Валерий Золотухин - Болезнь… (Дневники)

– Что тебе Париж… по сравнению с нашим рынком… всё есть.

Это недоверие ко мне со стороны средней части, а оно большинство, мне понятно. Внедрилась в них мысль, что существует заговор главных артистов – тройки, – которые ведут дело к роспуску театра. И думаю, идея эта пришла от «Содружества», чтобы вызвать раскол, бодягу и соединиться и слиться в экстазе и пр.

– Победа зависит от случая, а искусство от умения. Уступай, и ты победишь.

И еще вдруг пришло страшное – а не скажут ли артисты: Золотухин пусть покинет театр. Это он кричал – под одной крышей ни в коем разе и пр. И не лучше ли самому уйти. «Хорошо, что ушел, без него стало дело верней». И пр.

А скорее, Панин халтурит с приятелем в каком- нибудь Бутове. А чего бы он так вчера старался, целый день пролежал под машиной? И его понять можно. Ну сказал бы, блядь.

Думаю, что двойную игру ведет и Глаголин, и Попов, кстати. Они, что им честь Любимова и К 0, им надо открыть театр, а не руководить пустым помещением, а отсутствие Любимова им (да и всем) на руку, те же руки развязывает. Да, веселые мысли меня посещают под тихое верещание Подмосковного радио.

Встречали маму.

21 февраля 1994

Понедельник. Молитва. Зарядка.

На голову встать не смог, вес у меня предельный, такого не было никогда: 67,5 кг. Это черт знает что, но надо жить. И первое – сбросить вес. Войти в форму физиологическую, а то вчера так сдавило голову, ну, думаю, вот и конец а ля Вертинский. Господи! Прости и не губи мою душу грешную.

Демидова.Подробный разговор с ней перед презентацией ее книги «Второе Зазеркалье» в гримерной.

– Я из этого выползу потихоньку. Без всяких за явлений, интервью и пр. От театра я устала, не хочу… со студентами, с молодыми с большим удовольствием позанималась бы «Вишневым садом». То, что не получилось, не вышло у Жуковой, Чуб, это мошкара вокруг пламени. И пока здесь этот удельный князек Глаголин… это я не могу с ним. Любимов предал и в очередной раз… Если бы Фоменко взял театр… с реорганизацией… со своими спектаклями, со своими ребятами…

– Назови еще две-три фамилии.

– Не могу. Не знаю. Виктюк – позавчерашний день. Тиражирует то, что было найдено в «Федре».

Много она говорила хорошо, интересно и правильно, записываю тезисно… и не очень в ее «словах», у нее они умнее и связнее литературно и терминологически. Одно ясно – она за кардинальное решение, то есть за реорганизацию с приглашением сильной режиссерской личности. Упования Любимова на Думу бесплодны – к нему негативное отношение, он всех раздражает из-за того, что живет там и т. д. И депутаты либо проголосуют за раздел, либо всё отдадут Губенко.

Светлана Ушакова. Вятка 231-01-52. Выезд 21.10, и студия документальных фильмов, на завтра, это был бы идеальный вариант – 700 тысяч.

23 февраля 1994

Среда, мой день.

Молитва, зарядка, на голове стоял два раза… вторая попытка – 150 + 3 молитвы, я владел собой, но голова болит, когда начинаю подтягиваться на турнике.

Бог послал мне Хлебникова! Вчера я грандиозный, духовный день провел, простояв у микрофона 8 часов.

Боровский мне перевернул душу, и мозги мои от чего-то очень важного освободились. Надо начинать работать. И это будет «Меридиан». Свет там не устраивает Алика. Господи! Хоть бы это всё решилось завтра.

«Академкнига». Что я об этом думаю? Надо мне о «Седьмом небе» подумать. Ведь есть реальная замечательная возможность напомнить о себе. «ТУТут» Слонимского. Где Лена?! На что она обиделась?!

Часовой разговор, и его надо выдержать, и он состоялся, и мы поняли друг друга. «Нет, не о никогда».

– С выгодой (для себя, театра, кого-то), но честно… – основное убедительное слово Боровского о закрытии театра, поведении каждого из нас. – Это редкий случай, когда с выгодой, но честно… – И т. д. Бежать надо отсюда на хрен.

24 февраля 1994

Четверг. Молитва, зарядка, но что с головой, на пятом подтягивании опять такая боль в голове. Это знак, он пришел на ней. Я должен бросить ее и это занятие. А быть может, Бог меня наказал, что я симулировал падение и сотрясение. «Прожорливое межножье», – слова С. Соколова.

Но главное сегодня – съемка на ТВ «Седьмое небо». И опять я дрожу. И опять хватаюсь за Высоцкого. Просят захватить с собой книжку… я захвачу много – всем, вплоть до Глазунова. Господи! Спаси и сохрани. Собрал Люське Дневники, мое богатство. Она делает выставку к 30-летию театра через… мою книжку.

Не умен ты, братец, не умен. «Русская тусовка», – сказала Таня Петрова. Всё бы ничего, но уж больно монстры все, начиная с Балашова, Солоухина и кончая Золотухиным, который фальшиво провопил «Шумел, горел пожар московский» – а в конце завесил соплю – так будет с каждым, кто посягнет на святую русскую землю. То ли водка, выпитая с Солоухиным, так подействовала на меня, то ли поддался я какому-то психозу… и сраный микроб шовинизма… нет, попал в стаю… актеры – суки-проститутки, они же быстро приспосабливаются к общему хору, они тут же начинают подпевать и подплясывать, пытаясь наладить ансамбль… вот что, подлое, срабатывает. Но теперь надо поглядеть, что из этого националистического винегрета пошлого, что же все-таки они выберут, какие кадры-эпизоды. Масленица. Ну хоть какие-то деньги дали, я уж думал, бесплатно. Но уж очень довольна Таня Петрова была: «Это тебя дух вел. Это лучшая патриотическая песня русских, и как хорошо, что ты именно ее спел».

Первая спевка «Живаго» – удовлетворительно, нормально… всё идет нормально, кроме головы.

С утра я не завел машину и пошел в парикмахерскую. Постригли меня за 8 тысяч. Но хорошо.

Два звонка. Два раза звонили и молчали. Или из автомата не прозваниваются или… кто это еще может быть? И вдруг – да нет! Всё правильно! Парикмахерша сказала: «О чем вы думаете. Всё будет хорошо». – «У меня съемка на ТВ». – «У меня легкая рука, поверьте мне – у вас всё будет хорошо». И я сейчас вспомнил – длинноногие, высокие красавицы в мини ходили мимо, носили цветы, закуски, а несколько раз мне, прохаживающемуся, говорили мимоходом: «Всё будет хорошо». И чего я, собственно, закомплексовал? Да, я согласен со всеми словами, которые я сказал. Чего мне, дураку, надо еще? А что касается песни… так еще надо послушать. Они же все, черти, под фонограмму пели. И правильно, в общем-то, делали. Ладно, надо спать и никому не перезванивать.

25 февраля 1994

Пятница. Молитва, зарядка.

Но тоска. Только бы выдержать. Не сорвался бы пальчик накручивать дырку. Касательно вчерашнего понта я успокоился или самоуспокоился.

Звонил Можаев – Можаеву. Хочет он сделать полосу в свободной газете Е. Яковлева к 30-летию Таганки и в защиту, но, конечно, чтоб мы играли… свой классический репертуар.