Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

Обыкновенно в письмах Дэйви говорилось о ценах на шерсть, но это письмо сильно отличалось. Папа римский, писал Миллер, издал особый указ, или буллу, как говорили в Риме. Эти указы по понятным причинам не получили широкого хождения в Англии. Раньше Ролло только слышал о них, но теперь, если верить Дэйви, какой-то смельчак приколотил копию буллы к воротам дворца епископа Лондонского, и все желающие и сведущие в грамоте смогли прочитать. Далее Дэйви коротко пересказывал содержание буллы.

Ролло не удержался от изумленного возгласа.

Папа Пий Пятый отлучил королеву Елизавету от церкви.

— Отличные новости! — воскликнул Ролло. — Папа именует Елизавету мнимой королевой Англии и преступной греховодницей. Наконец-то!

— Елизавета, должно быть, в ярости, — проговорила Марджери. — Интересно, знает ли об этой булле Нед Уиллард?

Леди Джейн скривилась.

— Нед Уиллард знает все на свете.

— Все просто здорово! — продолжал Ролло. — Англичане больше не обязаны хранить верность Елизавете, даже если они приносили ей клятву.

Марджери нахмурилась.

— Почему ты так радуешься? — спросила она. — Ведь это может обернуться бедой.

— Я радуюсь потому, что это правда! Елизавета — еретичка и занимает трон не по праву! Никто не должен ей повиноваться!

— Твоя сестра права, Ролло, — мрачно произнесла леди Джейн. — Новости могут оказаться не такими уж хорошими.

Ролло стал читать дальше.

— Папа призывает народ не повиноваться Елизавете, а всякого, кто будет подчиняться, причисляет к еретикам и отлучает заочно!

— Мы пропали! — Марджери всплеснула руками.

Ролло непонимающе захлопал глазами.

— Кто-то должен был это сказать, и папа наконец набрался мужества! Что тут плохого?

— Неужели ты не понимаешь, братец? Папа своей буллой превратил каждого английского католика в изменника!

— Он просто сказал вслух то, что все и так знали.

— Порой лучше помалкивать о том, что известно всем.

— Это как?

— Все знают, что отец Пол служит мессы, а ему помогают Стивен Линкольн и другие священники; все знают, но никто не говорит об этом вслух. Только поэтому нас не трогали. Зато теперь вполне могут тронуть. Мы все теперь изменники на подозрении у короны.

Ролло сообразил, к чему клонит сестра, но решил, что та ошибается. Люди ведь глупы, а путь к свободе чрезвычайно опасен. Нужно сражаться против Елизаветы и против ереси, пускай жизнь станет менее приятной и чреватой угрозами.

— Вы, женщины, ничего не понимаете в политике.

В столовую вошел сын Марджери Бартлет. Ролло с гордостью поглядел на племянника. В один прекрасный день этот мальчик станет графом Ширингом.

— Можно пойти поиграть с котятами? — спросил Бартлет.

— Конечно, милый. — Марджери пояснила: — Кошка Неда Уилларда принесла котят, и Бартлет от них без ума.

— Я бы на твоем месте не задерживалась в доме Уиллардов, — произнесла леди Джейн.

Ролло подивился суровому тону матери, но потом припомнил, сколько усилий пришлось приложить родителям, чтобы Марджери пошла за Барта, а не за Неда. Это было давно, однако, быть может, леди Джейн опасалась разговоров, что у Марджери есть личные причины заглядывать в дом Неда.

Может, и есть.

Ролло отмахнулся от этой мысли. Сейчас у него имелись заботы поважнее.

— Мне пора на заседание городского совета, — сказал он. — Увидимся за обедом.

Поцеловав мать, он вышел из столовой.

Кингсбриджем управлял совет из двенадцати олдерменов, все из которых были местными купцами, во главе с мэром. Ролло, унаследовав семейное дело по торговле шерстью, занял отцовское место олдермена. Мэром после смерти сэра Реджинальда стал Элайджа Кордвейнер, ставленник Дэна Кобли. Заседания совета, как велось на протяжении столетий, проходили в здании гильдейского собрания.

По главной улице Ролло дошел до перекрестка, свернул к дверям собрания и поднялся в палату заседаний, сознавая, что ему предстоит принять участие в освященном временем обряде. Стены палаты были отделаны панелями из затемненной дымом древесины. Вокруг стола, исцарапанного древними надписями, стояли кожаные кресла. На приставной доске уже дожидались большой кусок говядины и кувшин с элем — угощение для тех, кто не успел позавтракать.

Ролло занял свое место. В этом помещении он был единственным католиком, ни один другой олдермен не посещал тайных служб, что проводил в соборе отец Пол. Почему-то стало немного страшно, как если бы Ролло вдруг превратился в лазутчика в окружении врагов. Прежде он подобных чувств не испытывал, а потому спросил себя, не связано ли это с папской буллой. Может, Марджери все-таки права? Будем надеяться, что нет.

Совет устанавливал правила торговли и производства в городе, и на утреннем заседании обсуждались меры и веса, цены и жалованье, отношения мастеров и подмастерьев. Доложили, что отдельные заезжие торговцы на рынке используют запрещенные тауэрские фунты, легче одобренных короной тройских фунтов [106] Тауэрский фунт — эталон фунта стерлингов, хранившийся в Королевском монетном дворе в Тауэре (240 монет-стерлингов — чеканились из 1 фунта серебра). Вес тауэрского фунта составлял ок. 350 граммов, тогда как в тройском фунте было ок. 373 граммов. . Потом обсудили слух, будто королева Елизавета намерена признать, что в миле 5280 футов, а не ровно 5000 [107] В Англии достаточно долго измеряли милю в 5000 футов или в 1000 шагов, по древнеримскому образцу; уставная (статутная) миля в 5280 футов была принята по парламентскому закону 1593 г., одобренному Елизаветой. . И уже готовились прерваться на обед, когда мэр Кордвейнер объявил, что требуется поговорить о папской булле.

Ролло озадачено моргнул. Никогда раньше городской совет не обсуждал вопросы веры. Что они задумали?

— К несчастью, папа римский счел возможным призвать английский народ не повиноваться ее величеству королеве Елизавете, — сказал мэр.

— Какое до этого дело совету? — брюзгливо справился Ролло.

Кобли помялся, но ответил:

— Э… Олдермен Кобли полагает, что это обстоятельство может… э… вызвать некоторые… э… неудобства…

Значит, Дэн Кобли что-то затеял. Самое время забеспокоиться. Ролло знал, что Дэн по-прежнему винит Фицджеральдов в смерти своего отца Филберта и жаждет возмездия.

Все повернулись к Кобли.

— Будет скверно, если хотя бы тень измены падет на город Кингсбридж, — начал Дэн. Судя по высокопарности, свою речь он приготовил заранее. — Уверен, вы все с этим согласны.

За столом одобрительно загудели. Да, Марджери недаром предупреждала за завтраком, что папская булла выставит изменниками всех католиков. Теперь у Ролло возникли дурные предчувствия.

— Чтобы очиститься от любых подозрений, вношу вот какое предложение: все торговцы нашего города должны принести клятву верности Тридцати девяти статьям.