Илья Дроканов - Броня Балтики [litres]

Корабли вели огонь по берегу и освещали его прожекторами. Эти боевые действия происходили довольно далеко от наблюдательного пункта разведчиков на острове Даго. Но с высокого холма, где они стояли у сосны, можно было наблюдать за всполохами света от выстрелов и метания прожекторов. Канонада продолжалась полчаса, потом все стихло, и бухта Рогервик снова погрузилась в темноту.

Подошедший с поста радиоперехвата молодой офицер доложил начальству последние новости:

– Командующий германской флотилии отдал приказ выстроиться в кильватерную колонну и следовать курсом норд.

Стрельцов в ответ пошутил:

– Вот спасибо, голубчик, порадовал. Будем ждать развития событий, в гущу которых германцы и направляются.

Минут через сорок разведчики смогли убедиться в правоте слов своего командира. В той стороне, куда направился неприятельский отряд, послышался грохот взрыва, сопровождавшийся вспышкой в ночной тьме. Никому не надо было объяснять, что еще один эсминец в темном море нашел свою мину.

Булавин загнул пальцы на правой руке и сказал:

– Это – второй, Илья Иванович!

Еще через пятнадцать минут произошло такое же событие, и Булавин вновь загнул пальцы, произнося:

– А это – третий!

Стрельцов откликнулся:

– Если дело так пойдет и дальше, то у вас не хватит пальцев на обеих руках.

Однако больше им ничего не удалось увидеть со своего холма. Горячка боя прошла. Стрельцов, поежившись, сказал:

– Пора возвращаться в штаб, пока мы не окоченели.

Уже в тепле, за столом с расстеленной морской картой западной части Финского залива Стрельцов, согреваясь горячим чаем, выслушивал сообщения радиоперехвата. За три ночных часа в эфире прозвучали еще три сигнала «ММ», «Имею минную пробоину».

Утром, когда Стрельцов доложил командующему флотом о гибели большей части эсминцев Десятой эскадры противника, Непенин задумчиво произнес:

– Я верил в это. Хорошо получилось. За умные постановки мин представлю князя к награде.

СЕКРЕТНО

Разведывательная сводка

штаба Балтийского флота

на 5 ноября 1916 года

В последних числах октября – начале ноября с. г. разведкой Балтийского флота получены сведения, раскрывающие замысел и решение германского командования, которое осуществило поиск в западной части Финского залива и обстрел Балтийского порта (Палдиски).

28 октября на поиск была направлена Десятая флотилия эсминцев, базирующаяся на ВМБ Либава. В ее составе на момент выхода из базы числилось 11 эсминцев постройки 1914–1916 годов. Прикрывали флотилию 3 легких крейсера и несколько старых эсминцев. В строю кильватерной колонны, на скорости 21 узла отряд кораблей прошел Центральную Балтику, не встретив ни одного русского корабля. Твердая уверенность немцев в полнейшей пассивности русского флота подвигла их командование на безрассудные поступки. Они с ходу решили преодолеть нашу передовую минно-артиллерийскую позицию, где мины были выставлены между островами Эре и Даго.

В 20 часов 35 минут наши посты зафиксировали первые взрывы на минных заграждениях. Был перехвачен сигнал «ММ» («Имею минную пробоину»). Поскольку наши корабли в море не находились, стало ясно, что сигналы шли от кораблей германского отряда, в котором появились потери. Остальной отряд после преодоления минной позиции в течение двух часов осуществлял поиск русских кораблей, а затем зашел в залив Рогервик и в 2 часа 30 минут 29 октября произвел бомбардировку Балтийского порта. По портовым сооружениям (суда в бухте отсутствовали), а потом и по городу было выпущено 162 фугасных и шрапнельных снаряда. Повреждено 24 здания, в том числе вокзал и вышка поста наблюдения, погибли 10 человек, из них 8 мирных жителей. Затем отряд направился обратно и вновь попал на минное поле. Командир эскадры, имея координаты первых подрывов кораблей, приказал взять курс севернее. Но там тоже оказались мины.

На перехват неприятеля из Гельсингфорса выходили корабли Минной дивизии, но из-за сильного тумана они вынуждены были возвратиться обратно.

На постах радиоперехвата в период с 3 часов ночи до 8 часов утра неоднократно получали сигналы «ММ», идущие от германских кораблей. Утром на побережье специально высланные воинские команды и местные жители нашли выброшенные на мелководье шлюпки, буйки, пояса и другие предметы с германских эсминцев V-72, 75, 76, S-57, 58, 59 и G-90, что подтверждало данные радиоперехвата об их гибели на минах.

Агентурные данные свидетельствовали о том, что ночью 28 октября в Либаву вернулся эсминец G-89, а днем в порт пришли еще три корабля: S-56 (флагманский), V-77 и V-78, с которых в госпиталь отправили более 100 моряков. Предполагается, что их подобрали с тонущих эсминцев. Установлено имя командира Десятой эскадры эсминцев – это капитан 2-го ранга Франц Витинг.

Солдаты, попавшие под бомбежку в Балтийском порту, при опросе сообщили, что в порту на оконечности дамбы незадолго до обстрела «наблюдали огонь от фонаря». Вход в бухту в последнее время затемнялся, без ориентиров или лоцмана зайти было невозможно. Горевший фонарь приводит к мысли, что в городе действовала немецкая агентура. По указанию штаба флота к расследованию этого факта подключена военная контрразведка.

Разведка флота располагала сведениями о готовящейся наступательной операции противника. Предполагалось, что ее целью станет Ревель. Однако удар был нанесен по Балтийскому порту. Причиной выбора цели стало то, что осенью в порту велась погрузка артиллерийских орудий на железнодорожные платформы. Батареи перебрасывались в Ригу, что усиливало сражающиеся русские армии и могло привести к ухудшению положения наступающих германских войск. Кроме того, Адмиралштаб принял решение до начала зимы уничтожить основные силы русских в Финском заливе.

В августе-октябре нескольким кайзеровским субмаринам удалось прорваться через передовую позицию, что укрепило сомнение германского морского штаба в существовании «каких-либо сильных препятствий» у Финского залива. Следствием этого заблуждения явилось то, что курсы Десятой флотилии почти совпадали с курсами подводных лодок. Преодоление передовой позиции тревоги не вызвало, далее – чистая вода до самого Кронштадта. Германцы, имея общие сведения о создании русскими передовой позиции, точного места заграждений не знали.

Таким образом, чрезмерная самоуверенность, породившая недооценку существующего оборудования этого района, явилась основанием для посылки Десятой флотилии в набег через наиболее загражденный минами район. В результате семь лучших эсминцев Германии подорвались и затонули. Для сравнения следует указать, что в Ютландском бою погибло пять эсминцев (в общей сложности десять кораблей кайзера).