Микаел Шатирян - Генерал, рожденный революцией [Повесть об Александре Мясникове (Мясникяне)]

— Господин генерал, я прибыл к вам по поручению военно-революционного комитета.

Балуев встал с места, подал ему руку, потом пригласил сесть.

— Чем могу служить?

— Вы, господин генерал, несомненно знаете об обращении «Радио всем» Председателя Совета Народных Комиссаров товарища Ленина. Так вот, на основании этого правительственного распоряжения военно-революционный комитет Западного фронта постановил: поручить вам, господин генерал, немедленно преступить к переговорам о перемирии с командованием германских войск на нашем фронте.

Говоря это, Каменщиков наблюдал, как лицо Балуева постепенно приобретало лиловый оттенок.

Это предложение ставило генерала в тупик. Ибо он, конечно, знал о позиции Духонина, знал и то, что новым правительством Духонин объявлен врагом народа и сейчас несколько эшелонов матросов и солдат рвутся в Могилев, чтобы привести в повиновение мятежную ставку. По Балуев, видимо, не предполагал, что еще раньше нож будет приставлен к его горлу здесь, в Минске. «Что же делать? — думал главком. — Последовать примеру Духонина или смириться? Ведь недаром военревком, прежде чем послать этого подполковника-большевика ко мне, стягивал вокруг штаба свои войска...»

Да, ничего другого Балуеву не оставалось. Сопротивляться или бороться было бессмысленно. Значит, надо просто выходить из игры. Для него в этом мире все стало слишком сложно и путано.

— Я по своему внутреннему убеждению не могу принять к исполнению ваше требование, — наконец проговорил он. — Я считаю этот шаг гибельным для России... Но я сдам обязанности главнокомандующего фронтом тому, кого уполномочит военно-революционный комитет принять у меня должность...

— Это ваше последнее слово, господин генерал? — спросил Каменщиков.

— Да, — тихо, по твердо сказал Балуев. И, тяжело дыша, поднялся, давая понять, что ему больше нечего сказать.

— Хорошо, господин генерал. — Каменщиков тоже встал. — Я передам ваше желание военно-революционному комитету.

Каменщиков вышел в приемную. Здесь уже собрались штабные офицеры, некоторые из них смотрели на подполковника с враждебностью. Но тому сейчас было не до них, он быстро спустился вниз, сел в поджидающий его автомобиль и поехал в военревком.

Военревкомовцы почти в полном составе во главе с Мясниковым ждали его. Каменщиков рассказал о своей краткой беседе с Балуевым.

— Что ж, его можно понять, — задумчиво произнес Мясников. — И едва ли нужно выкручивать ему руки, заставляя делать что-то против его убеждений. — Он обернулся к остальным и еще раз уточнил: — Значит, назначаем впредь до созыва фронтового съезда товарища Каменщикова временно исполняющим обязанности главнокомандующего Западным фронтом?

— Да, конечно, — подтвердили присутствующие. Мясников взял бланк военревкома и написал текст приказа:

«Ввиду отказа главнокомандующего армиями Западного фронта генерала от инфантерии Балуева подчиниться власти народного правительства и согласно предписанию правительства вступить с немцами в переговоры о заключении перемирия на фронте, именем Правительства Народных Комиссаров Военно-революционный комитет Западного фронта предписывает ему сдать, а временно командующему 12-м Туркестанским стрелковым полком подполковнику Камепщикову принять от ген. Балуева должность и штаб и временно вступить в исполнение обязанностей главнокомандующего армиями Западного фронта».

Прочитав вслух этот приказ присутствующим, Мясников вручил его Каменщикову.

— Идите и держитесь там крепко. Помните, что первые часы имеют решающее значение. Кстати, возьмите с собой в качестве штаб-офицера для связи товарища Полукарова и взвод солдат полка имени Минского Совета для охраны.

— Взвод уже готов, ждет внизу, — сообщил Полукаров и улыбнулся: — Пошли, ваше превосходительство, главнокомандующий армиями Западного фронта.

— Да уж... — в свою очередь улыбнулся Каменщиков. — Вот не думал, не гадал... Ладно, идем принимать фронт.

...Оставив взвод у входа в штаб, Каменщиков в сопровождении Полукарова поднялся наверх и вошел в приемную главкома. И сразу заметил, что она теперь уже полна штабными офицерами. Среди них находились также генералы Довбор-Мусницкий и Копачев. Офицеры о чем-то с жаром спорили, но, увидев вошедших Каменщикова и Полукарова, разом смолкли.

— Доложите господину генералу, что подполковник Каменщиков прибыл с мандатом военно-революционного комитета, — обратился Каменщиков к адъютанту.

Тот, бросив на него испуганный взор, молча направился в кабинет.

К Каменщикову подошли Довбор-Мусницкий и Копачев. На их лицах было такое откровенное выражение неприязни, что Каменщиков невольно весь напрягся.

— Подполковник, — угрожающе надвигаясь на него, произнес Довбор-Мусницкий, — мы не позволим учинить насилие! Я предупреждаю, что сейчас же вызову на защиту штаба свои части!

— И я также вызову свои полки! — вслед за ним заявил Копачев.

Каменщиков заметил, что Полукаров шагнул назад, к двери, — вероятно, чтобы вызвать охрану, — и подал ему знак остаться. Нет, эти только пугают его, а сделать ничего не посмеют. Поздно уже, и они сами это понимают.

Усмехнувшись в лицо Довбор-Мусницкому, он отчеканил так, чтобы услышали все:

— Если вы полагаете, генерал, что, предпринимая такой шаг, как смена главнокомандующего фронтом, мы не подумали о возможных контрмерах с вашей стороны, то ошибаетесь. Все нами учтено и взвешено, генерал, и я предупреждаю вас, что если ваши солдаты выйдут из казарм по вашему приказанию, то они будут расстреляны, хотя вряд ли они выйдут... — Затем Каменщиков обернулся к Копачеву: — Что же касается кавалерии, то и вам, генерал, надлежит подумать, выполнят ли ваши полки такое приказание. А те, кто осмелится все же выйти, дальше окраины города не пройдут, ибо будут разбиты!

Наступила тишина, которую, к счастью для обоих генералов, нарушил адъютант Балуева, вернувшийся из кабинета.

—Господин главнокомандующий просит вас к себе, господин подполковник, — сказал он.

Каменщиков еще раз кивнул Полукарову — мол, не робей — и вошел в кабинет. Там он увидел стоявшего у стола генерала Вальтера. «Ну, этот, конечно, пытался отговорить Балуева, — подумал он. — Удалось ли?»

— Я вас слушаю, господин подполковник, — устало произнес Балуев.

— Военно-революционный комитет Западного фронта назначил меня на должность главнокомандующего армиями Западного фронта, господин генерал, — сообщил Каменщиков. — Вот соответствующий мандат.

Балуев на минуту прикрыл глаза, словно его одолела дремота. На самом же деле он думал о бесславнейшем периоде своего командования полуторамиллионной армией на важнейшем из русских фронтов. И вот об этом, еще более бесславном, конце, когда вынужден сдать должность какому-то безвестному подполковнику по приказу самочинно возникшего органа с каким-то прапорщиком во главе. Но он тут же снова вспомнил, что как раз в это время другой прапорщик направляется из Питера в Могилев, чтобы занять пост верховного главнокомандующего вооруженными силами России, и решил, что его собственная участь, пожалуй, еще не столь тяжела. Он открыл глаза и произнес: