Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— Никто другой не даст вам столько! — раздраженно сказал Лев.

— Знаю. — Дейву, похоже, надоел этот напор. Он залпом допил свой стакан. — Рад был повидать вас обоих. — И он неторопливо вышел из бара в обеденный зал.

Лев посмотрел ему вслед с отвращением.

— «Не все же думают только о деньгах», — повторил он слова Дейва. — Сто лет назад его дед приехал сюда из Персии, и у него не было ничего, кроме одежды, что на нем, да шести ковров. Уж он бы не отказался от восьми миллионов долларов.

— Я и не знал, что у тебя есть столько денег.

— Их и нет — во всяком случае, наличными и наготове. Для этого и существуют банки.

— Значит, чтобы заплатить Дейву, ты бы взял кредит?

Лев поднял указательный палец.

— Никогда не используй собственные деньги, если можешь потратить чьи-то еще.

В бар вошел Гас Дьюар, высокий человек с большой головой. Ему было сильно за сорок, и в его светло-шатеновых волосах, словно крупинки соли, поблескивало серебро. Он приветствовал их с холодной учтивостью, пожал им руки и предложил напитки. Грег тут же понял, что Гас и Лев недолюбливают друг друга. Это могло означать, что Гас не выполнит просьбу, с которой Грег хотел к нему обратиться. Может быть, не стоит даже и пытаться.

Гас был большой шишкой. До него сенатором был его отец. Такая династическая последовательность, думал Грег, это не по-американски. Гас помогал Франклину Рузвельту стать губернатором Нью-Йорка, а затем президентом. Теперь он входил в обладающий властью Комитет по иностранным делам.

Его сыновья, Вуди и Чак, ходили в одну школу с Грегом. Вуди был башковит, Чак — спортсмен.

Лев сказал:

— Неужели президент велел вам уладить дело с моей забастовкой, сенатор?

— Нет, — улыбнулся Гас. — Во всяком случае, пока — нет.

Лев повернулся к Грегу.

— В прошлый раз, когда этот завод бастовал, — двадцать лет назад, — президент Вильсон послал Гаса припугнуть меня, чтобы я дал рабочим прибавку.

— Я помог вам сэкономить, — мягко сказал Гас. — Они требовали прибавить доллар, а я заставил их согласиться на половину.

— Что было ровно на пятьдесят центов больше, чем я собирался дать.

Гас улыбнулся и пожал плечами.

— Пойдемте в обеденный зал?

Они прошли в зал. Когда они сделали заказ, Гас сказал:

— Президент был рад, что вы смогли прийти на прием в Белый дом.

— Наверное, мне не следовало приводить Глэдис, — сказал Лев. — Миссис Рузвельт держалась с ней несколько прохладно. Может быть, ей не нравятся киноактрисы.

«Ей совершенно точно не нравятся киноактрисы, которые спят с чужими мужьями», — подумал Грег, но оставил свои мысли при себе.

За едой Гас вел светскую беседу. Грег ждал возможности обратиться со своей просьбой. Он хотел летом поработать в Нью-Йорке, чтобы обзавестись связями и найти выходы на нужных людей. Ему мог помочь устроиться на стажировку отец, но — у республиканцев, а у них власти не было. Грег хотел работать в команде сенатора Дьюара, человека влиятельного и уважаемого, личного друга и помощника президента.

Он сам не знал, почему так боится заговорить об этом. В худшем случае Дьюар просто скажет «нет».

Когда покончили с десертом, Гас перешел к делу.

— Президент просил меня поговорить с вами о Лиге свободы.

Грег слышал об этой организации, это была правая группа, противостоящая «новому курсу» президента.

Лев зажег сигарету и затянулся.

— Мы должны остерегаться, чтобы к нам не проник социализм.

— Единственное наше спасение от кошмара, подобного тому, что творится сейчас в Германии, — «новый курс».

— Лига свободы — не нацисты.

— Разве? Они планируют вооруженное восстание с целью сместить президента. Конечно, это нереально — пока, во всяком случае.

— Я полагаю, у меня есть право на собственное мнение.

— Но вы поддерживаете не тех людей. Вы же понимаете, что никакого отношения к свободе эта Лига не имеет.

— Вы мне не рассказывайте о свободе! — начиная сердиться, сказал Лев. — Когда мне было двенадцать лет, меня выпороли питерские полицейские — за то, что мои родители бастовали.

Грег не понял, почему отец заговорил об этом. Жестокость царского режима казалась скорее доводом в пользу социализма, а не против.

— Рузвельту известно, что вы даете деньги Лиге, и он хотел бы, чтобы вы этого не делали.

— А откуда ему известно, кому я даю деньги?

— Ему сообщает ФБР. Они ведут наблюдение за такими людьми.

— Мы живем в полицейском государстве! А ведь считается, что вы — либерал.

Грег подумал, что в аргументах отца маловато логики. Лев хватался за любое средство, какое только приходило ему в голову, чтобы сбить Гаса с толку, и не обращал внимания, что по ходу дела сам себе противоречит.

Гас оставался спокоен.

— Я надеюсь, что получится не доводить дело до полиции, — сказал он.

Лев усмехнулся.

— А президент знает, что я увел у вас невесту?

Для Грега это была новость. Но, должно быть, правдивая, так как Льву наконец удалось вывести Гаса из равновесия. Гас потрясенно взглянул на Льва, отвел взгляд и покраснел. «Очко в нашу пользу», — подумал Грег.

— Когда-то, в тысяча девятьсот пятнадцатом году, Гас был помолвлен с Ольгой, — пояснил Лев Грегу. — Но потом она передумала и вышла замуж за меня.

— Как молоды мы все тогда были, — сказал Гас, вновь обретая самообладание.

— Ну, вы забыли Ольгу достаточно скоро, — сказал Лев.

— Вы тоже, — холодно взглянув на него, ответил Гас.

Грег увидел, что теперь и отцу стало неловко. Удар Гаса достиг цели.

Возникло неловкое молчание, потом Гас сказал:

— Лев, мы с вами прошли через войну. Я был в пулеметном батальоне вместе со школьным другом Чаком Диксоном. В маленьком французском городке Шато-Тьери у меня на глазах его разорвало на куски… — Гас говорил просто, будничным тоном, но Грег вдруг заметил, что слушает затаив дыхание. Гас продолжал: — Моя мечта — чтобы моим детям никогда не пришлось пройти через то, через что прошли мы. Поэтому такие организации, как Лига свободы, надо душить в зародыше.

Грег решил, что сейчас — подходящий момент.

— Сенатор, меня тоже интересует политика, и мне хотелось бы узнать побольше. Не могли бы вы взять меня стажером на лето? — сказал он и затаил дыхание.

Гас, похоже, удивился, но ответил:

— Мне всегда может пригодиться сообразительный молодой человек, готовый работать в команде.

Это не означало ни да, ни нет.

— Я первый в классе по математике и капитан хоккейной команды, — стал перечислять свои достоинства Грег. — Спросите обо мне у Вуди.

— Хорошо. — Гас повернулся к его отцу. — А вы — подумаете над просьбой президента? Это действительно очень важно.

Было похоже, что Гас предлагает обмен. Но согласится ли отец?