Давид Мотадель - Ислам в политике нацистской Германии (1939–1945)

В результате партизанской борьбы в Хорватии в настоящее время около 230 000 человек стали беженцами, из них около 210 000 – из Боснии. Положение этих людей – наихудшее из того, что можно себе представить. В настоящее время никто не в состоянии описать трагедии, которые происходят среди этих масс. <���…> Большинство беженцев составляют мусульмане… С учетом того, что мусульмане воюют в 13‐й боснийско-герцеговинской добровольческой горной дивизии СС, а исламская проблема имеет общемировой аспект [ Weltmuselmanen-Problem ], упомянутой ситуации необходимо уделить особое внимание. Если вы сочтете это возможным, рейхсфюрер, стоило бы обеспечить беженцам предоставление той помощи, в которой они так нуждаются [981].

Гиммлер согласился с этими аргументами. По случаю Курбан-байрама осенью 1943 года СС уже собирали деньги для мусульман Боснии. Через некоторое время Гиммлер приказал организовать второй фонд помощи [982] – тогда собрали больше 120 000 рейхсмарок [983]. Сам рейхсфюрер прибавил к этой сумме 100 000 рейхсмарок из собственных фондов [984]. В январе 1944 года Бергер доложил о том, что всего собрано 225 000 рейхсмарок [985]. Деньги пошли главным образом на одежду, которую раздавали нуждающимся [986]. Однако все эти проекты были лишь каплей в море. Фактически эсэсовцы сначала сами поставили мусульманское население под удар, а потом оставили его без военной защиты.

ФОТО 5.4. Мусульманки возвращаются в свою деревню, разрушенную в горах Боснии (источник: Ullstein)

Наконец, в конце февраля 1944 года СС отправили дивизию «Ханджар» обратно на Балканы. На короткое время ситуация для мусульман – по крайней мере в некоторых областях – улучшилась. Мусульмане ответили на это благодарностью. Так, например, 20 апреля 1944 года, согласно донесению Кремплера, молитвы за Гитлера прошли во всех городах Санджака [987]. Делегация местных мусульман направила фюреру верноподданническую телеграмму:

Мусульмане Санджака, которые плечом к плечу с храбрыми немецкими солдатами сражаются с бандитами, сегодня отмечают ваш день рождения и возносят горячие молитвы всемогущему Аллаху о вашем долголетии и счастье, в глубокой и непоколебимой вере в окончательную победу германского народа и в спасение нас, мусульман [988].

Гитлер поблагодарил мусульман и сообщил им, что был «очень рад» этому посланию [989]. Далее последовали похожие проявления верности. В июле 1944 года мусульмане Санджака выслали фюреру граммофонную запись с благодарственной и хвалебной молитвой за Гитлера – на арабском языке [990]. Получив ее в Берлине, Рудольф Брандт передал запись в отдел пропаганды СС, чтобы ей воспользовались либо сами СС, либо геббельсовское министерство пропаганды [991].

Весной 1944 года северная и восточная Босния фактически попали под контроль СС и мусульманской дивизии Гиммлера (фото 5.5). Печально известное эсэсовское «Руководство по обеспечению общественного спокойствия в Боснии» дает хорошее представление о том, какой оккупационный режим планировалось установить в этой области и какую поддержку ему должна была оказывать религия [992]. В городах и деревнях офицерам СС предписывалось найти надежных местных лидеров, которые выступали бы посредниками между местным населением и немцами. Каждую пятницу, в день джума-намаза (общей молитвы), эти посредники должны были зачитывать вслух еженедельные пропагандистские лозунги СС. Школы предлагалось подчинить доверенным местным жителям, «учителям, имамам, подходящим женщинам», но – «никакой интеллигенции». Что еще более важно, план предусматривал массовое переселение по религиозному признаку с целью создания городов и деревень с однородным исламским населением. «Нашей целью, при любых обстоятельствах, является создание общин, состоящих из людей одного и того же вероисповедания»,– говорилось в документе. Более того, в инструкции одобрялась война на уничтожение против партизан и других враждебных групп, а также агрессивное подчинение гражданского населения. «Главное – уничтожить врага»,– однозначно заявлялось в плане, требующем от командиров СС «жесткости». В своем дневнике Геббельс признал, что Гиммлер «остановил террор против магометанского населения» [993]. Однако в итоге власть СС над регионом оказалась слишком скоротечной, а работа немецкой бюрократии слишком хаотичной, чтобы эти схемы полностью воплотились в жизнь. Тем не менее солдаты мусульманской дивизии успели снискать зловещую славу из-за своей исключительной жестокости – они наводили страх и ужас.

ФОТО 5.5. Германские танки в мусульманской деревне. Босния, 1944 (источник: Ullstein)

В какой-то степени переселения, предусмотренные инструкциями СС, отражали требования некоторых исламских автономистов. Но, хотя Гиммлер тешил себя мыслью создать в будущем военный протекторат, или заново выстроить «военную границу» ( Wehrgrenze ), существовавшую в эпоху Габсбургов, СС находились не в том положении, чтобы удовлетворить надежды мусульман-автономистов Боснии и Герцеговины [994]. Аналогичным образом, когда в последние месяцы войны Бедри Педжани, видный албанский политик-мусульманин, обратился к муфтию Иерусалима за помощью в создании мусульманского государства на Балканах, которое объединило бы Косово (очищенное от православных сербов), Санджак, Боснию и Герцеговину с Албанией, немцы быстро сорвали эти замыслы [995]. Лидеры мусульман должны были понять, что о немедленной независимости их территорий не могло быть и речи.

По мере того как положение Германии на фронтах становилось все более тяжелым, многие мусульмане теряли надежду на победу стран Оси. В июле 1944 года в докладе вермахта отношение мусульманского населения к немцам характеризовалось как неустойчивое – теперь их считали «в высшей степени ненадежными» [996]. В последние месяцы войны многие из них, не рассчитывая на помощь Германии, искали альтернативы. Множились группы самообороны, подобные Движению мусульманского освобождения Панджи [997]. Молодые мусульмане, сообщалось в отчете немецкой армии в июне 1944 года, организуются в подразделения местной самообороны [998]. Это было правдой: различные ополчения, самым заметным из которых были Zeleni Kader («Зеленые кадры») прогерманского военачальника Нешада Топчича, привлекали все больше мужчин-мусульман. Пользуясь поддержкой религиозных лидеров (таких, как Мехмед Ханджич), они не только защищали мусульманские деревни, но и совершали зверские набеги на православные поселения. Попытки четников набирать мусульман в свои ряды, как и следовало ожидать, имели лишь ограниченный успех [999]. С другой стороны, партизаны Тито казались жизнеспособной альтернативой как немцам, так и мусульманским боевикам. Зимой 1943– 1944 годов, когда положение на фронтах ухудшилось, в их ряды вливалось всё больше мусульман. «Мусульмане в Боснии, которые когда-то приветствовали нас с таким энтузиазмом, полностью отвернулись от нас и массово пошли к партизанам»,– отмечал Хорстенау [1000]. «Усташские преступники втянули множество мусульман в немецкую бойню и кровавую гражданскую войну, а четники Дражи Михайловича совершили неслыханные преступления против мусульманского населения. Теперь мусульманам ясно, что только участие в народно-освободительной борьбе спасет их от полного уничтожения» – с такой воодушевляющей речью партизанский командир и идеолог Милован Джилас обратился тогда к своим товарищам [1001]. Первый отряд партизан-мусульман был сформирован еще летом 1941 года, а маршал Тито охотно повторял клише московской религиозной пропаганды, согласно которым коммунизм представал единственной надеждой ислама. В брошюре Muslimani u Sovjetskom Savezu: Religija u Sovjetskom Savezu («Мусульмане в Советском Союзе: религия в Советском Союзе»), которая распространялась партизанскими пропагандистами осенью 1944 года, сталинское государство изображалось раем для благочестивых верующих [1002].