Владимир Бурцев - В погоне за провокаторами
- Название:В погоне за провокаторами
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Директ-Медиа
- Год:2020
- ISBN:978-5-4499-1240-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Бурцев - В погоне за провокаторами краткое содержание
В погоне за провокаторами - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Бейтнер уехал. У него в дороге была какая-то странная история, — его арестовали в Венгрии, — связанная как-то с Гранковским. В чем заключалась эта история — не помню, но мне вообще была непонятна тогда роль Гранковского и его знакомого, какого-то таинственного субъекта, жившего в Цюрихе, который в печати подписывался «Может быть, псевдоним». Оба они были в близких отношениях с Бейтнером. Побывши несколько месяцев в России, Бейтнер совершенно неожиданно приехал к нам в Лондон с молодой женой, сестрой Кузнецова, и поселился там.
Кроме меня, Бейтнеры близко сошлись тогда с Волховским, Чайковским [41]Лазаревым [42]и другими. Из Нижнего Новгорода они получали большие средства, жили довольно широко, помогали лондонским эмигрантам.
Иногда Бейтнер ездил с женой в Швейцарию, в Париж и везде у него среди эмигрантов были большие знакомства.
Как потом обнаружилось, Бейтнер был агент-провокатор и освещал эмигрантов, в том числе и нас. Он, по-видимому, был заагентурен очень молодым, вращаясь в кружках студенческой молодежи, и вначале не имел большого значения для сыска. Съездив в Россию и породнившись там с миллионером Кузнецовым, Бейтнер одно время, так сказать, сбежал от жандармов, но они его отыскали за границей и под угрозой разоблачения заставили служить, когда это ему и не было нужно.
Глава четвертая
Издание «Народовольца» — Письмо от Азефа
Александр III и Николай II [43]внимательно следили за всем, что делается в нашей эмиграции и, в частности, за всем тем, что касалось «Народовольца». В 1910 году я опубликовал так называемый «Царский Листок» — собрание еженедельных докладов министра внутренних дел Николаю II за 90-е годы. Там целые страницы посвящены изложению полицейской слежки в Лондоне, подробно изложена история издания «Народовольца» и мой суд по поводу его.
…«Народоволец» выходил редко. Вышло всего три номера — в начале года, в августе и ноябре.
…Политическая программа в «Народовольце» была мной выставлена, по обыкновению, очень умеренная — требование конституции Конституция должна была быть дана самим правительством.
…Между первым и третьим номером «Народовольца» я смог побывать в Париже и в Швейцарии, списался с очень многими из эмигрантов.
…Отмечу здесь одно полученное мною письмо, на которое я в свое время не обратил особенного внимания.
Из Германии от Азефа было получено предложение распространять «Народоволец» и связать меня с революционными кружками в России. Азефа я знал очень мало. Я его до тех пор только раз, и то случайно, встретил в Цюрихе в 1893 году.
Указывая на него, один мой знакомый тогда сказал мне:
— Вот крупная сила, интересный человек, молодой, энергичный, он — наш!
— Вот грязное животное! — сказал мне другой.
Я не решился тогда познакомиться с Азефом, и вот почему и в 1897 году, во время издания «Народовольца», когда я с такой жаждой искал всюду поддержки, я даже не ответил на письмо Азефа.
Глава пятая
Мой арест в Лондоне — Суд — Осуждение на полтора года каторжных работ
16 декабря 1897 года, когда я выходил из главного зала Британского музея в вестибюль, я был там арестован главным инспектором английской сыскной полиции Мельвилем и отправлен в тюрьму.
Через два часа меня вызвали из тюрьмы в предварительный суд и там предъявили обвинение в возбуждении к убийству «лица, не состоящего в подданстве ее величества», т.е Николая II. Задача этого суда заключалась в том, чтобы решить, можно ли мое дело передать суду присяжных или нет. В этот суд меня приводили раз пять.
На другой — третий день после ареста меня вызвали на свидание. Через две решетки я увидел Волховского.
…У меня не было средств вести процесс, всегда дорого стоющий в Англии. Но благодаря Волховскому, была устроена блестящая защита, были приглашены солистер и адвокат Кольридж, и устроены все мои дела.
…По просьбе русского правительства разбирательство моего дела, раз назначенное, было отложено на месяц «до прибытия свидетелей» из России. Через месяц свидетели приехали, но это были исключительно русские сыщики, и привезли они с собой документы, по большей части выписки из жандармских архивов. Прокурор на суде не счел для себя полезным вызывать этих свидетелей и делать ссылки на их документы.
Суд состоялся 11 февраля 1898 года. Обвинение против меня сводилось исключительно к изданию «Народовольца».
Свидетели — по большей части английские сыщики — установили, что «Народоволец» издавался мной, статьи подписаны моим именем, что я его продавал и рассылал по почте.
Зал суда был полон публики. Было много адвокатов и представителей печати. Полиция сильно опасалась демонстраций на суде и поэтому заранее постаралась занять своими людьми места, предназначенные для публики. Под предлогом недостатка мест русских не пустили даже на галерею, предназначенную для публики, и в зал заседаний только вместе с защитником прошло несколько русских: Волховский, Кропоткин, Чайковский и др.
…Приговором суда я был признан виновным, но в виду того, что дело было чисто литературное, и я не был связан ни с какой партией и не был замешан ни в каком покушении, то я был приговорен, как этого ожидали, не к десяти годам каторжных работ, а к полутора.
…На следующий день после процесса английские газеты дали полный отчет о процессе.
Глава шестая
В английской тюрьме — Ее режим — Безвыходное положение» — Воспоминание о ландезенском деле — Каторжные работы — Тюремные свидания — Провокатор Бейтнер
Кончился мой суд по делу «Народовольца».
В тот же самый вечер меня отправили из тюрьмы в Бовстрит, находившейся при здании суда, в Пентенвильскую каторжную тюрьму. Туда меня привезли в двенадцатом часу ночи.
Меня заставили принять ванну. Я снял свое платье, вымылся и меня выпустили на другую сторону ванной комнаты. Здесь меня нарядили в арестантский костюм: что-то вроде желтого пиджака, желтые штаны, желтую арестантскую шапочку. Весь костюм и белье были разрисованы черными стрелками.
Меня отвели в отдельную камеру. Там я нашел тычком стоявшие три доски. На них перекинуты были простыня, тонкое, как лист бумаги, одеяло и тонкий мочальный матрац. Тут же была небольшая мочальная подушка. К стене привинчен железный столик, полка, на ней железная кружка, тарелка, деревянная ложка, солонка. На столике лежали Евангелие и Библия. В камере имелись табурет и знаменитая параша. Вот и все, что было в камере, в которой мне предстояло просидеть полтора года. Камера очень небольшая и освещалась окном под потолком с двойной или тройной решеткой. На стене висели тюремные правила, угрожающие наказаниями.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: