Эми Хармон - Из песка и пепла

Грета, жадная до всего антикварного, немедленно прильнула носом к окну, пытаясь разглядеть внутреннее убранство. Все товары явно были на своих местах, хотя магазин давно не работал.

– Что здесь написано? – спросила Грета, указывая на золотые буквы на витрине.

– Libri nuovi e rari – «Новые и старые книги», – тут же перевела Ева. Над этой надписью красовалась еще одна – «Луццатто и Луццатто», и Ева почувствовала старую дурноту. Она была уверена, что Луццатто уже не вернутся. Эта фамилия принадлежала итальянским евреям; должно быть, магазин пустовал с октябрьской облавы. Немцы повесили на дверь замок, словно это теперь была их собственность, но Грета заявила, что при содействии мужа наверняка сумеет раздобыть ключ.

– Там должны быть книги стоимостью в тысячи долларов! А ты знаешь, как Гитлер любит разные диковины. Подумай только, что я могу там отыскать! Какой был бы замечательный подарок фюреру от Вильгельма.

Ева скорее бы съела свою шляпку, чем помогла капитану фон Эссену раздобыть подарок для Гитлера, однако придержала язык, и ее самообладание вскоре вознаградилось.

Три дня спустя они вернулись в магазин вместе с Гретой и немецким солдатом, который, кажется, был только рад возможности улизнуть из штаба. Фрау фон Эссен приехала в меховом пальто и кокетливой шляпке с вуалью, однако, стоило им переступить порог, скинула то и другое и закопалась в стеллажи с такой жадностью, что Ева предпочла убраться у нее с дороги. Похоже, немецкого солдата посетила та же мысль, потому что он вышел на улицу и принялся щелкать зажигалкой, гораздо более увлеченный своими сигаретами, чем антиквариатом.

Ева изучала надписи на корешках, когда обнаружила маленькую дверцу, спрятанную за высокой и особенно пыльной этажеркой. За ней оказалась ведущая вниз лестница, похожая на ту, которую Ева видела в древней ризнице Святой Цецилии. Она осторожно спустилась по ступеням и там, в подвале, больше напоминающем пещеру, отыскала собственное сокровище. Луццатто был не только книготорговцем. Посреди подземной комнаты стоял печатный станок со всеми лотками, рычажками и шестеренками, которые обещали сделать Альдо Финци необыкновенно счастливым и производительным человеком.

Однако лучше всего оказался отдельный вход, который вел из типографии в переулок за магазином. На гвозде у двери покачивалось несколько ключей. Ева проверила, что они подходят, вознесла молчаливую благодарность синьору Луццатто и, опустив ключи в карман, вернулась по лестнице обратно в магазин. Они снова были в деле.

– У Альдо готова еще партия документов, – сказал Анджело. – Зайди сегодня после работы в тратторию возле трамвайной остановки. Закажи что-нибудь из выпечки. Он займет место в очереди сразу за тобой. Урони сумочку. Альдо ее поднимет и заодно передаст тебе паспорта. Забери заказ и уходи. Не говори с ним, сделай вид, будто вообще его не знаешь. Для тебя он незнакомец.

Ева кивнула. Анджело ненавидел давать ей подобные поручения, однако он физически не мог успеть везде одновременно, а ей до книжной лавки было ближе, чем ему.

– Траттория, уронить сумочку. Уйти. Поняла, – подтвердила Ева.

– Не возвращайся в Святую Цецилию. Встретимся в церкви Святого Сердца. Если придешь раньше, зажигай свечу и молись.

– Сегодня шабат.

– Знаю, – ответил Анджело с легкой улыбкой. – Я постараюсь успеть до темноты, чтобы ты смогла вернуться домой. В противном случае останешься на ночь там.

– А почему ты не хочешь, чтобы я сразу пошла в Святую Цецилию?

– К виа Тассо ближе Святое Сердце. И мне тоже будет легче до него добраться.

– А еще, если за мной будет хвост, так я не подвергну никого опасности, – добавила Ева.

И это тоже, хотя Анджело не хотелось допускать саму такую возможность. Должно быть, что-то промелькнуло в эту секунду на его лице, потому что Ева немедленно сменила тему. Несколько минут спустя она направилась на работу, а Анджело в противоположную сторону, к Ватикану.

Ева опаздывала. В половине пятого фон Эссен принес ей для перепечатки отчет «исключительной важности» и велел оставить у него на столе, когда Ева будет уходить. Он то и дело забывал, что обещал отпускать ее пораньше. Сам он уже ушел, взяв новоприбывших солдат в какой-то очередной патруль. Он обожал патрули, Ева давно это заметила. Форма СС с иголочки, начищенные до зеркального блеска ботинки, оружие на изготовку. Что ж, недолго ему осталось щеголять. На улице с самого утра зарядил проливной дождь, который делал и без того унылый день бесконечным и словно замедлял ходики часов.

В итоге Ева покинула штаб в половине шестого – на полчаса позже намеченной встречи. Обмотала голову шарфом и сразу пустилась бежать, надеясь, что опаздывающая на трамвай римлянка не вызовет ни у кого подозрений. Оставалось молиться, чтобы Альдо ждал ее в траттории.

У входа в кафе Ева замедлила шаг и заняла очередь за выпечкой, как они и договаривались. Однако Альдо нигде не было видно. Ева купила сладкую булочку, снова вышла под капающий полосатый навес и принялась нервно грызть корично-сахарное лакомство, которое полагалось смаковать с куда большим пиететом. Взгляд ее безостановочно шарил по лицам, и, когда булочка подошла к концу, Ева поняла, что так и не почувствовала вкуса. Было уже шесть – комендантский час. Вскоре ей придется убраться с улицы.

В эту минуту Ева и увидела Альдо. Он развязной походкой шагал по мостовой, сжимая в руке газету. Ева торопливо отряхнула пальцы от сахарной пудры и выбросила салфетку в урну, стараясь вести себя как ни в чем не бывало. Затем сунула озябшие ладони в карманы пальто и двинулась по виа Регала – прочь от траттории и навстречу Альдо. Резкий свист и окрик за спиной заставили ее вздрогнуть. Однако комендантский час едва вступил в силу, и Ева была уверена, что оклик обращен не к ней. Поэтому она продолжала идти, так и не повернув головы. Альдо мазнул взглядом по источнику шума и незаметно переложил газету за пазуху. Видимо, документы были внутри.

– Шагай дальше! – прошипел он, когда они поравнялись, даже не взглянув на Еву. Позади снова засвистели. Ева послушно прошла мимо.

– Buonasera, comandante , – тут же послышался за спиной голос Альдо. Он растягивал слоги и говорил чуть громче нужного, будто был слегка подшофе. – Пропустите со мной стаканчик? Я угощаю!

Он справится. Альдо справится. По возрасту он давно не подходил в призывники, а по документам был самым настоящим итальянцем. Не о чем волноваться. Офицер что-то сказал по-немецки, и Альдо преувеличенно расхохотался. Ева узнала голос. Это был не просто военный. Это был капитан фон Эссен. Затылок мгновенно ужалила паника, но Ева не осмелилась нарушить приказ. Темное пальто и такой же шарф делали ее со спины неузнаваемой. Поэтому она продолжила путь – твердой походкой и глядя строго перед собой. Каблуки высекали дробь по булыжникам мостовой. Десять метров. Двенадцать. Пятнадцать.