Николай Лугинов - По велению Чингисхана

– Да, хорошо было бы! – воскликнул Джэлмэ. – А то эти бесконечные походы, эти битвы да сражения без передышки нас вконец вымотали.

– Уж не знаю, не знаю… – Джэбэ не скрывал, что ему очень не понравились слова друга. – Я-то не считаю, что мне плохо сейчас. Разве это не счастье, что на нашу земную долю выпала жизнь настоящих мужчин? Столько объездили, увидели всего, столько нового, неизведанного познали, да и без добычи богатой не возвращались, Ил обеспечили всем…

– Но ведь все имеет свою меру! А мы все бегаем с пеной в пасти, как злые собаки. Ни сна спокойного не ведаем, ни жизни размеренной, жен-детей не видим. Зачем побеждать, если не можем толком пользоваться плодами победы? Скажи, зачем?!.

– Хм… А ты что, на эту землю пришел, чтобы лежать да дремать? Не-ет, нам бы подольше в седле удержаться, а то скоро нам ни богатства, ни власть, ни женщины не будут нужны!..

Хан внимательно прислушивался к спору этих двух выдающихся своих соратников, но не подал виду, что заинтересован. Да, это не пустая болтовня от скуки. Это только верхушка большого спора, который не первый уже год идет, то разгораясь, то немного затухая, в самых разных сословиях Ила, от черных нукеров до тойонов.

Усталость людей от войны быстро копится, и из года в год все больше становится тех, кому походы уже не под силу. Человек есть человек, и ему, в конце концов, до смерти надоедают жесткие, никогда не ослабевающие требования военной обстановки. А жить размеренной и вольной жизнью, плодиться самим и разводить спокойно скот – этого хочет сейчас большинство подданных Ила.

Да и понятно, что невозможно расширяться без конца. Стоит где-то недоглядеть, вовремя не распорядиться, и громоздкий, трудно управляемый из-за больших расстояний Ил, построенный такими усилиями, начнет распадаться на север и юг, на запад и восток. А ведь это, может, обойдется жертвами в десятки раз большими, чем потребовалось при его создании…

Вот-вот вернутся Джучи с Сюбетеем, благополучно разобравшись с мэркитами. Если б еще и Джэбэ успешно завершил поход на кара-китаев, истребив остатки найманов и водворив в тех краях порядок… А после этого можно было бы прийти к взаимопониманию с сартелами и подумать о возвращении к мирной жизни.

Но есть другая, меньшая числом, но сильная, даже властная в своих притязаниях и желаниях, сторона, которая в корне не согласна с таким будущим. Двадцать пять лет – это легко только сказать… А за это время выросло несколько поколений людей, которые ничего, кроме походов и сражений, не знают, и ничего, кроме как воевать, не умеют. Для них прекращение войны равносильно потере смысла жизни. К тому же, все вроде бы затихшие, свернувшиеся во время войны внутренние противоречия и разногласия тут же вылезут опять на поверхность и разгорятся с новой силой, стоит только остановить походы и распустить большую часть войск по домам. Люди, испорченные войной, сразу же схватятся за оружие, и какие найдешь способы урезонить их, что тогда делать? Как сохранить мир в самом Иле?..

Вот и приходится выбирать одну из двух равновеликих опасностей… Но не вся ли жизнь его прошла по острой грани судьбоносного выбора?

В этот же день после обеда Джэбэ, не любивший откладывать дело на потом, отправился в путь, выслав заблаговременно алгымчы – небольшие передовые охранные отряды.

Два тумэна, рассредоточенные на ближних пастбищах, тронутся за ним завтра. А Соргон-Сура, только что получивший из уст хана назначение его советником Джэбэ, обрадовался так, что от гордости у него, кажется, даже ноги задрожали. Но собраться не успел, конечно, и потому обещал догнать своего подопечного позже.

– Ты не слишком-то ругай и погоняй молодого командующего. Вам предстоит выполнить весьма сложное задание. Если сумеете, постарайтесь одержать победу только с помощью красного слова да широты ума, – напутствовал хан. – Главное, берегите нукеров моих, нас и без того мало. Помните: у меня каждый нукер на счету. Каждый!

– Я бывал в сражениях не только с отцом и дядей этого парня, но и с дедом даже. Не-ет, это только на первый взгляд они кажутся простоватыми, податливыми на чужой ум… На самом же деле, это стойкие во мнении, суровые, непроницаемые в своих замыслах люди, весь их род такой. И вряд ли он даст погонять себя. Но ведь приятно, если думаете, что я до сих пор могу погонять знаменитого своими подвигами воителя…

Теперь хан мог принять своих послов, которых собирался отправить к сартелам вместе с купцами, вручив им дары и послание султану. Хотели и на этот раз направить главным илчи купца Махмуда, но хан это решение отменил, побоявшись навлечь на него подозрения своим слишком явным предпочтением и доверием. И правильно сделал. Сейчас особенно важно всегда иметь под рукой такого человека, лучше всех других знающего земли, а главное, нравы сартелов, сведущего во всех тонкостях тамошней жизни. Так что лучше держать его вблизи Ставки, всякий совет его дорогого стоит.

Взамен нашли тойона по имени Кебурэй – арабского происхождения, прибившегося к ним десять лет назад, дослужившегося до чина сюняя и за это время вместе с ними побывавшего во многих сражениях и походах. Редкая удача, что в их воинских рядах оказался человек, хорошо владеющий языком и знающий обстановку в Хорезмском иле. Разве только мало знаком с принятыми при дворе султана обычаями и церемониями, поскольку никогда не крутился там. Ну да ничего, научится всему по ходу дела, и если будет часто принимать участие в таких поездках, то быстро разовьется, наберется опыта, придворных премудростей. И вообще, настала пора почаще вовлекать и использовать представителей других народов, подобных Кебурэю, нарочно отбирать их для этих целей. Само устройство обширного Ила, объединившего множество народов и племен, требует этого. Уже сейчас должно быть побольше тойонов из числа тех, кто знает язык и особенности того или другого народа, понимает их предпочтения и нужды, а лучше, чтобы и вырос из той среды.

Одной из самых отличительных черт Кебурэя, кстати, является его чрезмерная набожность. И утром, и днем, и вечером, где бы ни был, становится в отведенное мусульманам время на молитву.

Если вернется из этого задания с успехом, отправим его в Багдад. Настала пора переходить к решительным переговорам и с ними.

Есть на примете еще один такой молодой человек – Элий-Чусай.

По матери он потомок правителей народа хани, а по отцу – киданских царей. Редчайший человек и по образованию, и по кругозору. Но больше всего поражает свободным владением множеством языков. Чтобы удивить при случае престарелого гур хана Дюлюкю, Джэбэ захотел было взять его с собой, но хан не разрешил. Таких людей нужно беречь как зеницу ока, ибо потерять их при любой военной случайности легко, а обрести и привязать к себе – большая редкость. Да, самая лучшая, высшая драгоценность, дороже которой ничего нет, – талантливый человек. Таких надо уметь беречь, суметь оградить от хулы и соперничества, вовремя выделив их и возвысив, пока не сломала, не растоптала их серая завистливая толпа.