Саймон Терни - Калигула

Повсюду стояли преторианцы, вооруженные, но без своих белых тог.

Портовая территория лежала за пределами померия, и здесь разрешалось иметь при себе оружие. Как ни опускала я голову, все равно в поле моего зрения попадало не менее пяти групп из восьми и более преторианцев, вооруженных как на войне. Вслед за мной из повозки вышли брат и два новых префекта претория. Тайком разминая ноги после тряской поездки, я наконец заметила Макрона.

В его облике было что-то странное, несмотря на обычное одеяние. Чуть позже я поняла, в чем дело: его поведение напоминало суету мыши, которая знает, что в одном с ней доме живет голодный кот. Из другой повозки вышла Энния, его элегантная супруга, и с ней два мальчика. На вид они приближались к возрасту, когда пора надевать мужскую тогу. Рядом шли нагруженные вещами рабы.

Когда Макрон увидел императора, на его лице сменилось с полдюжины выражений. Наконец оно сложилось в мину, которую я могу описать только как паника, прикрытая дружеской улыбкой. В его глазах светилось приветствие, но веки дергались, а губы сжимались в полоску и тут же кривились и опять – сжимались в полоску и кривились, как будто он не знал, что с ними делать.

– Дорогой, сам император приехал пожелать нам доброго пути, – услышала я обращенные к супругу слова Эннии.

Как странно! После наших нескольких встреч на Капри я помнила ее как изворотливое и хитрое существо. Неужели она не обратила внимания на множество вооруженных мужчин и не сделала соответствующего вывода? Макрон, судя по его неровному шагу, этот вывод сделал.

– Мой император, видеть тебя здесь – огромная радость и честь для меня, – сумел выдавить он.

– Стелла… Клемент… – Больше брату не нужно было ничего говорить.

Внезапно все бесчисленные группы преторианцев двинулись к нам и окружили. Два новых префекта вышли вперед и встали по обе стороны от Макрона, лицом к нему.

– Квинт Невий Корд Суторий Макрон, ты обвиняешься в заговоре против государства и против лично императора.

Макрон умудрился удержать на лице улыбку, но глаза его изменились.

– Какая-то глупость.

Тогда Калигула сделал шаг вперед, жестом велев мне встать рядом с ним.

– В твоей вине сомнений не было и быть не могло. Утомительного и долгого суда не будет. Твоя голова не скатилась по Лестнице Гемоний в первый же день моего выздоровления по одной-единственной причине – сначала я должен был лишить тебя возможности влиять на стражу. В этом деле мне весьма помог муж моей сестры Виниций. У него уже имелся подобный опыт с твоим предшественником.

– Уверяю тебя, Гай, все, что я когда-либо делал, было направлено на благо трона.

Обращение к императору по имени прозвучало крайне непочтительно, но Калигула даже не моргнул.

– Макрон, за недолгое время на посту префекта ты получил приличное состояние, считая хоть в деньгах, хоть в поместьях. И с семьей у тебя порядок – прекрасная жена, два сына… не так ли?

Бывший префект побелел.

– Я буду милостив, – продолжал Калигула. – Скажи мне почему, и я обещаю тебе быструю смерть, а твоей жене и детям позволю сесть на корабль со всем имуществом и уплыть с глаз моих долой. Начнешь лукавить – и тебя посадят в Туллиан, где ты будешь гнить до тех пор, пока из тебя не вытянут всю правду, после чего тебя и твою семью публично казнят. Решай.

Я нервно сглотнула подступивший к горлу комок. Когда на моих глазах арестовывали мать и брата, на эту площадь пролилась кровь. К Макрону и его чересчур элегантной жене я испытывала неприязнь, но снова стать свидетелем кровопролития не хотела. С намерением возразить я обернулась к брату – и прикусила язык. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы забыть о любых возражениях.

Должно быть, Макрон тоже все понял по лицу Гая.

– Простая жадность, – наконец признался он. – Ничего более. – Поскольку мой брат хранил молчание, Макрон вздохнул. – Мой сын стал бы наследником Гемелла. Кто захочет играть в создателя царей, когда есть шанс стать отцом одного из них? Если тебе будет легче, то я прошу прощения.

Калигула повернулся ко мне и заглянул прямо в глаза. То, что он там увидел, определило его решение, и он дважды кивнул – один раз показывая, что принял ответ Макрона, а второй, чтобы отдать приказ двум префектам. Клемент тут же сделал короткий жест, и из плотного кольца преторианцев в центр ступил один гвардеец. Энния, бледная, с огромными глазами, рванулась было к мужу, но двое преторианцев удержали ее на месте, и она, стеная, упала на колени и прижала к себе сыновей.

Макрон до последнего пытался держаться с честью и гордо вскинул голову. Солдат встал у него за спиной и поднял клинок, чтобы нанести смертельный удар. Мой брат кашлянул, и тогда Клемент отдал еще один безмолвный приказ. В ответ преторианец немного опустил руку.

Бывший префект, предполагая быструю смерть в духе армейской казни, ахнул от неожиданности и боли – из его живота вынырнуло острие гладиуса. В следующий миг из раны забила струя крови, и на белой тоге стала расти огромная алая роза. Макрон в ужасе распахнул складки своего одеяния и уставился на окровавленный металл, торчащий из его живота. Потом он поднял ошеломленный взгляд на Калигулу:

– Гай?

– Предатель, – процедил Калигула и повернулся к Макрону спиной.

А преторианец прокрутил свой меч, расширяя рану и увеличивая муки умирающего. Увидев лицо брата, я все поняла. Не важно, что он обещал бывшему соратнику. Этот человек обрек Калигулу на долгие недели невыносимой агонии, и брат намерен был сполна расплатиться с ним за это. Меня передернуло. Ранение живота убивает медленно. Я слышала, что солдаты несколько дней корчились от боли, пока загнивали их вспоротые кишки. И ранение это всегда – всегда – смертельно.

Виновный префект заплатил за свои амбиции полную цену. А брат вернул еще один долг.

Не обращая больше на Макрона никакого внимания, мой брат забрался в повозку. Стражник вынул свой меч из тела и обтер его о тогу Макрона. Последний рухнул на колени, сжимая в руках петли кишок и задыхаясь от боли и непонимания. Энния побежала к нему, но на этот раз ее остановила поднятая рука Аррунция Стеллы.

– Госпожа, добрая воля императора по отношению к предателям не безгранична. Садись на корабль с детьми и никогда не возвращайся сюда, а не то последуешь за мужем.

Не знаю, что с ними потом было. Возможно, Энния до сих пор живет с детьми в Александрии. Ходили слухи, якобы вслед их кораблю полетело сообщение с приказом совершить самоубийство, но я не очень-то склонна им верить. Мой брат разобрался с бывшим префектом и затем занялся своей следующей жертвой. Про Макрона я слышала, что он еще три дня ждал смерти на берегу Тибра, пока какие-то грабители не перерезали ему горло и не бросили в реку, где он и канул.