Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

Август настойчиво добивался любви молодой графини. Но по женской предусмотрительности или действительной скромности Аврора оставалась непреклонной. Когда однажды он слишком увлекся, она его остановила и подозвала к себе сестру, чтобы переменить разговор.

Курфюрст, сильно раздосадованный на свою неудачу, ушел и опять обратился за советом к своему доверенному Бейхлингу, как преодолеть упорство неприступной красавицы. Наконец они решили, что курфюрст напишет графине письмо, а ловкий, опытный царедворец передаст это письмо по назначению.

На следующий день план был приведен в исполнение.

В час обычного приема Бейхлинг отправился к графиням, а так как собравшееся общество, видя в нем всемогущего любимца, опасалось его, то ему было нетрудно отвести Аврору в сторону и без помехи начать с ней беседу.

Довольно долго он разговаривал с ней о посторонних, безразличных вещах, пока незаметно не перевел речь на поэзию. Он знал, что Аврора интересовалась изящными искусствами и сама писала недурные стихи, на этом он и построил свои расчеты. Он сознался, что сам занимается стихотворством, продекламировал небольшую оду и, заметив внимание слушательницы, сказал, что сочинил стихи о любви курфюрста и фон Кессель, но прочесть их может только с глазу на глаз.

Ничего не подозревая, графиня встала и вышла с ним на балкон, где за ними никто не мог наблюдать. Сначала Бейхлинг действительно прочел написанные им стихи, а потом, воспользовавшись случаем, перевел разговор на страстную любовь курфюрста.

Убедившись, что его словам внимают не без удовольствия, Бейхлинг вынул из кармана известное письмо и передал графине. Аврора взяла письмо и спрятала его, обещав дать ответ. Пробыв еще некоторое время с гостями, чтобы не возбудить подозрения, она удалилась в свою комнату и прочла письмо курфюрста. Он писал ей:

«Если бы вы знали мое мучение, ваше доброе сердце заставило бы вас сжалиться надо мной, хотя вы меня ненавидите. Поистине нельзя страдать сильнее меня, поэтому я беру на себя смелость признаться вам, что боготворю вас. Позвольте сложить свою вину к вашим ногам и, если вы хотите моей смерти, не откажите мне все-таки в утешении услышать свой приговор из ваших уст. Состояние, в каком я нахожусь, не позволяет мне сказать вам ничего более. Поверьте в этом отношении Бейхлингу, он мое второе я, он скажет вам, что моя жизнь и смерть находятся в ваших руках».

Прочитав письмо, графиня долго недоумевала, отнестись к нему серьезно или шутливо. Наконец она ответила умно и непринужденно:

«Ваше высочество!

Обыкновенным людям так мало подобает судить о правящих государях, что я положительно не знаю, как отнестись к вашему высочеству. Нелегко приговорить того, кого высоко уважаешь, а тем более нельзя желать ему смерти. Поэтому судите сами, ваше высочество, могу ли я хотеть вашей смерти, я, соединяющая с уважением к вам признательность и почтительность…»

Написав ответ, она вернулась к обществу и передала Бейхлингу письмо со словами:

— Вот стихи, о которых вы просили. Только, пожалуйста, никому их не показывайте.

Курфюрст остался недоволен коротенькой запиской. Она показалась ему слишком «почтительной», слишком «рассудительной»: в ней не было ни одного нежного, даже дружеского слова. Но Бейхлинг его успокаивал и утешал надеждой на дальнейшее. Красавица написала ответ, а это уже было доказательством ее уступчивости.

С другой стороны, Аврора уже раскаивалась в этом проявлении благосклонности, данном легкомысленному курфюрсту. Ведь она знала себя и чувствовала, что не в силах долго сопротивляться страстным ухаживаниям красивого, могущественного курфюрста.

Поэтому она решила совершенно серьезно сократить свое пребывание в Дрездене и вернуться домой.

Она попросила к себе сестру и сообщила ей о своем намерении. В виде предлога она сослалась на то, что плохо чувствует себя в Саксонии, и, кроме того, ее присутствие здесь является лишним, так как розыски их убитого брата не подвигаются вперед.

Но Аврора встретила неожиданное препятствие в лице графини Левенгаунт, связанной с саксонским Двором совершенно другими узами. Молодая женщина находилась в близких отношениях со штатгальтером — князем фон Фюрстенбергом, видным красавцем, председателем Тайного Совета, занимавшим очень высокое положение.

Сначала Фюрстенберг увлекся младшей сестрой, но когда ею заинтересовался курфюрст, голос рассудка в нем победил голос сердца. Он был слишком умным царедворцем, чтобы быть соперником своего государя. Он подавил свое увлечение и занялся старшей сестрой, которая сумела быстро привязать его к себе.

Поэтому графиня Левенгаунт старалась всеми способами воспрепятствовать намерению сестры и сделалась поверенной влюбленного курфюрста, недвусмысленно намекнув ему, что Аврора собирается бежать, потому что не уверена в себе, и ее сердце уже почти побеждено, хотя она не хочет в этом сознаться.

Вместе с тем она обещала всеми силами содействовать ему и, уничтожив все сомнения и опасения сестры, доставила Августу возможность видеться и говорить с ней наедине и без помех.

На одном из таких свиданий курфюрсту наконец удалось поколебать равнодушие Авроры, и она выслушала его признание в любви.

Для первого любовного свидания Август избрал уединенный замок. Он решил отправиться с Авророй и ее сестрой в Морицбург, чтобы здесь торжественно провести брачную ночь. Графиня Левенгаунт с радостью приняла предложение, младшая же сестра сначала пробовала возражать, но потом должна была уступить соединенным просьбам и дала свое согласие на увеселительную поездку…

Но еще до поездки щедрый курфюрст прислал графине Кенигсмарк роскошное платье и бриллиантовый убор редкой красоты. Не была забыта и графиня Левенгаунт.

Затем начались празднества в Морицбурге, о которых сохранилось подробное описание.

«Графиня Кенигсмарк и графиня Левенгаунт выехали в сопровождении красивейших придворных дам в амазонках, через несколько часов после курфюрста, устроившего в их честь великолепнейшие увеселения. Прибыв в лес около Морицбурга, они увидели пышный дворец. Экипаж остановился, чтобы они могли полюбоваться красотой здания, как вдруг раскрылись двери и перед ними предстала Диана, окруженная нимфами. Она обратилась к графине Кенигсмарк и, намекая на ее имя Аврора, пригласила ее, как богиню, войти в свой дворец и принять почести лесных божеств.

Когда дамы вышли из экипажа, Диана провела их в зал, украшенный картинами, представлявшими главные деяния этих богинь. Здесь же с неподражаемым искусством была изображена смерть нежного Эндимиона и наказание дерзкого Актеона. Диана приказала нимфам угощать Аврору с ее свитой, и сейчас же из земли поднялся стол, уставленный самыми изысканными кушаньями. Когда дамы разместились за столом, послышались звуки флейт, гобоев и свирелей. Одновременно появился бог Пан в сопровождении фавнов и других лесных богов; это был сам курфюрст и самые красивые из его придворных. Диана, которую изображала Бейхлинг, пригласила бога Пана сесть рядом с Авророй. Как ухаживал за ней Пан, как старался ей услужить, как заботился о том, чтобы ей понравиться и убедить ее в своей любви! Сотни раз они повторяли друг другу: «Как я тебя люблю… я буду любить тебя вечно».