Уилбур Смит - На краю света

Наконец они попали в просторную палату соразмерных пропорций. Стены тут состояли из зеленого малахита. Проделанные в высоком потолке шахты достигали, видимо, поверхности земли, потому что через них лился дневной свет, изумрудным сиянием отражавшийся от стен. Мебель в комнате оказалась вырезанной из слоновой кости, и центральным предметом обстановки служили две низкие кушетки. Эос подошла к одной из них и села, поджав под себя ноги и раскинув одеяние так, чтобы их не было видно. Магу она указала на кушетку напротив.

– Прошу, не стесняйся. Ты мой возлюбленный и почетный гость, Таита, – сказала колдунья на языке тенмасс.

Он подошел к кушетке, покрытой расшитым шелковым матрасом.

– Меня зовут Эос, – представилась она.

– Почему ты назвала меня возлюбленным? – спросил Таита. – Мы видимся впервые, и ты совсем не знаешь меня.

– Ах, Таита! Я знаю тебя не хуже, чем ты сам. А может, и лучше.

Ее смех показался ему слаще любой музыки, которую он когда-либо слышал. Он попытался сосредоточиться.

– Хотя твои слова противоречат рассудку, я почему-то не сомневаюсь в них, – ответил маг. – Я допускаю, что ты знаешь меня. Но о тебе мне не известно ничего, кроме имени.

– Мы должны быть искренними друг с другом, Таита. Я намерена говорить тебе только правду. И ты должен поступать со мной так же. Твое последнее утверждение – ложь. Тебе немало известно обо мне, и ты составил свое мнение, которое, увы, по большей части ошибочно. Моя цель – просветить тебя и искоренить твои заблуждения.

– Так скажи, в чем я ошибся.

– Ты убежден, будто я твой враг.

Таита молчал.

– А я твой друг, – продолжила Эос. – Самый нежный и любящий друг, который у тебя когда-либо был.

Таита серьезно кивнул, но ничего не сказал. Он поймал себя на мысли, что отчаянно хочет поверить ей. Ему потребовалось решительное усилие, чтобы не ослабить защиту.

– Ты воображаешь, будто я лгу тебе, что уже солгала тебе, как ты сам солгал мне, – проговорила Эос после паузы в один удар сердца.

Его утешало, что он лишен ауры и Эос не способна прочитать ее, потому как чувства его вскипали.

– Я говорила тебе только правду. Образы, которые я явила тебе у грота, истинны. В них нет ни капли обмана.

– Это были очень убедительные образы, – заметил Таита ровным голосом, как бы невзначай.

– Все они были правдивы. В моих силах дать тебе все, что я обещала.

– Почему из всего человечества ты выбрала именно меня?

– Из всего человечества? – презрительно воскликнула колдунья. – Человечество имеет для меня не больше цены, чем колония термитов. Люди руководствуются инстинктами, а не разумом или мудростью, ибо живут слишком мало, чтобы успеть обзавестись этими достоинствами.

– Мне известно немало мудрых мужей, обладающих ученостью, состраданием и человечностью, – возразил он.

– Ты судишь о них с точки зрения своего краткого существования на земле, – сказала Эос.

– Я живу долго.

– Но осталось тебе не так уж много, – заметила она. – Твое время почти истекло.

– Ты прямолинейна, Эос.

– Я же обещала, что буду говорить тебе только правду. Человеческое тело – весьма несовершенная колесница, а жизнь эфемерна. Срок ее слишком краток, чтобы можно было обрести мудрость и понимание вещей. По людским меркам ты прожил много: сто пятьдесят шесть лет, по моим подсчетам. Для меня этот век лишь немногим длиннее жизни бабочки или цветка кактуса, который распускается на закате и осыпается на рассвете. Вещная колесница, в которой совершает путешествие твой дух, скоро сломается.

Неожиданно она выпростала изящную кисть из-под черной шелковой накидки и сотворила знак благословения. Если ее ноги казались прекрасными, то рука являла собой верх совершенства. У Таиты перехватило дух, волоски на предплечьях поднялись дыбом, пока он наблюдал за грациозными жестами собеседницы.

– Но с тобой этого произойти не должно, – тихо добавила она.

– Ты не ответила на мой вопрос, Эос. Почему именно я?

– За свою короткую жизнь ты многого достиг. Если я сделаю твою жизнь вечной, ты станешь исполином разума.

– Этим не объяснить всю твою затею. Я старый и уродливый.

– Часть твоего тела я уже обновила, – заметила Эос.

Таита горько рассмеялся:

– И теперь я стал уродливым стариком с новеньким и молодым пенисом.

Она рассмеялась вместе с ним все тем же чарующим смехом.

– Очень изысканное выражение. – Колдунья сунула руку обратно под накидку, огорчив Таиту. Потом продолжила: – У грота я показала тебя самого в твои молодые годы. Ты был прекрасен и можешь снова стать таким.

– Ты можешь заполучить любого юного красавца, на которого положишь глаз. И не сомневаюсь, что ты уже так поступала, – задел он ее.

Она ответила мгновенно, честно и искренне:

– Десять тысяч раз, а может, и больше. Но при всей своей красоте они были муравьями.

– А я, значит, другой?

– Да, Таита. Ты другой.

– Чем же я отличаюсь?

– Умом, – сказала женщина. – Плотская страсть сама по себе быстро угасает. А превосходящий интеллект влечет бесконечно. Великий ум, становящийся все острее в теле, наделенном вечной молодостью, – это атрибуты богов. Из тебя, Таита, получится идеальный спутник жизни для меня, такой, о котором я мечтала долгие столетия.

Их разговор продолжался не один час. Понимая, что ее гений злобен и холоден, Таита все равно находил беседу увлекательной и соблазнительной. Он ощущал, что на него направлен поток силы, физической и умственной.

В какой-то момент маг вдруг ощутил, к своей досаде, что ему необходимо справить нужду. Но прежде чем он успел заговорить об этом, Эос промолвила:

– Здесь для тебя приготовлены апартаменты. Пройди в ту дверь, что справа от тебя, и дальше по коридору до конца.

Комната, куда она его направила, оказалась большой и богато обставленной, но Таита почти не разглядывал ее убранство, потому что ум его пылал. Усталости он не чувствовал. В чуланчике обнаружился резной стульчак с подставленным под него ведром, в которое Таита и облегчился. В углу из желобка стекала в раковину из горного хрусталя струйка ароматной теплой воды. Омывшись, маг поспешил в зеленую гостиную, надеясь, что Эос по-прежнему там.

Солнечный свет больше не проникал через отверстия в потолке. Наступила ночь, и кристаллические глыбы на стенах заливали комнату приятным светом. Эос сидела на том же самом месте и, когда он занял место напротив, сказала:

– Тут для тебя еда и питье.

Прелестной рукой она указала на стоящий рядом с ним столик из слоновой кости. За время его отсутствия на столике появились скатерть и серебряные блюда.

Голода маг не испытывал, но фрукты и шербет выглядели заманчиво. Он слегка перекусил, после чего нетерпеливо вернулся к разговору.