Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

Некоторые вспомогательные мусульманские подразделения сражались вне восточных легионов, в составе регулярных подразделений вермахта. Крупнейшие из таких формирований были созданы в Крыму, где в начале 1942 года 11‐я армия Манштейна начала сама вербовать мусульман [1037]. После захвата полуострова немцами часть крымских татар добровольно пошла на военную службу. Один из лидеров старой мусульманской элиты в письме Гитлеру выражал «великую благодарность за освобождение крымских татар (магометан)», которые настрадались «под кровожадной властью иудео-коммунистов», и предлагал военную помощь. «Ради скорейшего уничтожения партизанских групп в Крыму мы, хорошо знающие пути и тропы крымских лесов, искренне просим вас учредить под командованием немцев регулярные [крымскотатарские] военные части» [1038]. Месяц спустя 11‐я армия начала прием новобранцев. Именно «предложение со стороны ведущих представителей татар и магометан», отметил Кейтель в начале 1942 года, побудило вермахт обратиться к Гитлеру за разрешением начать вербовку добровольцев среди крымских мусульман [1039]. На протяжении войны крымские татары сражались в исключительно исламских подразделениях, входивших в состав 11‐й армии. В целом в немецких частях на полуострове состояли до 20000 татар [1040]. Командование было поражено дисциплиной и боеспособностью этих отрядов. «Их вклад в борьбу с партизанами невозможно переоценить»,– отмечалось в армейском докладе в марте 1942 года [1041]. Татарские части защищали от партизан дороги, связывающие побережье с внутренними районами полуострова, а также обеспечивали безопасность уязвимых горных троп. Кроме того, вскоре они обзавелись мрачной репутацией из-за необычайной жестокости, которую проявляли во время операций против партизан. В Крымских горах татарские отряды, сжигая партизанские базы, в массовом порядке убивали гражданское население. Немецкое командование, на которое эффективность татарских батальонов произвела большое впечатление, после эвакуации Крыма в 1944 году перебросило их в Румынию.

Гораздо менее успешными оказались попытки вермахта сформировать арабские части – несмотря на массированную пропагандистскую кампанию, которую немцы вели в Северной Африке и на Ближнем Востоке. В июле 1941 года объединенное командование вермахта создало так называемый Особый штаб Фельми ( Sonderstab Felmy ) [1042]. Руководил им ветеран Первой мировой войны Гельмут Фельми, а одной из главных задач штаба стала вербовка и подготовка арабских добровольцев для вермахта в так называемом Немецко-арабском учебном дивизионе ( Deutsch-Arabische-Lehrabteilung ), созданном в конце 1941 года. В состав отряда входили как немецкие части, так и представители мусульманских стран. Подразделение было призвано вести боевые действия в арабском мире после победы немцев на Кавказе [1043]. Новобранцы-мусульмане из Немецко-арабского учебного дивизиона должны были стать основой будущего «Арабского легиона», который добровольцы уже величали «Арабским корпусом свободы» ( аль-Муфраза аль-Арабийа аль-Хурра ). Вопреки ожиданиям, реализовать проект оказалось нелегко: у «Особого штаба Фельми» возникли серьезные проблемы с привлечением арабов. К концу мая 1942 года набрали только 130 человек и только 50 были еще на подходе [1044]. Среди прочего, деятельности немцев помешало решение Анкары запретить арабам, сражавшимся за аль-Гайлани в Ираке, проезд в Германию по турецкой территории [1045]. В конечном итоге большинство добровольцев завербовали в лагерях военнопленных, а часть рекрутов набрали из арабских студентов, обучавшихся в немецких университетах. Первоначально подразделение размещалось на мысе Сунион, на южной оконечности Аттики, где солдаты ждали переброски на Ближний Восток. Арабы-новобранцы часто конфликтовали друг с другом. В своих мемуарах аль-Хусейни утверждал, что Фельми, пытаясь разрешать их споры, время от времени обращался к нему за советом. «Генерал жаловался на проблемы, создаваемые арабскими студентами <���…> и на ссоры, которые постоянно вспыхивали между ними»,– вспоминал муфтий, признавая, что, «к сожалению», такова была «чистая правда и горькая реальность» [1046]. Однако аль-Хусейни не обмолвился о том, что Фельми был особенно обеспокоен влиянием на солдат тех интриг, которые плел сам муфтий, конфликтуя с аль-Гайлани. В августе 1942 года, когда немецкие войска, наконец, начали свое продвижение по Кавказу, а прорыв на Ближний Восток казался неизбежным, «Особый штаб Фельми» и его боевые части перевели в Сталино (Донецк) на Украине [1047]. Арабская составляющая выросла до 800 человек, сгруппированных в четыре роты. Предполагалось, что после захвата гор Кавказа они будут с севера поддерживать вторжение на Ближний Восток. Но до этого дело не дошло. Пока 5200 немецких солдат «Особого штаба Фельми» сражались на Кавказе, неся тяжелые потери, мусульмане – одна арабская рота из Палестины, Сирии и Ирака, а также три роты из Туниса, Алжира и Марокко, оставались в учебном лагере на расстоянии нескольких сот километров от линии фронта [1048].

В ноябре 1942 года руководство вермахта решило перебросить четыре мусульманские роты «Особого штаба Фельми» через Италию в Северную Африку, где им предстояло сражаться в составе армии Роммеля [1049]. По прибытии в Тунис они присоединились к арабским добровольцам, которых завербовали в магрибской зоне боевых действий [1050]. По словам Рана, к февралю 1943 года под командованием Германии в Северной Африке находилось не менее 2400 арабов [1051], в том числе солдаты вишистской «Африканской фаланги» ( Phalange Africaine ) [1052]. Новобранцы должны были сформировать три боевых батальона: «Тунис» ( Tunesien ), «Алжир» ( Algerien ) и «Марокко» ( Marokko ), хотя только «Алжир» находился в боеспособном состоянии [1053]. Арабы «Особого штаба Фельми» образовали только резервное подразделение и никогда не использовались в бою. Арабы-добровольцы из батальона «Алжир» оказались ненадежными [1054]. После нескольких безуспешных попыток использовать их на фронте, сопровождавшихся дезертирством и переходом на сторону противника, командование приняло решение преобразовать арабские части из боевых в трудовые. По сравнению с другими мусульманскими подразделениями арабские добровольческие формирования оказались абсолютно небоеспособными: это был полностью неудачный проект.

СС также завербовали в свои ряды тысячи мусульман. Фактически Гиммлер разделял взгляды Гитлера на мусульманских солдат. 2 марта 1943 года, после встречи с рейхсфюрером, генерал Эдмунд Глейзе фон Хорстенау писал об энтузиазме Гиммлера по поводу создания мусульманской дивизии СС в Боснии:

Гиммлер, безусловно, одобрил робко высказанное мною мнение о том, что в боснийской дивизии обычную культурную политику СС хорошо дополнит [учреждение должностей] военных муфтиев. От христианства он отмахнулся из-за мягкости этой религии. Надежды боснийцев на магометанский рай следует поощрять любой ценой, так как это гарантирует героизм, говорил он. <���…> Гиммлер выразил сожаление по поводу распада австро-венгерской военной границы, он снова и снова говорил о великолепных боснийцах и их фесках» [1055].