Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— Это касается вашего сына Чарльза… Чака.

Гас побледнел.

— Какое сообщение, Рэй?

Молодой человек с трудом произнес:

— Сэр, у меня плохие новости. Он участвовал в битве за Соломоновы острова.

— Он ранен?

— Нет, сэр. Хуже.

— О господи, — сказал Гас и заплакал.

Вуди никогда не видел отца плачущим.

— Сэр, мне так жаль, — сказал Рэй. — В сообщении сказано, что он убит.

Вуди стоял перед зеркалом в спальне родителей в их вашингтонской квартире. На нем была форма младшего лейтенанта 510-го парашютно-десантного полка Соединенных Штатов Америки.

Его форма была пошита хорошим вашингтонским портным, но смотрелся он в ней неважно. Когда он надевал хаки, его цвет лица казался землистым, а знаки различия выглядели просто тусклыми.

Он, наверное, мог бы избежать призыва, но решил этого не делать. С одной стороны, ему хотелось продолжать работать с отцом, который помогал президенту Рузвельту планировать новый мировой порядок, при котором можно будет избежать следующих мировых войн. Они одержали победу в Москве, но Сталин был человеком изменчивым, казалось, ему доставляло удовольствие создавать трудности. В декабре на Тегеранской конференции советский лидер воскресил компромиссную идею региональных комитетов, и Рузвельту пришлось его от этого отговаривать. Было очевидно, что ООН будет нуждаться в неусыпном надзоре.

Но Гас мог с этим справиться и без Вуди. А Вуди чувствовал себя все хуже и хуже при мысли, что он позволяет другим сражаться вместо него.

Он выглядел в форме хорошо — насколько это вообще было возможно — и вышел в гостиную показаться маме.

У Розы был посетитель — молодой человек в белой флотской форме, и после секундного замешательства Вуди узнал веснушчатую физиономию красавца Эдди Пэрри. Он сидел рядом с Розой на диване, держа трость. Эдди с трудом поднялся, чтобы пожать Вуди руку.

Лицо у мамы было печальное.

— Эдди рассказывает мне о том дне, когда умер Чак, — сказала она.

Эдди снова опустился на диван, и Вуди сел напротив.

— Я бы тоже хотел послушать, — сказал он.

— Рассказ будет недолгий, — начал Эдди. — Едва мы ступили на берег острова Бугенвиль — пяти секунд не прошло, как откуда-то из болота начал стрелять пулемет. Мы бросились к укрытию, но я сразу получил пару пуль в колено. Чаку надо было дальше бежать к деревьям. Так положено — раненых оставляют, чтобы их потом подобрали санитары. Но Чак, конечно, нарушил правила. Он остановился и вернулся ко мне.

Эдди замолчал. На журнальном столике рядом с ним стояла чашка с кофе, он сделал большой глоток.

— Он взял меня на руки, — продолжал он. — Дурак чертов. Стал отличной мишенью. Но, понятно, он хотел отнести меня назад на баржу. У этих барж высокие борта, и сделаны из стали. Мы были бы там в безопасности, и на корабле мною сразу занялись бы медики. Только не надо было ему этого делать. Едва он выпрямился, как в него полетели пули — в ноги, в спину, в голову. Думаю, он умер раньше, чем упал на песок. Во всяком случае, когда я смог поднять голову, чтобы на него посмотреть, он уже был мертв.

Вуди видел, что маме с трудом удается держать себя в руках. Он боялся, что если она заплачет, то он тоже не сможет сдержаться.

— Я лежал на берегу, рядом с его телом, где-то с час, — сказал Эдди. — Я все время держал его за руку. Потом принесли носилки, чтобы меня забрать. Я не хотел. Я знал, что больше его не увижу… — Он закрыл лицо руками. — Я так его любил, — сказал он.

Роза положила руку на его широкие плечи и обняла его. Он спрятал лицо у нее на груди и зарыдал как ребенок, а она гладила его по голове.

— Ну не надо, не надо, — говорила она. — Не надо, не надо.

Вуди понял, что мама знала про отношения Чака и Эдди.

Через минуту-другую Эдди начал приходить в себя. Он посмотрел на Вуди.

— Ты знаешь, каково это, — сказал он.

Он говорил про смерть Джоан.

— Да, знаю, — сказал Вуди. — Это хуже всего на свете… Но с каждым днем боль становится чуточку меньше.

— Надеюсь, что так.

— Ты по-прежнему на Гавайях?

— Да. Мы с Чаком работаем в отделе картографирования территорий противника. Работали… — он сглотнул. — Чак решил, что нам надо получить получше представление, каковы наши карты в деле. Поэтому мы и поехали с морским десантом на Бугенвиль.

— Должно быть, вы работаете отлично, — сказал Вуди. — Мы, похоже, побеждаем японцев в Тихом океане.

— Дюйм за дюймом… — сказал Эдди. Он взглянул на форму Вуди. — Какой у тебя пункт приписки?

— Был — форт Беннинг в Джорджии, подготовка воздушного десанта, — сказал Вуди. — А сейчас я еду в Лондон. Завтра уезжаю.

Он поймал взгляд матери. Она вдруг показалась ему постаревшей. Он заметил на ее лице морщины. Ее пятидесятый день рождения прошел как-то без особого шума. Однако он догадался, что разговор о гибели Чака, когда второй сын уже на пороге в военной форме, был для нее тяжелым испытанием.

Эдди ничего не заметил.

— Говорят, в этом году мы войдем во Францию, — сказал он.

— Я думаю, потому-то у нас и ускорили обучение, — сказал Вуди.

— Должно быть, понюхаете пороху.

Роза подавила всхлип.

— Надеюсь, что буду таким же храбрым, как мой брат, — сказал Вуди.

— Надеюсь, тебе не представится такого случая, — сказал Эдди.

Грег Пешков пригласил темноглазую Маргарет Каудри на послеполуденный концерт симфонической музыки. У Маргарет был большой, чувственный рот, словно созданный для поцелуев. Но у Грега на уме было и кое-что другое.

Он следил за Барни Мак-Хью.

И агент ФБР по имени Билл Бикс — тоже.

Барни Мак-Хью был талантливым молодым физиком. Он был в отпуске — работал он в секретной лаборатории армии США в городе Лос-Аламос, штат Нью-Мексико, — и привез свою английскую жену в Вашингтон посмотреть достопримечательности.

ФБР заранее выяснило, что Мак-Хью собирается на концерт, и спецагенту Биксу удалось достать Грегу два места в нескольких рядах за четой Мак-Хью. Концертный зал, где сотни незнакомых людей собираются в толпы у выхода, был идеальным местом для незаметной встречи, и Грегу нужно было знать, что этот Мак-Хью затеял.

Жаль, что они уже один раз встречались. Грег разговаривал с Мак-Хью в Чикаго, в тот самый день, когда испытывали ядерный реактор. Это было полтора года назад, но Мак-Хью мог и вспомнить его. Поэтому Грегу нужно было позаботиться о том, чтобы Мак-Хью его не заметил.

Когда Грег с Маргарет прибыли, кресла Мак-Хью были пустыми. По сторонам сидели две пары, обычные на вид: слева — мужчина средних лет в дешевом сером костюме в белую полоску и его безвкусно одетая жена, справа — две пожилые дамы. Грег надеялся, что Мак-Хью появится. Если этот тип — шпион, то Грег хотел поймать его на горячем.