Элли Мидвуд - Девушка из Берлина. Вдова военного преступника

— Безвкусным? Как вы сами повторяете на каждом углу, дорогой мой Шелленберг, я — австриец. Как простому народу, плевать нам на ваше прусское «безвкусно» с высокой колокольни.

— Я прошу прощения, герр обергруппенфюрер, но я не собираюсь сидеть здесь и служить мишенью для ваших совершенно необоснованных атак! Прошу вас освободить меня от присутствия на данном собрании.

— Да идите себе, никто вас не держит.

Едва ли не хихикающий шеф РСХА проследил взглядом за тем, как Шелленберг салютовал присутствующим в зале и с видом оскорблённой невинности чуть ли не бросился вон за дверь. После этого Эрнст сладко потянулся, закинул руки за голову, переплетя пальцы, и остался в этой расслабленной позе, явно довольный собой.

— Ничто так не поднимает настроение с утра, как хорошая шутка, а, господа? Так на чём мы остановились? Рабочая сила? Один из ваших будущих работников только что сбежал, Освальд, уж придётся вам ловить его самому. Зато сколько в нём энергии, он двадцати евреев стоит, клянусь вам! От вас только требуется эту его энергию, что он тратит на все свои конспирации, приложить к чему-то более конструктивному.

Всё ещё смеясь, Эрнст взял второй бисквит с подноса и подмигнул мне. Мюллер наконец решился поднять на него глаза.

— Герр обергруппенфюрер, вы хотите, чтобы я… Занялся чем-то конкретным…в отношении оберфюрера Шелленберга?

— Вы же не подразумеваете под «чем-то конкретным» расследование? — Эрнст изобразил на лице наигранное изумление. — Или вы что, и вправду намекаете, что мне стоит его в чём-то подозревать?

— Нет, герр обергруппенфюрер. Я только заключил это из ваших слов…

— Моих слов? — Эрнст нехорошо сощурил глаза на шефа гестапо, но ровно через секунду гнев в его глазах сменился на загадочную улыбку. «Понимай, как хочешь. Может, я и знаю что-то о ваших делах, а может и нет. Только вот в любом случае спать ты спокойно с сегодняшнего дня не будешь». — Меня просто забавляет издеваться над парнишкой, всего-то.

Отто Скорцени не зря хвастался званием самого верного друга Эрнста и самого ревностного его подчинённого. Всё, что от самого Эрнста требовалось, так это поставить задачу и преспокойно заниматься своими делами, зная, что его верный Отто через огонь и воду пройдёт, но приказ выполнит. Вот и на этот раз сияющий от уха до уха диверсант возник в дверях приёмной с таинственным свёртком под мышкой.

— Привет, красавица, — поприветствовал он меня дружеским подмигиванием. — Шеф занят?

— Отто, ты же знаешь, что для тебя он всегда свободен. Сейчас пойду скажу ему, что ты здесь.

Эрнст, как и ожидалось, сразу же отбросил в сторону документы над которыми работал, и пригласил нас обоих в свой кабинет, махнув Отто, чтобы тот закрыл за собой дверь.

— Это то, что я думаю? — он вытянул шею при виде свёртка Отто. — Отчёт?

— Ты меня недооцениваешь.

Диверсант с самодовольным видом продефилировал к столу своего шефа и выложил свёрток на стол с видом фокусника, демонстрирующего любимый трюк.

— Вуаля!

Я тоже приблизилась к столу и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, пока Эрнст разрывал плотно запечатанный конверт. Внутри оказались многочисленные снимки Вальтера Шелленберга, главы внешней разведки, пожимающего руки и беседующего с представителями одной из западных держав, судя по их одежде. Американцы, а я подозревала, что это были именно они по слишком уж расслабленным позам, которых не позволяли себе их британские союзники, были мне совершенно не знакомы, но и это было вполне легко объяснимо: даже если союзники действительно решились на переговоры с нами, вряд ли они захотели бы посылать представителей, которых будет проще простого узнать, чтобы не дай Бог не скомпрометировать себя перед другими.

— Ага. Так значит, советских партнёров на чай никто не позвал. — Эрнст ухмылялся ещё шире Отто. — Что позволяет нам заключить, что наш дружочек Шелленберг надеется на подписание мира только с западными державами, и скорее всего уже подначивает их на совместную борьбу против Красной Армии. Интересно было бы мнение американцев на этот счёт послушать. Ты, случаем, не записал их беседу?

— Ты это сейчас серьёзно?! — Отто посмотрел на своего друга, будто тот издевался над ним в самой неприличной манере. — Я ему палец даю, а он всю руку хочет оттяпать! Между прочим, к твоему сведению, я жизнью рисковал, свисая с крыши для этих твоих снимков, а охрана в том отеле была та ещё. А ему ещё и звука захотелось! Тебя послушать, так мне стоило туда вломиться и приказать им признания для тебя подписать!

— Прекратите истерику, гражданочка! Я же просто спросил.

— Кто это такой? Ты его знаешь? — я ткнула пальцем в одного из людей на фото, переключая внимание австрийцев на более насущные проблемы с очередной их словесной перебранки.

— Это правая рука Уильяма Донована, основателя Офиса стратегических служб, или ОСС, но не всем известный его протеже Аллен Даллес, а второй, Брайан Томас, который всегда самыми тёмными делишками занимается, — объяснил Эрнст.

— Значит, они были там неофициально, — заключила я.

— Конечно же, нет. Просто зондируют почву скорее всего, прямо под носом у собственного президента.

— Как такое возможно? — удивился Отто. — Думаешь, он правда не знает?

— Американское ОСС почти как наш SD-Ausland, только в отличие от нашей внешней разведки Донован о всех своих делах начальству не докладывает. Не забывай, что он — заправила с Уолл стрит, и у него достаточно денег и влияния, чтобы действовать автономно и в собственных интересах. ОСС — его новая любимая игрушка, и уж поверь, у него достаточно ресурсов, чтобы одна рука — это самое ОСС — делала одно, а вторая рука — президент и его аппарат — ничего при этом не подозревали. А вот зайдут переговоры в нужное для США русло, и он тут же побежит докладывать о своей «секретной миссии» начальству и будет выглядеть при этом не как махинатор, а как настоящий герой.

— Удобно, ничего не скажешь.

— Ещё как удобно, — согласился с Отто Эрнст, перелистывая фотографии. — Но хоть с американцами-то нам всё ясно, вопрос о том, кто санкционировал переговоры с нашей стороны, по-прежнему остаётся нерешённым. Фюрера удар бы хватил, если бы он только про это услышал, так кто же за всем этим стоит? Шелленберг сам по себе слишком уж маленькая рыбёшка, чтобы инициировать встречи на настолько высоком уровне…

— Никто не имеет достаточно власти, чтобы их инициировать, кроме самого фюрера. — Отто пожал плечами.

— Это верно. Но американцы всё же согласились на переговоры, а значит, вверились во власть кого-то, кому они доверяют. Или в ком видят возможного будущего лидера… Кого-то, кто стоит чуть ниже фюрера, но ровно настолько, чтобы вступить на его позицию в случае если…