Стефан Мокрев - Заря занимается

— Желязко, — подтрунивал над студентом бай Цвятко, — как же ты будешь у нас колхозы устраивать… Тебе бы в «Сельском вестнике» работать. Наш журнал печатает речи и статьи Ленина по разным вопросам, а «сельский» — по вопросам кооперирования.

— Ничего, я вот скоро в Москву поеду. На месте изучу, что такое колхозы и совхозы, — отвечал ему в том же духе Желязко.

— Давай, давай. А то наши нынешние правители грозятся сослать нас на осушку бургасских болот, чтоб мы там свои коммуны устраивали.

— Пусть они лучше сошлют туда предателей да заговорщиков из Военной лиги [38] Военная лига — тайная военно-политическая организация, объединявшая реакционных офицеров и тесно связанная с «Народным сговором». . Это они опасны для власти, а не мы, коммунисты…

— Раз так, поспеши подать заявление в комиссию по трудовой поземельной собственности… Может, тебе отрежут кусочек землицы пожирней от какого-нибудь богача или монастыря… Мы с Ради приедем помогать тебе, когда появится первый колхоз.

Работать в экспедиции было нетрудно, они быстро справлялись с отправкой. Бай Цвятко оставался один и читал «Письма Ленина». Юноши уходили на лекции в университет, где в последнее время, как и по всей стране, развертывались жаркие дискуссии со сторонниками объединившихся в «Народном сговоре» [39] «Народный сговор» — центральная политическая организация фашизированной болгарской буржуазии. буржуазных партий и их пособников — широких социалистов. Эти дискуссии заканчивались потасовками. Напуганные реформами правительства Земледельческого союза, фабриканты и банкиры переводили свои капиталы за границу. Оказывали финансовую помощь тайной Военной лиге, убежденные, что генералы в союзе с дворцом и «Сговором» свергнут власть земле дельцов и разгромят опасное революционное движение коммунистов, эту большевистскую заразу, которая лишила их сна и покоя.

Молодые «сговористы» все больше наглели. Они даже предприняли несколько попыток поджечь клубы рабочих.

— Товарищи помощники, сегодня лекции отменяются, — сказал однажды юношам бай Цвятко. — Будете слушать мою команду.

— Что это значит? — удивились Желязко и Ради. Они и так всегда были у него под началом.

— Будем ночью нести охрану клуба, — продолжал бай Цвятко, вынимая из ящика стола револьвер. — Небось, сами знаете, в кого и когда нужно целиться…

Ради обрадовался: они покажут этим реакционерам, где раки зимуют! Надоела эта спокойная, размеренная жизнь в Софии: утром — работа, потом — университет, изредка по вечерам — театр. Правда, он посещал еще и собрания, которые проходили в клубе каждый день, занимался в кружках, читал партийные журналы и газеты.

Охрану клуба несли бывалые люди, участвовавшие в войне офицеры и солдаты запаса. Ради и Желязко провели ночь в комнате дежурного. На рассвете бай Цвятко зашел их проведать.

— В воскресенье, товарищи помощники, идем на Витошу. Туризмом, стало быть, займемся, — и он многозначительно подмигнул им правым глазом. В полдень бай Цвятко все также туманно и загадочно сказал, что они приступают к занятиям — надо научиться стрелять.

В воскресенье на трех различных трамваях они доехали до Княжево, а потом собрались в местности Бялата-Вода, где к ним присоединилась еще одна группа. Оттуда все вместе отправились по узкой тропке наверх. Из-за бай Цвятко шли медленно. По дороге они почти никого не видели — навстречу им попалось лишь несколько одиноких туристов, грибников да крестьян, собиравших хворост. Спустились в ложбинку, где протекала Владайская река, чистая и полноводная в эту пору — шапки снега на вершинах еще не растаяли. Упражнения начались из двух револьверов малого калибра, подобных тому, что носил с собой бай Цвятко. Обучавшиеся ложились в траву и целились в помеченный мелом круг на искореженном дубе. Измеряли шагами и на глаз расстояние и с камня или удобного сучка прицеливались. Но сначала не стреляли, Цвятко подходил по очереди к Желязко и Ради, поправлял положение их рук, подмигивал. Наконец, он сделал первый выстрел; пуля угодила в самый край круга. Пряча досаду из-за неточного выстрела, бай Цвятко советовал своим ученикам:

— Нужно беречь пули. Бум! — первая, прямо в спину врага. Бум! — вторая, он уже на том свете. Надо знать, с какого бока к этому делу подойти, так вот.

Стреляли один за другим. Из присоединившейся к ним группы товарищей только один попал в цель, двое же вообще промахнулись. Желязко пустил пули на два пальца выше очерченного круга. Пришла очередь Ради.

— Ну-ка, товарищ Бабукчиев, поглядим, на что ты способен!

Ради зажмурил левый глаз, устроился поудобнее, потом выпрямился и, вытянув руку, нажал курок. Револьвер издал звук, напоминающий выстрел из детского самострела: из таких самострелов Ради стрелял арбузными корками на берегах Янтры. Пуля впилась в дерево левее круга.

В следующий раз на упражнениях присутствовал инструктор — фельдфебель Школы запасных офицеров в Княжево. Он то и дело выражал недовольство тем, что правительство держит на командных постах буржуазных офицеров. «Царские псы, фашисты!» — ругал их фельдфебель и сердито выхватывал револьвер из рук тех, кто держал его неправильно.

— Оружие, товарищи, должно быть продолжением руки. Вот так: раз, два, три, — считал он, выпуская три пули подряд точно в середину круга. — Не уверен — выпусти весь заряд. Важно свалить неприятеля. Пули нужно беречь до определенного момента. Последнюю сохрани для себя, ежели нет другого выхода! Не сдавайся до конца! Сломай оружие, сломай часы, если таковые имеются. Деньги разорви. Ничего врагу не оставляй. Понятно?.. А теперь, ложись! Да не так, не так! Ноги разведи в стороны, да не скрючивай их, как жаба, хорошенько вытяни. И руку держи прямо! Затаи дыхание, а теперь — стреляй!

На этот раз только один из всех не попал в круг.

— Ты, Желязко, все высоко бьешь. Целься пониже. А ты, Бабукчиев, немного правее. В стрельбе можно, в убеждениях — нельзя! И левый, и правый уклон — одинаково опасная для коммунизма болезнь!

Советы инструктора накрепко ложились в память Ради, как его пули в ствол искореженного витошского дуба.

Правительство объявило о проведении новых выборов в парламент на основе мажоритарной системы. Несмотря на это, полиция разогнала собрание коммунистов в Ючбунаре, арестовала его организаторов и оратора. Ради Бабукчиева продержали в участке больше суток, а потом выслали в Тырново.

Тырновский школьный инспектор созвал конференцию учителей семилетних школ. По окончании конференции группа сельских учительниц, среди которых была и Марина Драгиева, шумно высыпала на лестницу. Со стороны клуба-читальни «Надежда» показались Ради и Иван Панайотов. Марина остановилась на верхней ступеньке, чтобы подождать их. Новый коричневый костюм и вишневый галстук очень шли Ради. Он молча снял шляпу и учтиво поклонился. Но его приветствие было настолько официальным, что кровь бросилась Марине в лицо.