Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

Хотя негерманские части создавались прежде всего для сбережения немецкой крови и ликвидации чудовищного дефицита личного состава в армиях Третьего рейха, руководство вермахта и СС осознавало и пропагандистскую ценность этих отрядов – они должны были влиять на моральный дух как армий противника, так и его тыла. Привлечение мусульман в данном контексте играло особо важную роль, так как выступало частью общей исламской стратегии Германии. Когда эти части развернулись на боевых позициях, немецкое руководство начало продвигать их как элемент более масштабной кампании по мобилизации ислама – как это сделал Гиммлер в своей речи в Нойхаммере.

Гитлер скептически относился к привлечению в ряды своей армии представителей других народов и особенно добровольцев из Советского Союза. Впрочем, если зачисление на военную службу славян – русских, украинцев и белорусов – вызывало у него максимальное неприятие, то мусульман, напротив, он считал единственными по-настоящему надежными солдатами и поддерживал их вербовку безоговорочно. 12 декабря 1942 года, обсуждая нерусских добровольцев с востока в своей ставке «Волчье логово», Гитлер призвал военное командование проявлять крайнюю осторожность при организации кавказских формирований в вермахте – он считал это опасным предприятием. «Не уверен, ведь грузины не магометанский народ… На данный момент я считаю формирование батальонов из чисто кавказских народов весьма рискованным делом, но при этом не вижу никакой опасности в создании чисто магометанских частей… Несмотря на все заверения со стороны Розенберга и военных, армянам я тоже не верю… Надежными считаю только чистых мусульман» [1027]. Гитлер недвусмысленно ставил мусульман выше не только армян, но и грузин, которым покровительствовал Розенберг. «На одних лишь мусульман можно полагаться,– заявил Гитлер.– Все остальные способны принести проблемы» [1028]. У безоговорочного доверия Гитлера к мусульманам было несколько причин. Помимо положительной оценки ислама с идеологической точки зрения, определенную роль в этом мог сыграть его опыт участия в Первой мировой войне. Более того, Гитлера мог впечатлить коллаборационизм мусульман на Северном Кавказе и татар в Крыму.

Командование вермахта разделяло мнение Гитлера о мусульманах востока. Привлечение мусульман регулярно обосновывали не только нехваткой людей и пропагандистской ценностью исламских подразделений, но и религией – немцы полагали, что ислам делает солдат сильнее. Положительное отношение к добровольцам из мусульман отразилось в структуре соединений: в конечном итоге среди советских новобранцев вермахта мусульмане составили самую большую религиозную группу.

Вермахт начал набирать добровольцев-мусульман на востоке еще до того, как были созданы специальные восточные войска [1029]. Кризисная ситуация конца 1941 года заставила фронтовых командующих по собственной инициативе искать кол-лаборантов среди местного населения, а также прочесывать лагеря военнопленных в поисках добровольцев для вспомогательных служб – так называемых Hilfswillige (сокращенно Hiwis , или «хиви»). Множество советских дезертиров, военнопленных и волонтеров из местного населения записывались часовыми, подносчиками боеприпасов, переводчиками, водителями, поварами и слугами; некоторые же сражались плечом к плечу с немецкими солдатами еще до зимы 1941 года. Среди первых вспомогательных боевых частей были и первые мусульманские подразделения Третьего рейха. В октябре 1941 года вермахт создал кавказское соединение под командованием Теодора Оберлендера (батальон особого назначения «Бергманн») и тюркское соединение под началом эксцентричного авантюриста Андреаса Майера-Мадера, который много путешествовал по Средней Азии и служил военным советником Чан Кайши [1030]. Месяц спустя армейское руководство приказало сформировать при 444‐й охранной дивизии вермахта два батальона – из кавказцев и среднеазиатов. Как и подразделение Майера-Мадера, они сражались с партизанами в южной Украине. Батальон Оберлендера, пройдя подготовку в Силезии и Верхней Баварии, продвигался вместе с вермахтом на Кавказ. Немцы были удовлетворены тем, как мусульмане показали себя в боях, и мусульманские части сохранили свое доминирующее положение, когда вермахт начал более систематически привлекать нерусских добровольцев в восточные легионы.

Приказ о формировании этих частей объединенное командование издало 22 декабря 1941 года, получив санкцию Гитлера [1031]. Первые два легиона, Туркестанский ( Turkestanische Legion ) и Кавказско-магометанский, созданные 13 января 1942 года, состояли почти полностью из мусульман. За ними в феврале 1942 года последовали Армянский ( Armenische Legion ) и Грузинский ( Georgische Legion ), а в апреле и сентябре Северокавказский ( Nordkaukasische Legion ) и Волжско-татарский ( Volga-Tatarische Legion ) легионы. В итоге четыре из шести сформированных на Востоке легионов были полностью или преимущественно исламскими: Туркестанский, Кавказско-магометанский (позже переименованный в Азербайджанский), Северокавказский и Волжско-татарский [1032]. Армянский и Грузинский относились к немусульманским легионам, которым Гитлер не доверял. Командные и штабные кадры ( Rahmen- und Stammpersonal) этих подразделений комплектовались из немцев. Было создано два организационных штаба ( Organisationsstäbe ), отвечающих за боевую и идеологическую подготовку боевых батальонов, входящих в легионы. Первый – так называемый Штаб подготовки восточных легионов ( Aufstellungsstab der Ostlegionen ), позже переименованный в Штаб командования восточными легионами ( Kommando der Ostlegionen ). Располагался он в Генерал-губернаторстве, на военном полигоне в Рембертове, а потом, с лета 1942 года, в Радоме. Организовывал штаб главным образом Ральф фон Хайгендорф, саксонец, ветеран Первой мировой войны (он руководил штабом с 1942 до начала 1944 года). Впрочем, Штаб командования восточными легионами отвечал только за новобранцев, вербуемых в зоне ответственности армейских групп «Север» и «Центр». Добровольцы, набираемые под контролем группы армий «Юг», проходили подготовку отдельно, сначала на Украине, потом в Силезии, на базе 162-й (туркестанской) пехотной дивизии. Руководил последней Оскар фон Нидермайер, которого в 1944 году сменил Ральф фон Хайгендорф. К 1943 году организационные штабы создали и отправили на фронт не менее 79 пехотных батальонов [1033]. 54 из них были полностью или в основном мусульманскими. Одновременно продолжали подготовку и другие батальоны. В итоге, по некоторым оценкам, в рядах вермахта сражались 35000–40000 поволжских татар (Волжско-татарский легион), 110000–180000 мусульман из Средней Азии (Туркестанский легион), а также 110000 солдат с Кавказа, мусульман и христиан (Северокавказский, Азербайджанский, Армянский и Грузинский легионы) [1034]. Среди кавказских добровольцев насчитывалось по меньшей мере 28000 мусульман с Северного Кавказа и от 25000 до 38000 мусульман из Азербайджана. Они были вооружены противотанковыми ружьями, гранатометами, пулеметами, а также автоматическим оружием и сражались на различных участках Восточного фронта и прифронтовых территорий. В Сталинграде было задействовано три мусульманских батальона, а другие воевали в горах Кавказа. В конечном счете мусульманские полевые батальоны восточных легионов были задействованы по всему европейскому континенту. На Балканах их привлекали для борьбы с партизанами Тито, а во Франции и Италии они бились с союзниками. В 1945 году в обороне Берлина участвовало в общей сложности 6 батальонов. На последнем этапе войны 162-я Туркестанская пехотная дивизия, которую преобразовали из учебного подразделения в полноценное соединение и куда вошли некоторые из последних обученных там батальонов, участвовала в боях с партизанами в Словении и с американскими войсками в Северной Италии. К концу войны десятки тысяч новобранцев из восточных легионов пали в боях [1035]. Помимо боевых частей, тысячи мусульман привлекли в трудовые и строительные части, а также части снабжения. С 1943 года даже непригодных к военной службе пленных мусульман призывали в четыре трудовых тюркских батальона и один запасной рабочий батальон [1036].