Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

В последующие месяцы Гиммлер неоднократно высказывался в том же духе. Даже в марте 1945 года он продолжал восхвалять «бесстрашных магометан» из войск СС [1056]. Как и офицеры вермахта, он и его подчиненные из Главного управления СС учитывали глобальное пропагандистское воздействие, которое производили солдаты-мусульмане, носящие немецкую форму. Уповая на панисламское единство, Готтлоб Бергер как-то трактовал использование мусульманских подразделений в Юго-Восточной Европе как попытку «достучаться до мусульман всего мира, так как это 350 миллионов человек, имеющих решающее значение в борьбе с Британской империей» [1057]. Аналогичным образом во внутреннем отчете СС подчеркивалось, что боснийская дивизия должна показать «всему магометанскому миру», что Третий рейх готов противостоять «общим врагам национал-социализма и ислама» [1058].

Первыми, с кем вербовщики из СС начали работать, стали мусульмане Балкан. С начала 1943 года участившиеся партизанские вылазки вынуждали немцев, и без того ослабевших после поражений на Восточном фронте и в Северной Африке, направлять в регион все больше солдат. Крупнейшее в этой части Европы мусульманское подразделение СС формировалось в Боснии. С февраля 1943 года Гиммлер набрал тысячи мусульман в 13-ю горную дивизию войск СС ( 13. Waffen-Gebirgs-Division der SS ), которую впоследствии переименовали в «Ханджар» ( Handschar ) [1059]. Создание новой части с энтузиазмом поддержали ведущие мусульманские автономисты, которые в своем меморандуме от 1 ноября 1942 года уже предлагали создать добровольческое подразделение под началом Германии [1060]. Развертывание «Ханджара» шло под эгидой хорватской дивизии СС «Принц Ойген», набранной из этнических немцев, и ее командира-холерика, группенфюрера Артура Флепса. Новая дивизия в значительной степени состояла из солдат грозного мусульманского ополчения майора Мухамеда Хаджиэфендича, которое усташские власти создали в Северо-Восточной Боснии в 1941 году [1061]. Главным немецким вербовщиком в Боснии стал Карл фон Кремплер (он вырос в Сербии и Турции и свободно говорил на боснийском языке). Хотя большинство мусульман, по-видимому, одобряли создание этого подразделения, добровольцев поначалу оказалось меньше, чем ожидалось. Однако со временем вербовщики смогли привлечь около 20 000 волонтеров [1062].

Усташи следили за развитием событий с нескрываемым подозрением. Их исходные попытки контролировать проект не удались. СС вежливо, но твердо отказались удовлетворить просьбу Загреба о включении слова «усташская» в название дивизии [1063]. В итоге немцы заверили Павелича, что около 15% личного состава «Ханджара» будут из католиков и что его чиновников привлекут к процессу вербовки [1064]. На самом же деле боснийцы воспринимали дивизию как сугубо «магометанское дело», по выражению Винклера [1065]. Представителя Павелича и офицера связи Алию Шуляка, мусульманина, печально известного своей агрессивной пропагандой в пользу усташей, быстро оттеснили на второй план офицеры-вербовщики из окружения Кремплера [1066]. Чтобы вступить в новую часть СС, многие мусульмане даже дезертировали из хорватской армии. Хотя Павелич понимал, что у него связаны руки, хорватский режим не упускал ни одной возможности помешать созданию мусульманского подразделения. В апреле Флепс жаловался в Берлин, что хорватское правительство «использует все возможные средства, чтобы препятствовать комплектованию [дивизии] или по крайней мере значительно замедлять его» [1067]. Руководитель РСХА Эрнст Кальтенбруннер докладывал и о других похожих жалобах [1068]. В некоторых случаях хорваты ночью приходили к добровольцам–мусульманам, которые уже записались в ряды СС, вытаскивали их из постелей и отправляли в казармы хорватской армии [1069]. Разъяренный Гиммлер приказал своему представителю в Хорватии пресечь эту практику и обыскать как казармы, так и концентрационные лагеря Стара-Градишка и Ясеновац. Рейхсфюрер заявил, что у него имеются «определенные и точные сведения» о молодых людях, которых «увезли в концлагеря просто потому, что они записались к нам». Виновных Гиммлер предложил самих отправить в лагеря или казнить.

Стремясь избежать дальнейшего саботажа со стороны хорватов, СС перевели «Ханджар» на юг Франции, где дивизия проходила обучение под командованием ветерана Первой мировой войны оберфюрера СС Карла-Густава Зауберцвейга. Немецкие официальные лица на Балканах, в первую очередь фон Хорстенау, выразили озабоченность по поводу переброски дивизии с фронта в критический момент войны. Гиммлер, впрочем, не придал значения подобным возражениям. Но вскоре, однако, выяснилось, что озабоченность офицеров на Балканах была не напрасной. Летом 1943 года, когда Тито начал крупное наступление в Боснии, первыми жертвами партизан стали родственники мусульманских добровольцев. Слухи об этом скоро дошли до их сыновей и мужей, оказавшихся во Франции. Те узнали, что их семьи остались абсолютно уязвимыми и лишенными серьезной защиты. Боснийские добровольцы были потрясены случившимся, тем более что немцы ранее обещали использовать их на родине, для защиты своих домов. Многие из них разочаровались в немцах, в рядах дивизии росло недовольство. В ночь на 17 сентября группа солдат взбунтовалась и застрелила офицера [1070]. Хотя немцев застали врасплох, они быстро подавили бунт, убив 15 мятежников. Зачинщиков арестовали и расстреляли на глазах у товарищей. Бергер возложил вину за случившееся не на мусульман, а на католиков дивизии – их было около 2800 человек [1071]. Через некоторое время Гитлер высказал похожее мнение, подчеркнув, что только мусульмане дивизии оказались достойными доверия [1072]. Вскоре «Ханджар» перевели на силезский учебный полигон в Нойхаммер, где часть дважды инспектировал Гиммлер – там, кстати, он и произнес свою вдохновляющую речь. Отправили туда и аль-Хусейни. Наконец, в конце февраля 1944 года мусульман вернули на Балканы. «Наш фюрер, Адольф Гитлер, сдержал свое обещание. Наступает новое время. Мы идем!»,– объявлялось в пропагандистской брошюре, которую распространяли тогда в Боснии [1073]. Другая провозглашала: «И вот мы здесь!» – готовые сражаться с «врагами родины» [1074]. Гитлер и Гиммлер лично одобрили текст этих брошюр [1075]. «Ханджар» использовали главным образом для борьбы с партизанами на боснийском северо-востоке. Дивизия завоевала зловещую репутацию из-за крайней жестокости и чрезмерного применения силы [1076]. Британский офицер связи при 3‐м корпусе партизан Тито, говоря о зверствах, которые творила дивизия, отмечал: «Она хорошо себя ведет на мусульманской территории, но в населенных сербами районах беспощадно истребляет все гражданское население, невзирая на пол или возраст» [1077]. После войны офицер этой дивизии в ярких красках описал преступления, которые совершали ее солдаты: «Одну женщину убили, ее сердце вырвали, пронесли по округе, а потом бросили в канаву» [1078]. Герман Фегелейн, офицер связи Гиммлера при ставке Гитлера, сообщил фюреру о «подвигах» дивизии «Ханджар» на военном совещании 6 апреля 1944 года, добавив, что мусульманское подразделение сеет страх на Балканах: «Они убивают только ножами. Один боец был ранен, ему перевязали руку, но он все равно прикончил 17 врагов левой рукой. Иногда они вырезают сердца своих противников» [1079]. Гитлера это не заинтересовало. «Мне абсолютно всё равно» ( Das ist Wurst ),– сказал он и перешел к другим вопросам повестки дня. Несколько месяцев спустя в докладной записке вермахта отмечалось: «Мусульмане очень хорошо себя показали, поэтому их необходимо активно поддерживать и усиливать с помощью военных и гражданских структур» [1080].