Инга Самойлова - На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре-2 [СИ]

— Как ваш песик?

— Что? — Элис не ожидала подобного вопроса. — О, с ним все хорошо!

— Простите, меня зовут Густав Астер, — представился Алексей.

— Элис Рузвельт, — она протянула ему руку, и он ее пожал, впрочем, чрезмерно долго задерживать в своей руке не стал.

— Рузвельт? — переспросил он.

Девушка замялась и посмотрела на своих братьев и сестер.

— Да, Рузвельт, — нехотя повторила она.

— Дочь президента?

Она кивнула. Глебов тоже неопределенно кивнул и продолжил заматывать канат, как ни в чем не бывало.

— Вас это смущает?

— Нисколько. — Алексей посмотрел ей в глаза.

Элис облегченно вздохнула:

— Мало найдется молодых людей, которых не пугает мой отец!

— Можно дать совет? — Глебов, склонившись к ее ушку, перешел на шепот. — Вы общаетесь не с теми мужчинами, Элис Рузвельт. — Он выпрямился и произнес: — В первую очередь они должны думать о вас, а не о вашем отце.

Она смутилась. Алексей отложил канат в сторону и принялся за другой.

Элис его разглядывала. Этот иностранец ее интриговал…

— Элис! — окликнули ее. Она обернулась, затем вновь посмотрела на Алексея.

— Вы спасли Лео. Не хочу быть неблагодарной. Скажите, чем я могу вас отблагодарить?

Глебов все также улыбался уголками губ:

— Хотелось бы сказать, что вашей прекрасной улыбки будет достаточно, но тогда я солгу.

Элис зарделась, а он продолжил:

— Я хочу пригласить вас на свидание. Вы придете?

Она посмотрела на Алексея уже совсем по-иному — в глазах заплясали чертики.

— Приду, если вы дадите покататься на этой штуковине, — она кивнула на парусную доску.

Рискованно. Ее снова окликнули, но Элис даже не оглянулась.

— Что ж, встретимся завтра на пустынном пляже. Чтобы нам не помешали.

Элис на мгновение стушевалась, но тут же приняла вызов.

— Хорошо, я приду.

Алексей назвал ей час и место, она лишь таинственно улыбнулась и побежала к своей семье.

Было около пяти вечера, когда Глебов на небольшой прогулочной коляске приблизился к земельным владениям Са-гамор-Хилл и повернул в сторону океана. Оказавшись в не-скольких шагах от деревянной лестницы, ведущей вниз по склону, он выбрался из повозки и подошел к перилам смотро-вой площадки, откуда можно было наблюдать за океаном.

Осталось лишь ждать, придет ли Элис.

Алексей устремил взгляд на океан. Альбатросы кружи-ли над водой, то взмывая в хмурящееся небо, то окунаясь в отливающую свинцом воду в попытках отловить рыбу. Ветер с океана дул довольно сильный, обещая шторм.

Глебов в задумчивости облокотился о перила. Его не оставляла гнетущая мысль, что за ним следят. Утром, когда он был на пляже, кто-то побывал в его номере — об этом говорили определенные «ловушки», оставленные Алексеем. Хотя обыскивали с мастерством — казалось, что вещи все на своих местах. Но кто же следит? Он подозревал, что это может быть и Макфлай, и Ламерье, и даже миссис Макдауэлл. Уж больно эти люди часто попадались ему на глаза.

Он закрыл глаза и вздохнул. Нужно сосредоточиться, заставить мысли течь спокойно. Неожиданно до него донесся, едва уловимый, полный страдания голос Лизы. «Алексей! Алеша!» Глебов вздрогнул и открыл глаза. В небе кружили альбатросы, временами издавая крики, шумело разбушевавшееся море, ветер колыхал ветви деревьев. Конечно же, ему показалось, но почему же так бешено бьется и болит сердце, словно израненная птица, попавшая в силки? Необъяснимая тревога охватила Алексея. Он сжал кулаки. И тут увидел вдали на пляже приближающуюся всадницу, которую ждал. Глебов вздохнул, неспешно оттолкнулся от перил и стал спускаться по лестнице. К последней ступеньки вниз все его мысли сосредоточились на Элис Рузвельт.

Всадница остановила лошадь вблизи Алексея, но спешиваться не торопилась.

— Элис, — приветствуя, Глебов с усмешкой приподнял шляпу.

— Здравствуйте, мистер Астер.

— Для вас — Густав.

Девушка промолчала. Некоторое время Алексей изучающе смотрел на нее, затем со скучающим видом посмотрел на хмурящееся небо.

— Что ж, Элис, вам не следовало приходить, — сказал он, засунув руки в карманы.

— Это почему же? — с вызовом спросила девушка.

Он посмотрел на нее:

— Если вы боитесь меня или опасаетесь гнева своего отца, вам не стоило приходить.

Элис поджала губы.

— Помогите мне спешиться, — слегка холодно и сердито сказала она. Алексей протянул к ней руки, и девушка соскользнула с седла прямо в его объятия. Он неторопливо поставил ее на землю, и некоторое время продолжал держать за тонкую талию. Затем отступил в сторону, взял лошадь под узды и привязал к лестничным перилам.

— И где же вами обещанная парусная доска? — спросила она вызывающе.

Алексей обернулся и с улыбкой ответил:

— Я не забыл. Но погода не располагает для водных катаний. В следующий раз, Элис. Я обещаю.

— В следующий раз? — Элис заносчиво усмехнулась. — Вы уверены, что следующий раз будет?

Глебов приблизился к ней, не сводя самоуверенного взгляда с ее глаз:

— Уверен.

— Как она, доктор? — Николай Шмит устремился к врачу, как только тот вышел из комнаты Лизы. Уже три дня как Лизу пичкали успокаивающими средствами и пытались заставить поесть и попить.

— Нужно уповать на Бога и молиться, чтобы произошло что-то, что заставило бы ее захотеть жить.

— В последнее время с ней столько произошло неприятного, плохого. — Катя, подошедшая следом за братом, тревожно смотрела на доктора. — Неужели ничего нельзя сделать?

Доктор пожал плечами:

— Елизавета Николаевна всегда казалась мне такой сильной, крепкой. Однако сейчас она сама не хочет жить. Она так сильно любит своего мужа?

Шмиты промолчали. Николаю было неприятно, Катя кинула на него взгляд и поспешила в комнату к подруге.

— Катя, — окликнул ее брат.

— Я заставлю ее есть! — кинула через плечо девушка и, взметнув юбками, вошла в комнату.

Лиза лежала ничком, уткнувшись лицом в подушку.

— Лиза, — позвала ее подруга, но она даже не шевельнулась. — Лиза! Ты должна поесть!

Никакой реакции.

— Он никогда бы не захотел, чтобы ты вот так — умерла! Лиза зарыдала. Катя села рядом, погладила ее по спине.

— Я прошу тебя, я тебя умоляю — поешь. — Она решительно потянулась за шнурком, вызывая прислугу. Та явилась уже с подносом и поставила его на прикроватную тумбочку.

— Если ты не будешь есть сама, мы накормим тебя силой! И будем делать это всякий раз. — Катя решительно открыла крышку супницы и по комнате понесся аромат горячих жирных щей.

Лиза вдруг замолкла, замерла, и в следующее мгновение ее подкинуло, она кубарем скатилась с кровати и бросилась к умывальнику. Рвотные позывы пустого желудка болезненными спазмами отдавались внутри. Во рту осталась горечь. На глаза вновь накатились слезы. Руки и коленки предательски дрожали.