Элли Мидвуд - Девушка из Берлина. Вдова военного преступника

— И всё же он не обладает достаточной властью, чтобы говорить от лица всей нации.

— Пока нет, но кто знает, что завтра случится? Может, он подготавливает себе благоприятную почву на будущее? — Шелленберг снова мило улыбнулся. — Это всё, конечно же, не мои идеи, а Мюллера. Я вас всего лишь предупреждаю. И будь я на вашем месте, я бы начал приглядываться к вашему шефу, и чем ближе, тем лучше. Обращайте внимание на новых людей, с которыми он входит в контакт, необычные телефонные разговоры, может даже какие-нибудь бумаги, если вам повезёт.

— Вы что, предлагаете, чтобы я за ним следила?

— Не следили, а… приглядывали, для его же блага. И докладывайте лично мне, если вдруг что-то заметите. Для вас это не должно составить труда в позиции его…секретаря. — Он нарочно едва не сказал «любовницы», но якобы поймал себя на осечке в последнюю секунду. Всё это было сделано с расчётом, естественно, только чтобы ещё раз показать мне, что он был прекрасно осведомлён о наших весьма неформальных отношениях. — Вы же знаете, что между мной и рейхсфюрером Гиммлером весьма доверительные отношения, и кому как не мне будет прийти обергруппенфюреру на помощь, если он вдруг попадёт в передел.

Его последний излюбленный приём: хорошо разыгранная забота.

Шеф внешней разведки рассмеялся чему-то своему. Я, кажется, даже угадала, чему: партия окончена, шах и мат, Аннализа. Ты так и не поняла, зачем он тебе только что всё это наговорил.

Первой реакцией Эрнста, когда я пересказала ему мой весьма странный разговор с шефом внешней разведки, было развернуть машину, вернуться в РСХА и «пристрелить наглого сукина сына как собаку». Но бокал бренди в близлежащем кафе, куда я его уговорила зайти, немного успокоил импульсивного австрийца, и он решил вместо расстрела пойти сначала обсудить вопрос со своим лучшим другом, Отто.

Когда тот не был занят со своей тренировочной базой, Отто останавливался в довольно недешёвых апартаментах в центре Берлина — щедрый подарок от РСХА за верную службу (а вернее от его шефа). Как только мы остановились на его этаже, Эрнст начал долбить в тяжёлую дубовую дверь с такой силой, что Отто распахнул её с пистолетом в руке и ругаясь на чём свет стоит, как только австрийцы умели. Однако, как только он увидел, что на пороге стоял никто иной как его друг, «самый опасный человек в Европе» немедленно опустил оружие, просиял в ослепительной улыбке и по-медвежьи стиснул Эрнста в объятиях.

— Эрнст! Вот так сюрприз! Ну, проходи же, мне как раз только что доставили целый ящик «Дом Периньона» из Франции! — Отто наконец заметил меня за широкой спиной Эрнста. — Здравствуй, Аннализа! Теперь сюрприз стал ещё приятнее! Знаешь, ты сегодня ну просто исключительно хороша собой!

После этой фразы он тут же получил увесистый подзатыльник от своего друга.

— Ай! Это ещё за что?

— Смотри, с чьими девушками заигрываешь.

— Ни с кем я не заигрывал. Просто стараюсь быть вежливым и галантным.

— Да ты даже не знаешь, что эти слова означают.

— К твоему сведению, я отношусь к древней австрийской аристократии.

— Польской, ты хотел сказать? — Эрнст премило улыбнулся, скептически приподняв бровь, явно намекая на отцовскую линию семьи Скорцени.

— А у самого-то матушка откуда? — Отто не растерялся и сощурил глаза в ответ. — Из Венгрии, если я не ошибаюсь, чистокровный ты наш? Да и фамилия у неё девичья была какая-то интересная, Эдварди… Может, ты у нас ещё и француз?

Я не удержалась и расхохоталась. Никто в целом РСХА не мог сравниться в колоритности с этой парочкой, особенно когда они начинали свои шутливые перебранки.

— Оставь моё генеалогическое дерево в покое и пошли-ка прогуляемся лучше.

— Я что, чую какой-то заговор? — Отто наигранно повёл носом при виде серьёзного лица Эрнста.

— Ты и представления не имеешь. Давай, собирайся. У тебя ровно две минуты. Мы будем ждать тебя внизу у машины.

— Буду там через полторы.

Отто Скорцени действительно вышел к нам навстречу ровно через полторы минуты; Эрнст, нарочно бросив взгляд на свои наручные часы, одобрительно ухмыльнулся невероятно пунктуальному диверсанту. Мы остановились у небольшой площади неподалёку — по настоянию Отто — и нашли свободную скамью на открытом, хорошо просматриваемом месте, где никто не смог бы к нам приблизиться незамеченным.

— На, возьми сигарету и прикрывай рот, когда говоришь, делай вид, что затягиваешься, — Эрнст протянул Отто свой портсигар и сам вынул оттуда одну. — Аннализа, постарайся тоже говорить с рукой у рта. Если люди Мюллера или Шелленберга действительно за нами следят, они не смогут прочитать, что мы говорим, по губам.

— Что, всё настолько серьёзно? — Отто удивлённо вскинул брови, затягиваясь.

— О да. Шелленберг сегодня говорил с Аннализой и сообщил ей, что Мюллер на меня копает.

— Чего копает?

— Инкриминирующую информацию, что же ещё?

— Как что, например? Злоупотребление алкоголем, чрезмерное употребление ненормативной лексики в адрес подчинённых и аморальные отношения с секретарским составом? — фыркнул Отто.

— Нет. Переговоры с союзниками.

Рука Отто замерла вместе с сигаретой в воздухе, так и не достигнув рта.

— Что?

— Ты меня слышал.

— Ты что, правда ведёшь переговоры с врагом?

— Нет, конечно!

— Тогда почему он тебя в этом подозревает?

— Вот и я себе в течение последнего часа этот вопрос задаю. Но это даже не самое главное; что гораздо более любопытно, так это зачем этому хлюпику, именующему себя шефом разведки, предупреждать Аннализу о расследовании Мюллера? — Эрнст выдохнул облачко сизого дыма и сощурился на что-то вдали.

— Потому что они раньше были на дружеской ноге? — предположил Отто.

— Нет. У таких, как Шелленберг, друзей не бывает, только люди, которых они могут использовать в своих корыстных целях. Он передал эту информацию Аннализе зная, что она мне всё расскажет. Но вот зачем он это сделал? Зачем ему предупреждать меня через неё о Мюллере?

— Он не мог больше отрицать свои к тебе чувства и осознал наконец, что всё это время был тайно в тебя влюблён? — проговорил Отто с самым что ни на есть серьёзным выражением лица.

— Чего?! — Эрнст чуть не выронил сигарету, а я рассмеялась.

— А что? Ты, между прочим, очень даже привлекательный мужчина.

— Ну-ка отсядь от меня на другой конец скамейки, будь добр! Что-то мне кажется, что ты слишком много времени проводишь со своими диверсантами у себя в горах, и меня начинают терзать определённые сомнения по поводу того, чем вы там занимаетесь, если ты о таких вещах заговорил!

Отто сбросил наконец пресерьёзную маску и, смеясь, поднял обе руки вверх.

— Эй, я бы попросил с твоими грязными намёками! Я же просто шучу. Не знаю я, что тебе ответить, ты же у нас голова, а я так, приказы твои выполняю и всего-то. Прикажи мне его прибить, этого хлюпика, и я с радостью это сделаю. Но вот помочь тебе понять его логику…