Колин Маккалоу - Цезарь, или По воле судьбы

– И мне, – ответил Гай Клавдий Пульхр, но не очень печально. – Хотя, ты знаешь, он в конце совсем спятил.

– Я слышал. По крайней мере, Фарсал его миновал.

Как трудно выговорить это слово: Фарсал!

– Да. Мы с ним всегда были на твоей стороне, но поручиться за других Клавдиев я не могу.

– Это понятно. Сейчас все роды разделились.

– К сожалению, тебе нельзя здесь остаться. Антиохия и Сирия присягнули Цезарю, а Сестий в Тарсе всегда был склонен принять его сторону. В любой день можно ждать, что он публично заявит об этом.

– Может, махнешь со мной в Египет?

Гай Клавдий напрягся:

– На твоем месте я бы туда не ездил, Магн.

– Почему?

– Там гражданская война.

Третий разлив Нила в правление Клеопатры обещал стать самым катастрофическим за две тысячи лет. Контрольный промер показал не просто гибельный уровень – вода дошла лишь до отметки восемь футов, что стало новым минимумом.

Это значило, что в наступающем году урожая не будет даже в Фаюмском оазисе и вокруг Мериотиды. Клеопатра делала все, чтобы предотвратить надвигающуюся беду. В феврале она совместно с малолетним царем издала указ, согласно которому все зерно, выращенное или хранящееся в Среднем Египте, требовалось незамедлительно отправлять в Александрию. Среднему и Верхнему Египту предлагалось кормиться, самостоятельно орошая берега Нила от первого порога до Фив. Поскольку вся пшеница и весь ячмень, выращиваемые в Египте, были собственностью Двойной Короны, она имела полное право так поступить. Наказанием за несанкционированную торговлю зерном или попустительство служащих была смерть с конфискацией всего имущества. Доносчикам, сообщавшим о нарушениях, платили наличными, а рабов-информаторов еще и освобождали.

Зерно потекло. Но тонкой струйкой. В марте царица сочла необходимым издать второй указ. В нем подтверждались все положения первого, а также сообщалось, что всех людей, трудящихся на полях, освободят от налогов или от военной службы, если те займутся выращиванием злаков самым трудоемким способом, а именно искусственно орошая поля.

Посыпались письма протеста. И еще просьбы прислать зерно и снизить поборы. Ни на то, ни на другое Двойная Корона пойти не могла.

Что еще хуже, Александрию охватили волнения. Цены на продукты росли и росли, бедняки продавали пожитки, а люд с достатком прятал деньги в кубышки или тратил их на продукты длительного хранения. Малолетний царь и его сестра Арсиноя ухмылялись. Потин и Теодат в сопровождении командующего Ахиллы разъезжали по городу, сочувствуя всем и внушая, что нехватка еды – это происки Клеопатры, якобы намеревающейся таким способом искоренить бунтарство в Александрии, ибо голод заставит многих покинуть ее.

Египет

В июне эта тройка выступила открыто. Александрия бурлила. Толпа двинулась с рыночной площади к громаде дворца. Потин и Теодат широко распахнули ворота, и толпа, ободряемая Ахиллой, ринулась во дворец. Но Клеопатру там не нашли. Ну и ладно! Арсиною объявили новой царицей, а малолетний царь пообещал народу улучшить условия жизни. Толпа разошлась по домам. Потин, Теодат и Ахилла были довольны. Но они сами столкнулись с серьезными трудностями. Запасов провизии обнаружить не удалось. Новая власть могла зашататься. И, почесав в затылке, Потин послал египетский флот пройтись по зернохранилищам Иудеи и Финикии, твердо зная, что война между Помпеем Великим и Гаем Цезарем занимает сейчас все внимание римлян. Даже если грабеж и будет замечен, то наказания не последует. Потин был хитер и умен.

Однако вторая трудность была серьезней. Клеопатра исчезла и теперь пряталась неведомо где, представляя нешуточную угрозу. Ведь она ни за что не смирится с тем, что произошло. Но куда она делась? Все свергнутые Птолемеи уплывали за море. Однако не имелось ни прямых сообщений, ни каких-либо иных свидетельств, что Клеопатра отчалила на корабле.

Она и не покидала египетских берегов. В сопровождении Хармионы, Ирады и гигантского чернокожего евнуха по имени Аполлодор Клеопатра покинула царскую резиденцию верхом на осле, в одежде зажиточной простолюдинки. Проехав через Канопские ворота всего за два часа до прорыва толпы во дворец, она села в небольшую барку в городке Схедия, где канал от озера Мериотида впадал в Канопский рукав Дельты. Оттуда до Мемфиса, расположенного на самом Ниле, было не более восьмисот греческих стадиев, что равнялось приблизительно ста римским милям.

Мемфис опять сделался самым мощным религиозным центром в Египте. Возросший на почитании бога-создателя Птаха, он при фараонах Древнего и Среднего царства стал набивать свои сокровищницы золотом и драгоценностями. Там же сосредоточились и самые почитаемые жрецы. Но со времени правления фараона Сенусерта культ Птаха начал приходить в упадок, вытесняемый культом Амона. Религиозная власть перешла из Мемфиса в Фивы. Туда же перетекли и сокровища. Однако все меняется, и в Египте тоже. После смерти последнего египетского фараона бога Амона тоже стали забывать. Пришел черед Птолемеев и Александрии. Мемфис возродился. Возможно, потому, что был гораздо ближе к Александрии, чем Фивы, ибо первый Птолемей, задумавший привязать Александрию к Египту, принудил верховного жреца Птаха, некоего Манефона, создать синкретический культ во главе с божествами Зевсом-Осирисом-Аписом и Артемидой-Исидой, соединявший египетскую и греческую религии.

Падение Фив произошло, когда город восстал против правления Птолемеев во времена девятого Птолемея Сотера II, получившего в народе прозвище Латир, что на латыни означало «бараний горох». Этот Латир собрал еврейскую армию и на галерах с низкой посадкой поплыл по Нилу, чтобы преподать урок Фивам. Он разграбил город и сровнял его с землей. Досталось, конечно же, и Амону.

Однако египетским жрецам к грабежам было не привыкать. Каждый фараон, погребенный в набитой несметными сокровищами усыпальнице, становился приманкой для толп изощренных грабителей, которые пускались на разные ухищрения, чтобы проникнуть в его гробницу. Пока Египет был в силе, эти попытки умело и действенно пресекались. Однако в пору иноземных вторжений никто за гробницами фараонов особенно не следил, и многие из них были разграблены. Кроме тех, чье местоположение хранилось в тайне. Они остались нетронутыми, как и жреческие сокровищницы.

Так что к тому времени, как Птолемей Латир прошелся по Фивам в поисках спрятанных там несчетных богатств, эти богатства уже вновь перекочевали в Мемфис. А Латиру очень нужны были деньги. Ибо мать его (третья Клеопатра) была фараоном, но сделала все, чтобы сын фараоном не стал. Она ненавидела его, предпочитая ему младшего брата Александра, которого ей наконец удалось посадить на трон вместо Латира. Для Египта это была катастрофа, ибо Александр убил мать и братья стали пытаться отвоевать трон друг у друга. Когда оба были мертвы, римский диктатор Сулла послал править Египтом сына покойного Александра. Тот был последним правителем по мужской линии, поскольку не мог иметь детей. Он завещал Египет Риму, и с тех пор Египет жил в страхе.