Стефан Мокрев - Заря занимается

Ради уходил из клуба, охваченный новыми тревожными мыслями.

— Ты куда, друг? — взял его за руку парень в тельняшке.

— Мне пора домой.

— Далеко живешь?

Ради показал на дом бай Величко.

— Ого! — присвистнул парень. — В буржуазном квартале, в богатом доме!

Ради остановился. Что парень хочет этим сказать? Ради и без того все время размышлял о словах «буржуазия», «богач» с тех пор, как побывал впервые в клубе. Он поспешил объяснить:

— Мы здесь в гостях. А в Тырново у нас деревянный дом без балкона.

Парень проводил его до ворот. Перед тем как попрощаться, он показал на лавку, возле которой виднелись мужские и дамские велосипеды.

— Я здесь работаю. Заходи как-нибудь ко мне. Если меня не будет, попроси позвать Тотьо Добруджанче. На велосипедах покатаемся, на озеро или на мыс Галата махнем.

— Я не умею кататься на велосипеде.

— Научу! Заходи!

На следующий день был праздник. Бай Величко пригласил Бабукчиевых на дачу. Денка волновалась: нужно было принарядиться, погладить брюки мужу и Ради, захватить чистое белье для Богдана. Решили купить угрей или краснобородки, которых любил бай Величко.

— Ради, завтра встанем пораньше. На рыбном рынке в порту рыбаки продают свежую рыбу. Если будет время, погуляем по волнолому, — сказал отец.

— Хорошо, отец, разбуди меня, когда надо…

Ради лежал, полузакрыв глаза. Пора было спать, а сна не было. Из головы не выходил Тотьо Добруджанче. Он видел его рабочие руки, слышал его голос: «Позор!.. Браво!». Ради повернулся на другой бок, накрылся одеялом с головой. «Ого… в богатом доме!» — зазвенел в ушах голос Тотьо, и Ради приподнялся. Родители спали. Он стал думать, кого из его друзей и родственников можно назвать сыновьями богачей. Двоюродного брата Бончо нельзя. Его отец сапожник, у него нет мастерской и он ходит по селам. Починит башмаки в одном селе, пойдет в другое — много ли народу в селах ходит в башмаках? Раз в месяц он появляется дома. Приносит немного денег, мешочек фасоли, корзиночку яиц, брынзу. Если бы его семья не сдавала одну комнату, то он не смог бы прокормить своих сыновей. Бончо — сын богача?.. Или, может, Христо Войводов, сын сподвижника Васила Левского? Христо жил с матерью в саманном домишке на мизерную пенсию, которую им выдавали за отца. Или Косьо Кисимов с парализованным отцом, которому помогал его старший брат, продавец мануфактурного магазина? Косьо целыми днями пропадал в клубе. Менял декорации, поднимал и опускал занавес, иногда играл маленькие роли, и артисты давали ему немного денег. Он часто ночевал на диване в зале клуба, а утром, не выспавшись, поднимал воротник своего черного пальто и отправлялся в бакалейную лавку Ферманджиева за маслинами и пакетом табака, а затем в Стойову пекарню, где рассказывал его сыновьям о вчерашнем представлении, смешил их, а потом совал под мышку горячую булку и медленно шагал в гимназию, не выучив уроков. Косьо — сын богача?.. Или шестеро сыновей Гыбюва? Их отец был учителем русского языка, печатался в «Народни умотворения», издал русско-болгарский словарь, а не мог купить своим сыновьям шинелей — зимой они по очереди носили его накидку, сохранившуюся со студенческих лет, когда он жил в России. Гыбювы — сынки богача? Или Мико, его брат Яким?.. Веселин Вапорджиев? В их доме не было ни половиков, ни занавесок. Нет, его друзья и родственники — не богачи… Ради уткнулся головой в подушку и спокойно уснул.

Утром отец разбудил его:

— Ради, пора!

На улице их обдало морским ветром. На крышах домов чистили перышки морские чайки. Людей почти не было видно. Рыбаки еще не вернулись с моря. Бабукчиев повел сына за волнолом, откуда был виден порт с пароходами и лодками. Слева тянулись пляж, Приморской парк, дачи. Вдали в предрассветном тумане темнела Калиакра.

— Вон там земля хана Аспаруха, золотая Добруджа… — показал тростью Никола Бабукчиев.

Ради вспомнил о Тотьо. Значит, он беженец из Добруджи [19] По Бухарестскому мирному договору Южная Добруджа отошла к Румынии. , поэтому-то его называют Добруджанче. В Тырново тоже есть гостиница «Добруджа», а в Варне сапожная мастерская «Добруджа» и целый квартал, заселенный беженцами из тех мест.

Шумел морской прибой. Чем ближе подходили они к маяку, тем необъятнее становилась морская ширь. Вода казалась серебристой, небо — жемчужно-серым. Скоро из-за размытого горизонта показалось солнце. Оно медленно всплыло наверх, проложив алую дорожку к берегу. Чайки поднялись в небо с радостными криками. Ради прислонился к стене волнолома. Отец его тоже оперся на трость.

— Смотри, папа, как красиво!

— Мир прекрасен, сынок. И людей на свете много хороших… Однако пойдем, а то, глядишь, всю рыбу раскупят.

Бай Величко ожидал их в беседке, которую прикрывал от палящего солнца развесистый орех. Под ним журчал ручеек — в нем охлаждались арбузы. Встретить гостей вышла хозяйка. Сын бай Величко и Богдан ушли на охоту, пострелять перепелов. Мужчины сразу же заговорили о росте дороговизны, о войне в Сербии.

— Надеюсь неплохо заработать на меди. Я сумел вовремя сделать хороший запас, — сказал брат Бабукчиева, поглаживая усы. — Как раз в тот день, когда пришло от вас письмо, мне сообщили об отправке баркаса с оливковым маслом. Вот жду его…

— Не уступишь ли мне бидончик масла, братец?

— Конечно, это пустяки. Вот с железом у меня неважно. Дал заказ, отвечают: «Цена повысилась». Согласился на новую цену — молчат. И то сказать, цены на бирже просто скачут вверх. В такие-то времена только б товар иметь…

— Значит, война и к нам подбирается.

— Эх, Кольо, чему быть, того не миновать.

— Плохо, брат. Стало быть, снова война.

«Вот они какие, буржуи: живут в роскошных домах, владеют магазинами, которые приносят им прибыль, складами, полными товаров, колясками, дачами с беседками… Слуги чистят их коней, у них много денег», — думал Ради, спускаясь по дорожке к морю.

Через несколько дней он сказал родителям, что хочет отправиться с Тотьо Добруджанче на мыс Галата или на озеро.

— Поезжайте лучше на озеро. Если будут раки, купи. Вот тебе два гроша, — и отец протянул ему почерневшие медные монеты.

Лавка, в которой работал Тотьо, представляла собой деревянный сарай, украшенный флажками и картинками, вырезанными из журналов. Перед лавкой стояли велосипеды, которые выдавали напрокат. Здесь же валялись спущенные шины, разные железные запасные части. Рядом вечно крутились мальчишки.

Присев на корточки, Тотьо вставлял вилку в дамский велосипед.

— А, здорово! Погоди немного, — сказал он Ради.

Затянув вилку, Тотьо ловко наложил заплату на шину. А потом крикнул хозяину:

— Мастер, я отлучусь. Ко мне из провинции товарищ приехал.