Борис Островский - Лазарев

С каждым днем Лазарев все более убеждался, насколько люди утомились и стосковались по родине. Все чаще слышались разговоры о доме, о жене, ребятишках, родителях. Всякая задержка, всякое препятствие на пути раздражали матросов и офицеров. Лазарев старался как можно меньше обременять людей работой, отпускал их партиями на несколько дней погулять на берег, всячески старался их развлечь.

А океан, как нарочно, испытывал терпение моряков. Полосу больших штормов сменили противные ветры и частые штили. Если недавно в минуты страха и отчаяния люди молили невидимые силы унять «гнев свой», то теперь они обращались к тем же силам дать ветерка «хоть махонького, да попутненького». Переход «Крейсера» из Сан-Франциско в Рио-де-Жанейро занял целых 93 дня! Это не входило ни в какие расчеты Лазарева.

Но сложа руки на «Крейсере» не сидел никто. Наступили благоприятные условия для научных работ. И Лазарев со своими помощниками всемерно использовал эти возможности. Полностью развернулись на корабле гидрологические, гидрографические и метеорологические работы.

Самым важным делом Лазарев считал исправление морских карт. В старину испанские мореплаватели, среди которых было немало авантюристов, не утруждали себя проверкой сделанных ими «открытий», а наносили на карту случайно увиденный издали мираж или повисшую над горизонтом густую гряду облаков, принимая их за остров. Честолюбивые их помыслы заключались лишь в том, чтобы дать «острову» свое имя. Теперь Лазареву пришлось исправлять их грехи, долгое время вводившие в заблуждение мореплавателей.

«24 января, - писал Лазарев, - проходили мы через самое то место, где на гишпанских картах назначен остров под именем Дудоса в широте 17°5' южной, долготе 237°59' восточной, но никаких признаков близости Земли не имелось» И много таких разоблачений сделал Лазарев, много мифичееких островов и земель убрал с морских карт.

Покинув Бразилию 22 апреля, «Крейсер» направился в Кронштадт, куда и прибыл 5 августа 1825 года. Всего в плавании корабль находился без 12 дней три года; 457 дней провел он в море под парусами.

«Так закончилось, - писал Завалишин, - это знаменитое плавание фрегата, послужившего впоследствии образца» для всех черноморских кораблей и на котором под влиянием Лазарева развились, бесспорно, все отличавшие севастопольских моряков качества; сознание долга службы, мужество, хладнокровие в опасности и самопожертвование» 1. [1 В 1882 году были изданы «Метеорологические наблюдения, производившиеся во время кругосветного плавания фрегата «КрейСер» под командою капитана 2 го ранга Лазарева II в 1822, 1823, 1824, 1825 годах» Это показывает, что и через 60 лет эти наблюдения представляли большую научную и практическую ценность. Выполнялись они всеми офицерами под руководством Лазарева].

«Крейсер» после столь длительного, необычайно бурного плавания всех поразил своим блестящим видом. Начальник морского штаба доносил царю. «Я осматривал фрегат и нашел его во всех отношениях не только в отличной, но и даже в необыкновенно превосходной исправности». Таково было мнение старого опытного моряка. А вот впечатления юноши, гардемарина С. Крашенинникова, воскрешенные им в памяти спустя много лет после посещения фрегата. «Старые балтийские моряки, верно, помнят еще, каким щеголем возвратился в 1835 году из вояжа фрегат «Крейсер». Нас, гардемарин, возили тогда осмотреть это образцовое судно. Какая была чистота, и все дышало порядком»

В награду за блестяще выполненный рейс Лазарев был произведен в капитаны первого ранга, получил орден и денежную премию. Все остальные офицеры также были награждены чинами, орденами и деньгами Помимо этого, всем был засчитан двойной срок службы. Награды получили и матросы.

В 1821 году началась национально-освободительная война греческого народа против турецкого ига. Не в силах справиться с повстанцами, турецкая военщина жестоко расправлялась с мирным населением подвластных ей районов.

В Европе стало расти, все усиливаясь, сочувствие к страданиям греческого народа. Народы требовали от своих правительств вмешаться и силой прекратить кровавую драму на Балканах. Правительства медлили. В разных странах стали возникать комитеты помощи греческому народу Через эти комитеты в Грецию отправлялись деньги и оружие. Многие лучшие люди сами отправлялись в страну древней Эллады воевать против варварства и порабощения.

В печати появлялись громовые статьи, призывающие обуздать турецких палачей. С теми же требованиями выступали на многочисленных митингах ораторы. В Лондоне был учрежден английский комитет помощи грекам. Стали организовываться подобные комитеты и в других странах. Поощренный Гёте, английский поэт Байрон отправился в Грецию. Всей пламенной своей душой он был на стороне греков: «Кровь будет литься как вода, а слезы как роса, - писал он, - но греки победят в конце концов. Я не надеюсь дожить до этого момента, но предвижу его». Благородный поэт-гуманист действительно не дожил до радостного дня освобождения греков. 19 марта 1824 года Байрон умер в Греции от злокачественной малярии.

Народы Европы настойчиво и энергично продолжали требовать от своих правительств вмешательства в греческие дела.

После продолжительных обсуждений английское и французское правительства решили, что наилучшим решением конфликта будет превращение Греции в вассальное государство, самостоятельное в своем внутреннем управлении, но политически подвластное турецкому султану.

Но такой план не мог удовлетворить ни турецкие власти, желавшие по-прежнему беспрепятственно грабить Грецию, ни греческий народ, поднявшийся на борьбу не для того, чтобы остаться подвластным турецким султанам.

Николай I, ознаменовавший начало своего царствования жестокой расправой над декабристами, считал греков бунтовщиками и вовсе не собирался идти им на помощь. Но Россия была заинтересована в свободном выходе из Черного моря через проливы Босфор и Дарданеллы. Решение греческой проблемы без участия России означало бы, что на Балканах укрепятся англичане и проливы по-прежнему будут закрыты для России. Вместе с тем вмешательство в греческие дела должно было сильно повысить престиж России в Европе, а ослабление давнего врага России - Турции - открывало возможности к новым наступательным действиям на востоке. Николай решил готовить мощную эскадру для похода в Средиземное море.

На архангельских верфях в это время строились два линейных семидесятичетырехпушечных корабля - «Азов» и «Иезекииль». Чтобы закончить их возможно быстрее, в Архангельск командировали Михаила Петровича Лазарева. «Азов» строился по плану и чертежам прославленного инженера Курочкина. Но и Лазарев немало потрудился, вводя разные усовершенствования в конструкцию корабля. Он придавал особое значение боевой мощи корабля и наиболее удобной и рациональной планировке внутренних помещений.