Павел Загребельный - Шепот

- Что пану угодно?

- Тут проживает пан Здвига? - спросил Ярема, без приглашения входя в темное теплое помещение, млея всеми косточками и жилками своего истощенного тела.- У меня к нему срочное дело.

- Пан спят, - сказал женщина, и Ярема понял, что перед ним служанка, и сразу забыл свою несмелость и робость, сразу же стал паном, гордо выпрямился, положил обе руки на автомат, строго сказал:

- У меня важное письмо для пана, проводи меня или позови его, да мигом!

- Пан спят, - повторила женщина, не чувствуя, видимо, никакого почтения к неожиданному пришельцу.

- Может, мне самому пойти поискать хозйина? - угрожающе спросил Ярема.

Мешал словацкие слова с польскими и украинскими, но женщина хорошо понимала его, как понимали в этом глухом закутке между тремя странами всех, кто владел одним из трех названных языков. Постояла немного молча, как бы размышляя, потом неохотно сказала:

- Хорошо, - я пойду скажу пану.

- Я пойду с тобой, - сказал Ярема.

- До туда нельзя.

- Даже если нельзя, я должен пойти. Показывай.

Женщина пошла впереди. Отворяла одну дверь за другой, много дверей отворяла, шла по ступенькам, миновала теплые, полные застоялых запахов комнаты, привычно обходила мебель, о которую Ярема больно стукался то боком, то плечом, то локтем, наконец привела его к двери, перед которой остановилась и тихо молвила:

- Туда нельзя.

- Зови, - велел Ярема.

Женщина тихо постучала в дверь, Ярема добавил, стукнул в гулкое сухое дерево ручкой автомата. В спальне заскрипела кровать, что-то там засопело, недовольно забормотало, потом шлепнуло об пол, тяжелое и неповоротливое, зашлепало к дверям, щелкнуло ключом, и на женщину и Ярему повеяло сонным теплом и нездоровыми испарениями жирных тел.

Кто-то другой зажег в спальне свет, и в светлом ореоле большой комнаты с двумя кроватями посередине, полными белых перин, вырисовывалась перед Яремой толстая туша хозяина, красномордого, с бычьей шеей, с выпуклыми глазами. Хозяин кутался в красный халат с венгерскими шнурами, уставился на пришельца с автоматом.

- Грабители? - спросил так же спокойно, как перед тем спрашивала женщина.

- У меня к вам письмо, - ответил Ярема, удивляясь и завидуя этим людям, которые даже о грабителях могут говорить с таким спокойствием.

- Письмо? - хмыкнул красномордый. - И вы не могли подождать с ним до утра? Черти бы вас забрали с вашими письмами и автоматами.

Ярема молча вынул конверт, врученный ему Кемпером, и подал хозяину. Тот высвободил руку из красных складок халата, недоверчиво взял конверт, посмотрел на него, отшатнулся, прохрипел:

- Святые угодники, от Игнаца!

- У меня раненый товарищ, которому надо помочь, - сказал Ярема, - это он передал письмо…

Здоровяк не слыхал его слов, разорвал конверт, поднял листочек бумаги к глазам, глотал все, что там было написано, перечитал раз, второй, опомнился:

- Что?

Ярема повторил о раненом товарище, который передал письмо. Но тот опять не слушал.

- Игнац! - вскричал он. - Мамочка, ты слышишь? Игнац!

Рядом с ним стала, выплыв из белого хаоса перин, неохватная женская фигура, глухо простонала:

- Игнац, дитятко!

Через полчаса Ярема, переодетый еще в довоенный кожушок Игнаца, ехал пароконными санями по тем самым улицам, которыми он перед этим крался, как зачумленный, сидел рядом с самим хозяином, невольно завидовал умению толстошеего править лошадьми…

- Пан Вацлав? - спросил толстого словака штабсарцт, когда они с Яремой нагнулись над ним. И словак гдаже забыв высказать свое разочарование по поводу того, что нашел в лесу не собственного сына, а неизвестного немца с простреленной ногой, послушно ответил:

- Да, именно Вацлав. Здвига Вацлав, к вашим услугам.

- Я рад приветствовать вас, господин Вацлав, - торжественно сказал Кемпер, сказал как раз тогда, когда словак, понуждаемый подмигиванием Яремы, осторожно подсунул под спину немца свою широкую, что лопата, руку. - Я приветствую вас от имени…

Ярема невольно позавидовал уверенности штабсарцта. Тот чувствовал себя господином положения, он не хотел выказать всей плачевности ситуации, в которой оказался вместе со своим молодым другом, он уже становился командиром, он приветствовал от имени… От чьего имени, черт его возьми со всеми печенками!

- …От имени европейской демократии, - продолжал Кемпер, - за которую так доблестно сражается ваш сын.

- О, - только и просопел словак, неся вместе с Яремой немца к набитым пахучим сеном саням.

- Вы знаете немецкий? - спросил пана Вацлава Ярема.

- Еще бы не знать, - ответил тот и обратился к штаб-сарцту по-немеики: - Ваши слова порадовали мое отцовское сердце.

- И сердце истинного словака и демократа, надеюсь, - бледно усмехнулся Кемпер.

- Вы появились своевременно, господа, - сказал толстый пан Вацлав, - в наш закуток так редко долетают настоящие европейские ветры, нам тут тяжело, вы не можете себе представить, как трудно нам тут, но и мы кое-что делаем, мы тоже готовимся, вы появились удивительно своевременно, ибо мы…

«Вот те на, - подумал Ярема, укрывая штабсарцта, - только выскочили из одного, попадаем в другое. Эти сонные недотепы что-то здесь готовят и ждали только нас. Снова стрелять?»

- Мы знаем, мы все знаем, - заверил пана Вацлава штабсарцт, повергая Ярему в новое изумление (что бы он мог знать, три года просидев под землей, попивая бан-деровский самогон да добытый контрабандой ром!). - Мы желаем вам успеха, вся Европа смотрит на вас, мы с удовольствием поможем вам нашими советами, хотя перед нами стоит и более важное задание…

- А Игнац? - спросил словак. - Вы знаете о нем?

- Мы все знаем, раз отыскали вас. Наш путь пролегал не через ваше местечко, но мы умышленно сделали крюк, чтобы передать вам письмо от сына и вдохновить вас на борьбу.

- Да, да, у нас уже все готово, - забормотал пан Вацлав, - все только ждут.сигнала, мы получаем известия из Праги и Братиславы, со дня на день мы ждем, чтобы выступить, коммунисты будут устранены от власти, власть опять будет в руках у порядочных людей, вновь воцарится имущественная справедливость, наши предприятия станут вновь принадлежать нам, истинным хозяевам, а не голытьбе. Вы меня понимаете… Такой подарок судьбы для меня, господи… Я просто растерялся…

- Не надо теряться, - подал голос из-под теплого одеяла, которым укутал его Ярема, Кемпер, - мы еще поговорим с вами обо всем подробно, я только попросил бы вас никому не рассказывать о нашем приходе, так как у нас чрезвычайно важная. миссия, сами понимаете: связь между Западом и Востоком, шаткий мостик, по которому могут пройти лишь отважные… Нам довелось преодолеть множество преград. Одинокому бойцу всегда неизмеримо труднее…

- Вы не будете одиноким у меня, - заверил его пан Вацлав, - клянусь здоровьем моего Игнаца…