Виталий Топчий - «Не отрекаюсь!»

В эту тяжкую годину князь Святослав Всеволодович в печальном раздумье о судьбе родной земли произнёс в Киеве своё знаменитое слово. Он укорял Игоря за несвоевременный поход в степь и призвал влиятельных родственников со всей Руси прекратить усобицы, чтобы объединиться для борьбы со степняками. Современники услышали его горячий призыв, но глубоко не осознали. Разве возможно находиться в середине бурного потока и знать, куда он вынесет?

Князь Святослав умерил воинственный пыл кочевников и сумел обеспечить надёжность торговых путей с Южной Европой. Его плодотворная деятельность как великого киевского князя получила высокую оценку современников. «Тут немцы и венецианцы, тут греки и моравы поют славу Святославу». [84]Святослав Всеволодович стал последним крупным политическим деятелем из рода Ольговичей на Руси.

Тринадцатое столетие от Рождества Христова Русь встретила в феодальных войнах. А на далёком Востоке уже взошла жестокая звезда Чингисхана. Неумолимые монгольские воины плавали в крови покорённых народов, монгольские военачальники вынашивали замыслы раздвинуть жизненное пространство далеко на заход солнца.

Аруськие князья всё продолжали блюсти свои удельные интересы, ссорились и выходили на рать. Борьба за Киев то утихала, то обострялась с новой силой. Непомерные княжеские амбиции легли тяжёлым ярмом на плечи народа. Княжества из-за постоянных династических распрей дробились на мелкие уделы. Только в киевской земле таких насчитывалось десять, не меньше было в чернигово-сиверском крае. Великая Русь времён Владимира Крестителя и Ярослава Мудрого превратилась в рассечённую на мелкие лоскуты державу.

Черниговский князь Всеволод Чермный (Рыжий) не обладал выдающимися способностями своего отца Святослава Всеволодовича, но родовая традиция подталкивала его к борьбе за Киев. Он выгнал Рюрика и сам стал великим киевским князем. Ему же отдал свой черниговский стол. Княжеские интриги вызвали недовольство родных братьев и сына Михаила Черниговского. Тот считал себя обделённым, ведь отец лишил его родного Чернигова.

Как Русь дробилась на мелкие княжества, так мельчали помыслы и стремления руських князей. «Это моё, и то моё тоже!», — говорили князья друг другу. И вместе, и порознь «несли» руськую землю. Мельчали и великие киевские князья. Утратив былую дедовскую славу, про малое молвили: «Это великое…». Непродолжительное пребывание Всеволода Чермного в Киеве не оставило яркого следа в руськой истории.

Главным богатством Руси во все времена был хлеб. Не одно поколение русичей упорным трудом отвоёвывало землю у дремучих лесов. Деревья валили, оставляли сохнуть до следующего года, потом сжигали. Полученное поле распахивали деревянной сохой с металлическим зубом. Засевали пшеницей, рожью, ячменём, овсом, просом. Тяжкий труд смерда оплачивался скудным урожаем. Он едва превышал в четыре раза посеянное.

А нужно было кормить семью, нести многочисленные повинности в пользу князя. Нельзя было забывать и бояр, а церковь требовала свою лепту. Смерд сызмальства привык к тяжкой доле и особо на судьбу не сетовал. Ведь князь с дружиной обеспечивали безопасность его семьи и хозяйства, а церковь освящала устоявшийся с библейских времён уклад жизни. Прочный и незыблемый в представлении христианина до самого судного дня.

Судный день оказался не за горами. Год 1223-й круто изменил привычный уклад жизни в Руськой земле. Половецкий хан Котян, родственник галицкого князя Мстислава Удалого, [85]принёс грозную весть о монголах. [86]Половцы уже испытали на себе жуткую силу татарской «тьмы» и поняли, что их привольная степная жизнь под угрозой: «Сегодня они побили нас, а завтра побьют вас!». Князья решили помочь своим давним неприятелям и сватам (многие руськие князья женились на половецких княжнах). Собрались на снем (съезд) в Киеве и решили сообща выступить против неведомого доселе врага. В походе приняли участие киевские, черниговские, галицкие и волынские дружины. Полки северо-восточной Руси вовремя не поспели, и уже под Хортицей к огромному пешему и конному войску русичей присоединилась половецкая конница.

Такой поворот событий не устраивал монголов. Они попытались хитростью разобщить силы руських и степняков. К великому киевскому князю Мстиславу Романовичу [87]прибыли послы со словами, что монголы воевать с русичами не желают, а хотят проучить своих конюхов. Так презрительно называли они половцев. Тонкую восточную дипломатию князья оценили своеобразно: приказали послов изрубить. Мосты были сожжены. Расправа с послами означала только одно — войну. В этой преступной даже по законам войны расправе был замешан Михаил Всеволодович Черниговский. Монголы этого не забудут (запомним это и мы).

Войско монголов возглавляли опытные полководцы Субедей и Джебе. Монгольская конница умышленно отступила. Русичи увлеклись преследованием и попали в ловушку. Решающая битва произошла 31 мая 1223 года на реке Калке, притоке Кальмиуса.

Ещё во время похода между князьями вспыхнула котора (ссора), и руськие дружины в решающую минуту остались без единого руководства. В критический момент битвы побежали половцы. Разгром был ужасным. На берегу степной речки полегло девять руських князей и только киевлян десять тысяч.

Великий киевский князь Мстислав Романович встал табором на холме и не спешил вступить в битву. Такое опрометчивое решение оказалось трагическим. Монголы, понимая, что лёгкой добычи не будет, предложили сдаться и обещали не проливать крови. Князь поверил их слову, а монголы его сдержали. Пленного князя и его дружину просто задушили колодами. Сидя на них, монголы пировали свою победу.

Князья Михаил Черниговский, Даниил Галицкий (в битве был ранен) и Мстислав Удалой бежали на Русь. Ещё не пришло их время испить горькую чашу до дна, когда бесславно закатится звезда руських князей, а Русь падёт под ударами кочевого народа. С Калки вернулся лишь каждый десятый воин. «И бысть плач и туга в Руси и по всей земли, слышамшам сию беду», записал летописец. [88]

Лето того же года выдалось необычно жарким. Загорелись леса и торфяные болота. Тьма накрыла селения, человек не видел рядом стоящего, а птицы замертво падали на землю. Не успела улечься эта напасть, как на небе появилась необычно яркая звезда. Ночью было светло, как днём. Три дня она перемещалась по небу с запада на восток, а потом исчезла. И разгром на Калке, и лесные пожары, и появление кометы в народном сознании тесно сплелись в одно тревожное предчувствие грядущей беды. Новое несчастье пришло через семь лет. Солнечное затмение в Киеве народ воспринял как кару «за грехи наши» и стал готовиться к худшему.