Валерий Золотухин - Болезнь… (Дневники)

Любимовтягостный разговор я застал его с Борисом. Главное – он против того, чтобы мы играли, даже в «Меридиане». Я сказал несколько общих фраз, он мне – Афанасьев, Попов… Черниченко и пр. Я быстро передал трубку Борису и т. д.

С. Посад.По моему, удачно я разговаривал перед тремя камерами, хотя пел плохо… голос совершенно не слушался, не звучал. Возил с собой Кизеева – отличная площадка, ДК им. Гагарина. По дороге туда наконец-то прочитал «Иветту» Мопассана. Кизеев пил водку с Алексеевской, гайдаровскую, арзамасскую. А голос был несколько надорван выступлениями – 5 штук – на 1-м часовом. Сами выступления прошли замечательно, мне подарили пару часов. Одни из них – «Император России». Павлуша! Первый.

Пол – Половик, они возмутились, как ты его смеешь так называть. А сегодня прилетает Ветвистый. И надолго. Но теперь это не имеет значения. Роман угасает, тает… и ладно.

– Я твоя бывшая жена всё-таки. А ты ее очень любишь, да?

Ах, Тамара, Тамара… Прости ты меня, сукиного сына. И не бабника даже, а подбабника, хорошо сказано, сильно. Есть пастух, а есть подпасок. Так вот я – подпасок, оказывается. Трус, который не может сказать ни да, ни нет.

– Я, конечно, благодарна, что испытываю оргазм, но ты будешь что-нибудь делать? Только честно, можешь раз в жизни сказать честно.

– Нет, не буду делать ничего.

Но потом пришлось еще много раз сказать честно – ничего не буду делать… не произвело. Были готовы и к такой откровенности, вообще, меня уличить в откровенности несколько странно. Это надо совсем меня не знать. А играть мы в «Меридиане» будем. А в Останкино поедем и про Лермонтова поговорим… про двойников и родственников.

И читайте, читайте. Приехал из церкви, с заправки… допрос – где ты был-то?! Панин взял машину: «Подзаработать хотели, материал отвезти и пр.» Отдал, опять безлошадный. Что-то опять не в себе, опять какая-то гроза, скандал. Уйду в театр, в келью, в шкафу есть коньяк.

Кастраты живут лет на 15 в среднем больше, чем мы, производители.

А теперь… 40-летие Целины. 21 надо бы вылететь в Барнаул. Обратно 24.

В «Масленице» снял он безобразно… на потолок, лицо деформировалось… по звуку очень плохо, да с этой остановкой… Короче, песню пришлось убрать. Но с книгой всё получилось удачно, разговор получился хороший… с Экклезиастом. Мы подсняли… Я-то рад, что песня ушла, лучше пусть будет без нее… А в общем, посмотрим, завтра в половине второго.

– Если вы уйдёте, считайте, вы до своего дома не дойдёте.

– Мы попали в ловушку, – это Панин В. Ст.

Это Климов угрожал – режиссеру, оператору и директору. Вот такие дела.

Концерт не состоялся в Шереметьево – 10 билетов продано. Совсем закатилась моя популярность коту под яйцы. Что-то надо делать. Срочно. А что? Какой скандал?! Голодовку объявить – отдайте театр назад Любимову. Голодовку мою покажут по телевизику, иностранные газеты напишут обо мне. Это что-то даст. Что-то даст. А кружку надо подарить аптекарше. Она хороша. И наведёт на танк. Или выведет… всех.

– Я поставил гениальный спектакль. Американская фирма взяла меня на абордаж, – звонит пьяный Рыжий.

Или выйти погулять, Или жопу нагулять…

С утра Тамара смурная. – Скажи, чтоб шкура твоя сюда не звонила. Сколько можно просить. Гуляйте, где хотите, только оставьте меня в покое.

Что такое?!

Отправил Саше Ковалевой в конверте 5000 руб. на шоколадку. «Тоня тебе в письме посылала», – это Матрена Ф. упрек мне сделала за то, что Сашу мы не во внимании держим, а это, быть может, у Матрены нынче самый близкий человечек, от Тони оставшийся, хоть и не кровный комочек, но родной, свой, и надо Сашу оберегать. Послал ей в конверте и фотографию свою. Надо чаще ей писать, и пусть мне она напишет.

7 марта 1994

Понедельник. Молитва, зарядка.

У Лены, видимо, пропал ко мне интерес после юбилея «Собеседника». Зовет в Останкино на собеседование, хотя живет рядом с Таганкой, на Киевской. Что бы это значило?

Денисуотвез вчера 100 марок, 250 франков и 10 тысяч рублей. Алла на втором месяце. Сильный токсикоз, тошнота. Нужны свежие овощи, фрукты – то, что готовит бабушка, она не может есть. Два дня уже ходила на работу в д/сад. Взял у Дениса 5 кассет. Последнее сношение с Литвой было 5-го. Если к этому прибавить число 18, то получится 23 марта. Это уже Барнаул. Надо взять Баринову. Стало быть, позвонить Изотову. Мне нравятся ее стихи, но я боюсь ее жёсткости, максимализма. Она – женщина плахи, идеи.

Так вот, Господи! Пошли мне здоровых внуков, а овоще-фруктами мы мать обеспечим.

– Нельзя рассчитывать на удачу. Ее нужно делать самому и ежесекундно. Так живут на Западе все, кому что-то удаётся. Так не умеют жить в России, а если и умеют, то немногие . Но иначе жить уже нельзя.- Рострапович.

Роман отобрал у меня много времени, но он мне дал силы и вдохновение для важных спектаклей и поступков. Я не хочу отказаться от прожитого в угоду времени. Оно моё, я счастлив был… и буду.

Завтра в 16.00 ждет меня глухой композитор. Геннадий Иванович.

Джинсы:талия 84, длина 108, гульфик 32.

«Человек из футляра – великий труженик. Однажды и навсегда он отказался от неспешных разговоров, от наслаждения ничегонеделанием и сладким страданием от неспособности делать».

– … потому что всё равно нам придется жить вместе. Просто некуда друг от друга деться. Это медицинский факт. Нас разлучает борьба. Нас способна объединить только работа. Но мы разучились работать. Хорошо мы умеем только драться. – И т. д.

Всё это про Ростроповича, но всё это про нас, про дерущихся за жилплощадь в Театре на Таганке. Неужели это правда, что нам лучше объединиться?! Ну, пусть уйдут куда-то лидеры… ну, и что, но ведь лидеры вырастут из этих, нынешних, которых мы, быть может, и в глаза-то не видели?! Но они уже копошатся где-то и вот-вот заявят о себе.

Ну а что, стоять в позе оскорбленного и гордо ничего не делать… лучше? Сколько могли, мы боролись за честь Учителя и Театра… что дальше? Надо посмотреть «Чайку». Сегодня не получится – Соколов обещал в 17 заехать и на 100000 рублей концерт организовать где-то недалеко. Денису на фрукты-овощи.

– Что б вы СПИДом заболели оба. Давай разводиться. Она добилась своего… скажи ей. Она не хочет за тебя замуж. Зачем ты нужен ей – старый пьянчужка. Соска драная, как она разговаривает. Как она смеет со мной вообще разговаривать. Я с ней рядом оказалась… Господи! До чего дожила!!

– Никуда я не поеду, я сейчас с тобой разводиться пойду.

– Я раза два общалась с вашей супругой, пыталась выяснить, что с вами, когда вы были не в форме. Мне больше не хочется… – Лена.

В Барнаул поедет Белецкая. И хорошо. Лена просилась на Алтай, но у нее ребятишки, экзамены… ей вырваться сложно. Дневника осталось на два дня. Но у меня ощущуение, поскольку освободилось время, что эти страницы я заполню сегодня. И сегодня же начну продолжать «21 км». И сегодня же связаться с Сергеевой Леной. Мне Дибров необходим. Но где Панин? Сказал, пойду заводиться, и час прошел, но не идет с книгами, не слышно в двери колокольчика.