Колин Маккалоу - Цезарь, или По воле судьбы

Галлы так уверовали в свое превосходство, что принародно поклялись перед царем: ни один человек, который не проедет дважды сквозь колонну римской пехоты, никогда больше не войдет в свой дом, не увидит свою жену и детей.

Две группы галлов (по девять тысяч всадников в каждой) атаковали римские фланги, третья ударила в лоб. Но беда в том, что для конной атаки была избрана ровная местность, что позволило римлянам развернуться, образовав вокруг артиллерии и обоза квадрат. Далее Цезарь повел себя странно. Вопреки ожиданиям Верцингеторига он не приказал кавалерии защищать пехотинцев, предоставив им возможность обороняться самим, а разделил ее на три равные части и послал навстречу врагам.

В этот день отличились германцы. Выскочив на холмы, где сосредоточились пешие галлы, они с ужасными криками врезались в их ряды. Галлы бросились наутек, их гнали до самой реки, где метался Верцингеториг, пытаясь справиться с паникой. Но ничто не могло остановить германцев в их бешеной скачке. Воины-убии, с замысловатыми узлами волос на гладковыбритых головах, гнали галлов вниз, охваченные безумной жаждой убийства. Менее безрассудные ремы почувствовали, что их гордость уязвлена, и сделали все от них зависящее, чтобы превзойти германцев.

Верцингеториг отступил, но германцы и ремы весь день не давали ему покоя.

К счастью, ночь выдалась темной. Кавалерия Цезаря поскакала обратно к колонне, позволив царю Галлии собрать своих людей во временном лагере.

– Так много германцев! – вздрагивая, произнес Гутруат.

– Да еще с ремами и на их лошадях, – с горечью добавил Верцингеториг. – Мы должны взять в оборот этих ремов!

– А наша главная беда в том, – заметил Седулий, – что мы много болтаем о сплоченности, несмотря на то что некоторые галльские племена отказались поддерживать нас, а кое-какие примкнули к нам нехотя. – Он пристально посмотрел на Литавика. – Например, эдуи!

– Эдуи доказали, чего они стоят, – процедил сквозь зубы Литавик. – Котий, Каварилл и Эпоредориг не вернулись. Они мертвы.

– Нет, Каварилл взят в плен, – возразил Драпп. – Я сам это видел. И еще видел, как двое других отступали, но не на юг, как мы, а на запад, очевидно намереваясь уйти.

– И что же нам теперь делать? – спросил Тевтомар.

– Я думаю, – медленно произнес Верцингеториг, – что надо дождаться общего сбора. Он уже не за горами. Я надеялся лично поехать в Карнут, но – увы! – должен остаться с войсками. Гутруат, доверяю тебе провести общий сбор. Возьми с собой Седулия с лемовиками, Драппа с сенонами, Тевтомара с нитиоброгами и Литавика с его людьми. Со мной останется часть кавалерии и восемьдесят тысяч бойцов: мандубии, битуриги и все арверны. Как далеко до Алезии, Дадераг?

Главный вождь мандубиев ответил не задумываясь:

– Около пятидесяти миль на восток, Верцингеториг.

– Тогда мы на несколько дней остановимся там. Только на несколько дней. Мне не нужен еще один Аварик.

– Алезия не Аварик, – возразил Дадераг. – Город слишком велик, слишком высоко расположен и хорошо защищен от штурма. Даже если римляне попытаются его осадить, как Аварик, им это не удастся. Мы всегда сможем уйти.

– Критогнат, сколько у нас продуктов? – спросил Верцингеториг.

– На десять дней, если Гутруат и те, кто идет с ним, поделятся с нами.

– А сколько еды в Алезии, Дадераг? При условии, что туда войдут восемьдесят тысяч пеших бойцов и десять тысяч конных?

– Хватит еще дней на десять. Но мы не останемся без еды. Римлянам не окружить нас наглухо. – Он хихикнул. – Силенок не хватит.

– Тогда разделимся так, как я сказал. В Карнут с Гутруатом отправится большая часть кавалерии с малым числом пехотинцев. Со мной в Алезию пойдут все остальные.

Земли мандубиев находились на высоте около восьмисот футов над уровнем моря, а их горы возвышались еще на шестьсот пятьдесят футов. Алезия, главная крепость мандубиев, стояла на плоской вершине ромбовидной горы, окруженной холмами почти такой же высоты. С севера и юга соседние горы приближались вплотную, на востоке к ромбу подступал конец горного хребта. У крутого основания с двух сторон протекали две реки. К тому же подступы к Алезии с запада были абсолютно отвесными, а внизу имелся единственный клочок открытой ровной земли, небольшая долина длиной в три мили, где обе реки текли почти бок о бок. Окруженная грозными стенами кладки murus gallicus , крепость занимала более крутую, западную сторону горы. Восточная сторона постепенно спускалась вниз, и стены здесь не было. Несколько тысяч мандубиев – женщины, дети и старики, чьи воины-мужчины ушли на войну, – укрывались в городе.

– Да, я хорошо помню это место, – сухо сказал Цезарь, оглядывая отвесные скалы. – Требоний, что сообщают разведчики?

– Верцингеториг укрылся в городе вместе с восьмьюдесятью тысячами пехоты и десятью тысячами кавалерии. Вся кавалерия, кажется, обосновалась снаружи стен, на восточном конце плато. Подъезды туда достаточно безопасны, если захочешь взглянуть.

– Ты полагаешь, что я не поехал бы, если бы это было опасно?

Требоний растерялся:

– После всех этих лет? Разумеется, нет. Во всем виноват мой язык. Плетет какую-то чушь там, где довольно короткой фразы.

Вскочив на германскую лошадку, Цезарь резко развернул ее и несколько раз пнул под ребра.

– О-о-о! Откуда такая обидчивость? – простонал Децим Брут.

– Он надеялся, что тут все же не так безнадежно, как ему помнилось, – пояснил Фабий.

– А почему это так заботит его? – усмехнулся Антоний. – Он ведь не собирается брать этот город.

Лабиен расхохотался:

– Плохо ты его знаешь, Антоний! Но все равно я рад, что ты здесь. С твоими плечами копать будет легко.

– Копать?

– Копать, копать и копать.

– Но не легатам же и не трибунам?

– Все зависит от объема работы и срочности. Если он возьмет в руки лопату, то сделаем это и мы.

– О боги, да он сумасшедший!

– Хотел бы я быть хоть наполовину таким сумасшедшим, – с легкой завистью пробормотал Квинт Цицерон.

Легаты цепочкой ехали за командующим вдоль реки, омывавшей Алезию с юга. Антоний молча отметил обширную площадь плато: добрая миля с запада на восток. Брр! Мрачное место! По бокам темные голые скалы. Нет, вскарабкаться на них вроде бы можно, но не во время атаки. Быстро выдохнешься и станешь мишенью для лучников на стенах. Даже те полмили с восточной стороны казались непростым участком, чтобы на нем закрепиться, не говоря уже о том, что не было места для маневра.

– Они успели раньше нас, – сказал Цезарь, указывая на основание восточного склона, где дорога начинала подъем.

Галлы построили шестифутовую стену от северной реки к южной, потом обнесли стену траншеей, полной воды. Две короткие стены возвышались с северной и южной стороны горы на некотором расстоянии за главной стеной. Стоя на оборонительных позициях, некоторые галлы из кавалерии стали кричать и свистеть. В ответ Цезарь улыбался и помахивал рукой. Но с того места, где легаты сидели на своих германских лошадках, Цезарь совсем не выглядел веселым.