Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

— Я ничего не двигал. Он стоит, где стоял.

Алэн заломил бровь, но дальше расспрашивать не стал. Поставил на столик у стены бутыль с настоем и протянул Пьеру монеты, полученные на сдачу. И заговорил с мертвым телом:

— Мама, я принес лекарство. Налью тебе прямо сейчас. Его надо пить с водой или с вином.

Пьеру хотелось гаркнуть во весь голос: «Погляди на нее, дурень, — она же мертва!»

На том же столике стояли кувшин с вином и кружка. Алэн отлил в кружку немного настоя, добавил вина, помешал ножом. Потом — наконец-то — шагнул к кровати.

— Давай я тебя подниму, и ты сядешь, — сказал он. Поглядел на Одетту, наморщил лоб. — Мама, ты меня слышишь? — Внезапно его голос упал до шепота: — Мария-заступница, нет!

Он выронил кружку. Пахучая лужица растеклась по полу.

Пьер смотрел на него с нездоровым любопытством. После секундного оцепенения Алэн подался вперед и склонился над мертвым телом.

— Мама! — крикнул он, будто крик мог вернуть Одетту из мертвых.

— Что-то не так? — осведомился Пьер.

Алэн схватил Одетту за плечи, приподнял над кроватью. Голова Одетты безжизненно запрокинулась.

Пьер шагнул к кровати, предусмотрительно выбрав край подальше от Алэна, чтобы пасынок его не ударил, — мало ли что взбредет в голову человеку, чей ум помутился от горя? Он вовсе не боялся Алэна — наоборот, это пасынок от него бегал, — но сейчас было не время затевать драку.

Алэн с ненавистью уставился на него.

— Что ты натворил?

— Я просто следил за ней. Мне почудилось, что она без сознания, только и всего.

Алэн опустил тело матери на кровать, уложил ее голову на подушку, послужившую орудием убийства. Прикоснулся к груди Одетты, стараясь уловить сердцебиение, потом потрогал шею, нащупывая жилку. Затем прижался щекой к ее носу, ловя дыхание, всхлипнул — и выдавил:

— Она умерла!

— Ты уверен? — Пьер тоже притронулся к груди жены и опечаленно кивнул. — Боже мой! А мы-то думали, что она поправляется.

— Она поправлялась! Ты убил ее!

— Алэн, успокойся…

— Не знаю как, но это ты ее убил!

Пьер подошел к двери и крикнул в коридор, зовя прислугу:

— Эй, кто-нибудь! Сюда! Скорее!

— Я тебя прикончу! — процедил Алэн.

В иных обстоятельствах Пьер бы рассмеялся.

— Не пори чушь, сопляк!

— Я тебя прикончу! — повторил Алэн. — Ты зашел слишком далеко. Ты убил мою мать, и я отплачу тебе той же монетой. Сколько бы ни пришлось ждать, я убью тебя своими руками и буду смотреть, как ты умираешь.

На мгновение Пьер ощутил приступ страха, но совладал с собой. Этот мозгляк никого и никогда не сможет убить.

В коридоре появилась Нат, с корзиной в руках — явно только что с рыбного рынка.

— Иди сюда, Нат! — позвал Пьер. — Живее! Случилось нечто ужасное…

Сильви надела черную шляпу с плотной вуалью и в таком виде отправилась на похороны Одетты Оман де Гиз.

Ей хотелось встать рядышком с Нат и Алэном, утешить их — на обоих не было лица; к тому же она ощущала некую духовную связь с Одеттой, возможно, потому, что они обе побывали замужем за Пьером Оманом.

Нед не пришел на похороны. Он был в соборе Нотр-Дам, высматривал там видных английских католиков, нашедших приют в Париже. Быть может, сторонники герцога де Гиза окажутся достаточно глупыми и опрометчивыми для того, чтобы выдать себя.

С утра капал дождь, на кладбище было грязно. В большинстве скорбящих Сильви опознала младших членов семейства де Гизов и прислугу. Из тех, что занимали положение повыше, пришли только Вероник де Гиз, знавшая Одетту с юности, и сам Пьер, очевидно, притворявшийся, будто сокрушен утратой.

Сильви поглядывала на Пьера с опаской, хоть и сознавала, что он никак не проникнет взглядом под ее вуаль. Он и не пытался, даже не посмотрел в ее сторону.

Плакали лишь Нат и Алэн.

Когда все закончилось, Пьер и большинство скорбящих удалились. Сильви, Нат и Алэн укрылись под раскидистым дубом.

— Я уверен, он ее убил, — сказал Алэн.

Этот мужчина был привлекателен, как все де Гизы, даже несмотря на красные от слез глаза.

— Но ведь она болела.

— Да, болела. Я оставил ее наедине с ним всего на несколько минут, побежал к аптекарю за микстурой, а когда вернулся, она была мертва.

— Мне так жаль! — Сильви понятия не имела, насколько справедливы обвинения Алэна, но не сомневалась в том, что Пьер способен на убийство.

— Я ухожу из дворца, — заявил Алэн. — У меня нет причин оставаться тут, раз мама умерла.

— И куда вы пойдете?

— Переберусь в коллеж.

— Я тоже уйду, — сказала Нат. — Меня уволили. Пьер всегда меня ненавидел.

— Да что ты? Куда же ты пойдешь?

— Уж всяко не в прислуги. Торговля книгами намного прибыльнее. — Нат не казалась расстроенной увольнением. С тех пор как Сильви сделала ее, много лет назад, своими глазами и ушами, у бывшей пугливой простушки заметно прибавилось уверенности в себе.

А вот Сильви огорчилась.

— Тебе обязательно уходить? Кроме тебя, никто нам не сообщал столько важного о Пьере и де Гизах.

— Ничего не поделаешь. Он меня вытурил.

— Может, попросишься остаться? — Ничего умнее Сильви в голову не приходило.

— Сама понимаешь, что это глупость.

Сильви и вправду понимала: Пьера сколько ни моли, он ничуть не смягчится.

Вот незадача… Но уже в следующий миг возникло решение, показавшееся очевидным.

Сильви повернулась к Алэну.

— Ты же можешь остаться с Пьером, верно?

— Нет.

— Нам нужно знать, что он замышляет.

Лицо Алэна перекосилось от душевной муки.

— Я не могу жить с человеком, убившим мою мать!

— Но ты веришь в истинное слово Божье.

— Конечно.

— Мы должны распространять это слово по всему свету, правильно?

— Да, я знаю.

— Наилучший способ послужить нашему делу — это извещать меня о кознях твоего отчима.

Алэн смешался.

— Правда?

— Стань его помощником, сделайся для него незаменимым.

— Я поклялся ему в лицо, что прикончу его, рано или поздно.

— Он скоро об этом забудет, поверь. Столько народу клялось убить Пьера, что он давно сбился со счета. Лучше всего отомстить ему, разрушив его попытки помешать распространению истинной веры. Господь тебя вознаградит.

— Так я почту мамину память, — задумчиво произнес Алэн.

— Вот именно.

— Нужно поразмыслить. — Алэн снова приуныл.

Сильви поглядела на Нат, а та исподтишка повела рукой — мол, предоставь это мне, я справлюсь. Наверное, лучше так и поступить, подумалось Сильви, ведь Нат была для Алэна едва ли не второй матерью.

— Нам очень, очень важно знать, — сказала Сильви Алэну, — кто из английских католиков водит компанию с де Гизами.

— На прошлой неделе в особняке была встреча, — откликнулся Алэн. — Герцог и прочие обсуждали, как вторгнуться в Англию.