Стефания Аучи - Львы Сицилии. Сага о Флорио

Филанджери массирует виски, приглаживает завитки низких бакенбардов. Неприятное ему предстоит дело.

Пьетро Росси — председатель правления Королевского банка. Человек, близкий к короне, могущественный, уважаемый, педантичный, неуступчивый. Требует от всех максимальной четкости. И человеку подобного склада, цельному по характеру, конечно, не может понравиться такой, как Флорио, который быстро принимает и так же быстро меняет решения, который затевает одно дело и тут же откладывает его ради другого, который только и думает, что о собственном обогащении.

— Пусть этот разбогатевший босяк занимается торговлей, — как-то сказал про него Росси. — Пусть гоняет по морю свои корабли, а политику оставит тем, кто действительно хочет служить на благо общества.

Не прошло и недели, как Росси в письменной форме предоставил доказательства того, что Винченцо не исполняет обязанности торгового представителя должным образом: отсутствует без уважительной причины на советах, не участвует в регистрационной деятельности. В конце докладной записки Росси выразил надежду, что Флорио подаст в отставку, дабы избежать позорного увольнения от должности, по его мнению, неизбежного.

Филанджери, однако, не мог передать записку дальше по инстанции, не поставив в известность Винченцо Флорио. Вызвал к себе и рассказал, как обстоят дела. И тем самым подтвердил подозрения, которые недавно зародились у Винченцо.

— Значит, я для этой службы не гожусь? Так получается? — тихо проговорил Винченцо. — Он порочит меня и перед министром королевства, и перед министром финансов здесь, на Сицилии, и перед вами.

— Ну что вы, дон Флорио!.. Вы могли бы более активно участвовать в деятельности Королевского банка. Присутствовать на советах, например. В конце концов, на вас работает много людей, и, полагаю, есть доверенные лица, которые могут вас заменить. А может, и в самом деле, вам отказаться от должности, которая не приносит ни выгоды, ни денег? Зачем усложнять свою жизнь?

— Благодарю за заботу, но я сам знаю, как управляться с моим торговым домом. Дело только тогда успешно, когда сам все контролируешь, — ответил Винченцо с мрачным видом. — Чтоб такой, как Росси, указывал, как мне себя вести, — да это оскорбление чистой воды! Я не сижу на месте и благодаря этому даю заработать десяткам семей в городе! А послушать его, так мне надо сидеть и ждать, пока придут распорядители и принесут платежные квитанции или накладные на погрузку. Бумажками заниматься! Это исключено, и я объясню почему. Многие предприятия должны управляться… изнутри. Только те, кто работает здесь или у кого есть друзья в таком месте, — он широко расставляет руки, указывая на палаццо, в котором они находятся, — думают о деньгах. Вы — мой друг, и я благодарен вам, но меня меньше всего интересуют деньги за мою службу, — я люблю работать.

Винченцо посмотрел на наместника исподлобья. Усталым, но решительным взглядом.

— Вы должны мне помочь, князь.

Филанджери провел языком по губам и вытер потные ладони о штанины. Винченцо не просил его об одолжении — он только что отдал ему приказ.

— Это не так легко, дон Флорио, вы же знаете. Он обвиняет вас и привлек министра. Мне нужно будет подать прошение и…

— Так подайте, — перебил его Винченцо. — Пошлите его министру, как положено. Я не хочу ставить вас в затруднительное положение, ни в коем случае. Но хотел бы напомнить, что я умею быть признательным к друзьям и безжалостным к недругам. И вы прекрасно знаете, сколь большой может быть моя благодарность.

Филанджери промолчал, ограничившись взглядом. Винченцо Флорио всегда был его спасительным якорем. Когда из-за его привычки жить на широкую ногу долги стали непомерными и угрожающей тенью над ним нависло банкротство, рядом оказался Флорио, готовый помочь. Конечно, он тоже его выручил, сразу после революции, но все это ничто в сравнении с тем, что всякий раз делает для него Флорио…

Выбора не было. Он передал докладную Росси министру финансового департамента Сицилийского наместничества, добавив от себя, что подобное предложение по меньшей мере спорное и было бы правильнее найти другой выход из создавшегося положения. Что не следует слишком сурово поступать в данном случае.

Просьба Росси об отставке Флорио была отклонена.

Но Росси не сдался. И Винченцо тоже.

Как бы ни закончилась эта история, она закончится плохо , вздыхает Филанджери. Он встает, собирает письма. Тяжело садится. Он сам поговорит с министром финансов. Это дело слишком затянулось и рискует парализовать деятельность Королевского банка. И добавит, что никому не советует вставлять палки в колеса такому человеку, как Флорио.

По прибрежной дороге, ведущей в Марсалу, в сопровождении двух охранников на лошадях, подгоняемый хлестким ветром катится экипаж. Доезжает до бальо семьи Флорио, въезжает в ворота, со скрипом останавливается. Лошади храпят от усталости.

Ноябрьское небо как бесцветное покрывало. Море, серое, неспокойное, неразборчиво выражает свое недовольство. Эгадские острова — едва различимые пятна на горизонте. Осень 1852 года вторглась без спроса и принесла с собой дни, пронизанные сухим морозом, иссушающим землю.

— Добро пожаловать.

Джованни Порталупи приветствует зятя рукопожатием.

— Здравствуй, — холодно отвечает Винченцо. — Какой глупый день. Сплошные тучи и ветер. Хоть бы дождь пошел!

Не сказав больше ни слова, он обходит Джованни и идет к хозяйскому дому.

Из экипажа выходит молодой человек. Высокий, чуть полноватый, в плаще, скрывающем тело. Направляется к Порталупи.

— Синьор… — произносит он, пожимая Джованни руку. — Как поживаете?

— Хорошо, спасибо. Как себя чувствует ваш отец?

— Держится, слава Богу. Он остался в Палермо в резиденции торгового дома.

Винченцо Карузо, сын секретаря Джованни Карузо, возится с сумкой, извлекает оттуда письма.

— Это от вашей сестры. Она передает вам привет.

— Спасибо. Как она?

— Добра и сильна духом, как обычно. Девочки не дают ей скучать, и маленький Иньяцио добавляет хлопот.

Винченцо нетерпеливо зовет их с крыльца.

Они переглядываются.

— Плохие известия? — спрашивает Порталупи с тревогой в голосе.

Тот кивает.

— Не будем заставлять его ждать, расскажу позже.

Позже наступает к концу дня, когда проверены конторские книги, фактическое количество купленного винограда и заказы на товар.

В хозяйском доме царит сладковатый запах дерева и вина. Чуть кисловатый аромат с привкусом меда вызывает в памяти осенние дни, когда бродит сусло и бочки наполовину опустошают, чтобы до краев заполнить молодым вином.

Трое мужчин переходят в гостиную, где уже накрыт стол к ужину.