Мария Воронова - Здравствуй, сестра!

Теперь, когда она ждала ребенка, его запреты гораздо меньше огорчали ее. Макс, злорадствовала Лиза, оказался в той же ситуации, что и она, когда обнаружила, что не может влиять на него.

Он не пускает ее в театр? Пожалуйста!

Он говорит, что у леди Уоллард собственное авто, и спрашивает, не хочется ли Лизе такое же? Нет, дорогой, спасибо!

По-видимому, ее супруг слегка растерялся. Перед Лизой открывались новые горизонты, счастье будущего материнства, и Макс уже не мог сделать ее такой же несчастной, каким был сам. Ему нечем было наказать жену за то, что он ее не любит. Пару раз он холодно выговаривал ей из-за невкусного, по его мнению, завтрака, но Лиза не дрогнула. Она даже не пыталась оправдываться, а просто обещала исправиться, причем делала это с улыбкой, отчего Макс еще более раздражался. А потом Лиза попросту перестала вникать в подробности ведения хозяйства, переложив все заботы на плечи дворецкого и экономки. Даже переделка интерьеров, о которой она раньше так мечтала, уже не интересовала ее. Лиза читала где-то, что беременность отрицательно сказывается на умственных способностях женщины, и теперь думала, что именно это с ней и происходит, но думала с улыбкой.

Зато ей стало легче общаться с соседками. Во время визита к одной из них она посоветовала той поменять цвет штор, после чего почувствовала, что ее былая страсть к оформлению интерьеров вполне удовлетворена.

С мужем она оставалась неизменно доброжелательной и терпеливой, что порой выводило его из себя.

«Пусть Макс не любит меня, — думала она, — но больше он не может мною управлять».

А в постели ее власть над ним только возрастала, несмотря на беременность. Макс приходил к ней каждую ночь, и каждую ночь она старалась угождать ему. Лиза подозревала, что, стремясь освободиться от этой зависимости, Макс имел связи с другими женщинами, но в основном это ничего не меняло.

Лизин живот был уже большим, но она не жалела о былой стройности. На шестом месяце беременности она чувствовала себя прекрасно, много гуляла в парке и пешком ходила в гости к соседкам.

Она часто думала об Элеоноре, писем от которой больше не приходило. Лизу очень интересовало, как развиваются отношения сестры с Воиновым.

Костя всегда говорил о ней с нежностью, а Элеонора, судя по ее единственному письму, восхищалась им. Но достаточно ли этого для того, чтобы между ними начался настоящий роман?

Лиза мало интересовалась известиями с фронтов, но ее соседки иногда говорили об ужасах современной войны, и при таких разговорах Лизу каждый раз передергивало от страха за сестру.

Какую глупость все-таки совершила Элеонора, не став графиней Ростоцкой!

Элеонора проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Она прилегла ненадолго, не раздеваясь, поэтому моментально вскочила. Над ней стоял Воинов. Девушка поразилась его растерянному виду.

— Что случилось? — спросила она и попыталась угадать сама, но в голову ничего не приходило.

Уже две недели на их участке фронта было затишье. Раненых поступало немного, они эвакуировались без задержек, поэтому сотрудники госпиталя могли по-человечески спать и есть в часы, отведенные для завтрака, обеда и ужина. Это казалось им пределом мечтаний.

— Элеонора Сергеевна, надежда только на вас, — взволнованно говорил Воинов, увлекая ее на улицу. — Представляете, я отпустил Корфа с Демидычем в Ряттель до утра, а от Куприянова никакого толку.

— Да что произошло, наконец?

— Привели женщину рожать, а я ни разу в жизни самостоятельно не принимал роды.

— Вы шутите! — Элеонора даже остановилась. — Откуда она здесь взялась?

— Приехала в штаб дивизии повидаться с мужем. Сегодня он уехал в часть, она должна была вернуться домой. Не знаю, почему в штабе решили, что здесь ей будет лучше рожать, чем в Ряттеле. У нее первые роды. Господи, что же делать? У нас везде холодно. Успеем ли протопить до того, как она родит?

— Я отведу ее в тот отсек, где готовлю материал. Я бы уступила ей свой закуток, но там за ширмой раненые, ей будет неудобно.

— Делайте, как считаете нужным. Я поищу справочник. — С этими словами Воинов убежал.

В полумраке смотровой стояла женщина с большим животом. На ее плечи была накинута шуба.

— Извините, что доставляю вам столько хлопот, — быстро сказала она. — Это было так глупо с моей стороны, ехать сюда. Но доктор сказал, что роды произойдут не раньше, чем через неделю.

По голосу Элеонора поняла, что женщина молода, хорошо воспитана и очень напугана.

— Не беспокойтесь. — Элеонора попыталась придать своему голосу уверенность, которой на самом деле не испытывала. — Пойдемте со мной.

По дороге они познакомились. Роженицу звали Натальей Николаевной, ей было девятнадцать лет. Договорились называть друг друга без отчеств.

Они пришли в отсек барака, где стоял большой стол. На нем Наталье и предстояло рожать. Элеонора затопила печку, зажгла лампы, сбегала к себе за подушкой и одеялом и достала два пакета со стерильным бельем.

В помещении было довольно тепло, и Наталья сняла шубу, оставшись в нарядном платье. Ложиться на стол она не хотела.

— Мне говорили, что в родах нужно больше ходить, — сказала она.

— Хорошо, ходите, правда, тут мало места. Не хотите ли чаю?

Наталья отказалась, сославшись на тошноту, а через минуту охнула и согнулась. Элеонора поняла, что начались схватки.

— Не стесняйтесь, кричите, — посоветовала она роженице. — И верьте, что все будет хорошо. Константин Георгиевич прекрасный врач, он вам поможет.

В этот момент прекрасный врач постучал в окошко отсека.

— Вы когда-нибудь присутствовали при родах? — спросил он, когда Элеонора вышла.

— Нет.

— О Господи! Я ровным счетом ничего не помню из курса акушерства. Если бы она хотя бы рожала не первый раз! Элеонора Сергеевна, вы должны все о родах знать, ведь женщины часто говорят об этом.

— Я девушка, — с достоинством произнесла Элеонора. — В моем присутствии подобные разговоры исключены. Я изучала родовспоможение на курсах, но практических занятий у нас не было. Сначала идут схватки, во время которых раскрываются родовые пути, потом отходят воды, а потом плод вылезает наружу под действием потуг. И последний период родов, когда отходит плацента. Пожалуй, это все, что мне известно.

— Поздравляю вас со столь замечательными познаниями! — зло воскликнул Воинов.

— Насколько я поняла, ваши познания не многим глубже, — съязвила Элеонора.

— Черт! — выругался он. — Я же не раз присутствовал при родах… Кажется, нужно определить, насколько открыты родовые пути. Еще нужно слушать сердцебиение плода и фиксировать время между схватками и их продолжительность. Когда промежуток между схватками будет укорачиваться, а их продолжительность удлиняться, это означает, что скоро начнутся потуги.