Илья Бояшов - Бансу [Быль. Журнальный вариант]

Трехлопастные винты новенького красавца издавали успокаивающе ровный гул; штурвалы отлично слушались; летуны понимали Бессела без слов — стоило только тому чуть дотронуться до первого пилота, «грумман» тотчас сваливался на крыло и скользил к земле. После внимательного осмотра очередного склона лейтенант (карта лежала на его коленях) ставил крест на обследованной территории и вновь клал руку на плечо послушного Корта.

Небеса сияли; легкие облака, похожие на клочки ваты, не особо мешали поиску. Не раз и не два проплывали над трудягой «грумманом» звенья бомбардировщиков. Один из «А-20» неожиданно схулиганил (видно, скучно было на перегоне) — летчик снизился вровень с летающей лодкой: Бессел видел, как расплылось в улыбке лицо этого довольного собой идиота. Русский испытывал нервы Дэвиса Корта, чуть ли не касаясь крыла гидроплана крылом своего «бостона».

«Гуд лак», — процедил Бессел, дотронувшись до Корта в очередной раз, — и «грумман» плавно ушел от лихача.

Не прошло и трех часов с начала барражирования камуфляжной птицы над алсибской трассой, как первый пилот подскочил в кресле.

— Босс! — весело закричал Корт Бесселу, не вынимавшему все это время изо рта жевательную резинку. — Смотрите, босс…

Все всматривались вниз до рези в глазах.

— Да вот же, — показывал молодчина Дэвис, управляя скольжением машины.

— Не вижу, — первым признался врач.

Действительно, под «грумманом» какое-то время проплывали сплошные зеленые и серые квадраты, однако собаку съевшие на разведывательных полетах летчики знали свое дело:

— Левее, левее. Там, в распадке…

Бессел взялся за бинокль: на фоне вскарабкавшихся на склон елей что-то действительно мелькнуло.

— Еще кружок, парни, — попросил лейтенант.

Путающиеся под ними и как нарочно стелющиеся под поплавки облака и на этот раз расступились, словно идя навстречу (сегодня они были удивительно галантны) — ничто теперь не мешало заложить второй круг. После третьего ни у кого сомнений не осталось.

— Хм, — пробормотал Корт, хорошо разглядевший находку. Он повернулся назад к Неторопливому Бесси:

— Вам не кажется это странным, лейтенант?

Бессел готов был с ним согласиться: то, что зафиксировали бинокли, никак не походило на раскрывшийся купол.

«Грумман» прошелся теперь уже на бреющем: коллективному взору экспедиции предстала поляна с расстеленным по земле белым прямоугольником. Единственное, что можно точно утверждать: он был из ткани, так как край заметно колыхался от ветра.

— Возможно, парашют. Возможно, палатка, — подвел итог не менее опытный, чем его напарник, Билл Редли. — Все возможно. Дэви, — попросил, — проскочим-ка еще разок. Посмотрим на признаки жизни.

Они проскочили. Несколько медведей, внезапно показавшихся в поле зрения наблюдателей, бросились врассыпную: в окружающем склон кустарнике замелькали их спины.

Больше признаков жизни вокруг прямоугольника не наблюдалось.

— Что будем делать, лейтенант? — спрашивал доктор.

Бессел скрутил жвачку в шарик и выбросил ее из окна кабины. Затем аккуратно занес на карту координаты и подбодрил улыбкой на миллион долларов сопящего рядом эскулапа.

Он знал, «что»…

Безотказный «грумман» сел на озеро милях в пяти от хребта. Около часа хватило на то, чтобы доставить на пестрый от мха и лишайника берег необходимые вещи и неспешно разбить палатки. Около десяти минут — на то, чтобы отогнать сунувшегося к продуктам любопытного и непуганого лося. Уговоры и крики великан понимать отказывался — более того, на отчаянную (и весьма небезопасную) попытку Ридли отрезать его при помощи камней от кормушки моментально откликнулся, нагнув башку и продемонстрировав впечатляющие рога, а затем перешел в наступление. Пока доктор и два летчика отсиживались в озере, Бессел сходил за оставшимся в кабине револьвером. Происшествие натолкнуло его на вполне понятное решение: лейтенант «предписал» Корту и Ридли постоянно иметь личное оружие при себе. Свой «Смит и Вессон» образца 1905 года, после того как сохатый был отогнан целой серией выстрелов, он любезно предоставил в распоряжение Триппа и на всякий случай зарядил карабин «тяжелыми» пулями.

— Животные ведут себя иногда совершенно по-дурацки, — сконфуженно оправдывался второй пилот. — Я родом из Южной Дакоты. Моя мать содержит ферму в Солт-прингс. Не только бык — коровы начинают с ума сходить ни с того, ни с сего. Такое вытворяют!

— Поверьте, Билл: люди иногда ведут себя не менее странно, — мягко заметил Бессел.

Когда подоспел на примусе кофе, а врач с пилотами расположились за столом на раскладных стульях, он принялся рассуждать, время от времени отпивая из кружки:

— Судя по всему, мы имеем дело с разрезанным куском ткани, разложенным по земле так, чтобы кусок увидели с воздуха. Предположим, перед нами именно парашют. Следовательно, тот, кого мы ищем, на момент приземления находился в относительном здравии и мог при помощи ножа или даже ножниц раскроить купол.

— Зачем ему понадобилось это делать? — поинтересовался едва пришедший в себя после злоключения с лосем доктор.

— Не исключаю: часть шелка пошла на палатку. Русский совершенно резонно предположил: может пройти довольно длительное время, прежде чем его разыщут.

— Допустим, — согласился Трипп. — Почему же тогда он не остался на месте?

— Летчики — нетерпеливый народ, — ответил Бессел. — Имея на руках карту, наш клиент мог спуститься к реке, чтобы выйти к ближайшему селению. Вторая причина — ранение: сил хватило только на то, чтобы раскроить и разложить часть парашюта. Возможно, он лежит без сознания. И, наконец, третья — самая печальная, джентльмены… Мы с вами видели — медведей там более чем достаточно. Так или иначе, ситуация вскоре прояснится.

Бессел сделал последний глоток и сказал:

— А теперь — инструктаж.

Суть дела он изложил коротко: за гидропланом должен приглядывать Корт. К месту предполагаемого падения контрразведчик возьмет с собой дока и Ридли: в случае травмы летчика нужны дополнительные руки.

— Когда отправляемся? — уточнил второй пилот.

— Завтра.

Успокоив поднятой ладонью удивленного живчика Ридли, Бессел объяснил причину задержки: рельеф тяжелый, придется карабкаться по горам, необходимы страховочные веревки, ботинки, противомоскитные сетки, рюкзаки, ножи, материя для носилок и масса других вещей; все это нужно тщательно подогнать и примерить — вот почему сегодня они никуда не пойдут.

— Я вижу некоторую вашу обеспокоенность, — обратился он к доктору. — Поверьте моему опыту: как бы там ни было, мы не попадем на то место раньше, чем через сутки. Если русский ранен, или его атакуют гризли, или случилось еще что-то непредсказуемое, остается только надеяться, что парень не окочурится до нашего прихода.