответил Аутар.

– Браво, дружище! – вскричали маршалы, поднимая бокалы. – Долой королеву Кипра! Даешь Шампань! Тибо, не далее чем через месяц Аутар привезет тебе голову рыжей колдуньи.

Но Тибо внезапно решительно заявил, стукнув кулаком по столу:

– Нет! Не хватало мне еще воевать с бабой.

– Да ведь она разденет тебя догола! Эта мегера почище Филиппа Строптивого и Моклерка, – не сдавались маршалы. – Те шли на тебя войной, и там все было ясно, а тут змеиный укус, от которого нет спасения.

– Нет! – упрямо повторил Тибо. – Хоть она и ведьма, но все же она моя сестра. Негоже мне опускаться до убийства. Я дам ей денег, но не пятьдесят тысяч, а…

Он обвел друзей вопросительным взглядом.

– Десять! – крикнул Божанси.

– Двадцать! – предложил Клостраль.

– Тридцать! – прибавил Плезиан.

– Двадцать, и ни единого денье больше! – подвел итог Тибо.

Так он и объявил своей кузине через посредника. Но та, как лошадь, которую тащат от воды, не давая ей напиться, стояла на своем. Тибо добавил пять тысяч. В ответ сестра расхохоталась. Вне себя от злости, крича, что она разорит всю Шампань, брат прибавил еще пять, но это было все равно что пытаться плечом сдвинуть с места осадную башню.

– Мерзавка! – кипел негодованием Тибо. – Сквалыга! Она пустит меня по миру. До чего бабы жадны до денег! Но больше она от меня не получит ни су!

И он замолчал. Алиса воззвала к правосудию. Судебный исполнитель обязал ответчика выплатить требуемую сумму или покинуть графство.

Тибо бросился к королю. Тот, вникнув в суть дела, посоветовал Алисе (во избежание многих неприятностей, как он многозначительно добавил) умерить аппетит и прийти к обоюдному соглашению. Кузина истолковала это «во избежание многих неприятностей» как предупреждение, попахивавшее угрозой, и снизошла до сорока пяти тысяч. Тибо, в свою очередь, к своей цифре тоже прибавил пять. На этом дело застопорилось. Телега увязла всеми четырьмя колесами, теперь ее было не сдвинуть с места. Ни одна из сторон не желала уступать ни тысячи. Тридцать пять против сорока пяти.

Но тут некий светлый ум порекомендовал Алисе не доводить дела до крайности: она завладеет графством, но наживет себе врага в лице короля – они с Тибо большие друзья, к тому же какие-никакие, а братья. Вряд ли это будет способствовать ее успешному правлению. Пусть сбавит еще пять тысяч. Сорок – совсем неплохая сумма, король посмотрит на это весьма благосклонно, да и дружбу кузена она не потеряет. Мало ли, что может произойти; в лице брата она всегда найдет союзника, вместо того чтобы нажить врага.

И скрепя сердце скаредная кипрская королева объявила конечную цифру: сорок тысяч.

Король (ему было уже девятнадцать лет) посоветовал Тибо согласиться – Шампань все же не Бри. И Тибо ответил, что готов выплатить требуемую сумму. Алиса задумалась. В душе ее страсть к богатству боролась с благоразумием. Она не спала две ночи подряд, ей все казалось, что она продешевила. Не в силах противостоять жажде наживы, она потребовала от кузена-узурпатора прибавить ей годовую ренту в две тысячи ливров.

Тибо тяжело вздохнул. И взбрело же чертям в голову вытащить его вздорную рыжую кузину из ее кипрского королевства! Бесспорно, Тибо был далеко не беден, но, несмотря на его богатое Шампанское графство и даже на то, что несколько месяцев тому назад он, после смерти его дяди Санчо VII, получил корону Наваррского королевства, – несмотря на все это, он не смог собрать такую огромную сумму. Что было делать, как не обратиться вновь за помощью к королю Людовику?

Бланка немедленно вызвалась помочь Тибо, однако министр финансов и канцлер Людовика нашептали молодому королю о выгодах, которые не только можно, но и просто необходимо извлечь из этого дела. И король объявил Тибо, что казна готова понести убытки в размере сорока тысяч турских ливров, но за это корона требует от графа Шампанского отдать в ленную зависимость королю Франции графства Сансерр, Шартр и Блуа. Тибо махнул рукой. Так королевство приобрело новые земли и отвело от себя угрозу, которую в те неспокойные времена не сегодня-завтра могли представлять собой владения графа Шампани и Блуа.