Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

весь посёлок. Этот дом местные жители называли «Кремль».

В нем, в двух других квартирах, жило районное начальство:

председатель райисполкома и председатель райсоюза. Они

рассказывали, что ещё с тридцатых годов существует план

прокладки железной дороги через Нижне—Ангарск. И если

он осуществиться, наш дом снесут, т.к. он расположен на

будущей трассе. Так и получилось в семидесятых годах

прошлого века.

Когда мы приехали у жителей посёлка в дверях не было

замков до тех пор, пока не появились переселённые татары.

В школу оформился сам. Мама в ней не была ни разу.

С первого сентября пошёл в седьмой класс. Школа

в посёлке была одна — двухэтажная, из тёсанных брёвен.

Познакомился со своими новыми соучениками, среди

которых было всего пять мальчиков. Седьмой класс был

один.

В нашем классе был шалун — бурят Володя Шулунов (и

фамилия соответствующая), большой выдумщик на всякие

проказы. Он, например, от всех висящих на стенах класса

наглядных пособий протягивал к своей парте нитки. Как

только во время урока учитель поворачивался к ним спиной

— он дёргал за нитки и пособия покачивались… Ученики

смеялись. Учитель с недоумением смотрел на учеников.

Увидев у одного из учеников кусочек киноплёнки,

вспомнив, как мы делали из неё трещётки, научил его этому.

Через неделю вся школа трещала, как кузнечики. Я уже был

не рад.

…Во время войны к школьной военной подготовке

относились весьма серьёзно. У нас были уроки военного

дела. Их вёл строгий преподаватель—военрук Мыльников

Леонид Васильевич. У кабинета военного дела круглосуточно

дежурили ученики — часовые. Они сменяли друг друга

каждые два часа. Особенно интересно было дежурить ночью.

На стрельбище проводились учения с мелкокалиберной

винтовкой.

Иногда в школе объявлялась воздушная тревога. Вэто время

ученики дежурили внутри и снаружи здания, а

«наблюдатели» — на крыше, но обязательно в резиновой

обуви, чтобы не соскользнуть с неё вниз. Крыша в школе

была деревянной и гладкой.

Когда—то, в 4—х летнем возрасте я заявил на семейном

торжестве, выпив капельку водки, что «повсегда» это пью.

А в Нижне—Ангарске, когда я был приглашён со всем

классом на день рождения соученика Антона Вокина, забыл

об этом.

Во время войны вино и водку туда не завозили. Дорого.

Привозили спирт и разбавляли на месте водой. Так, что гостям

за столом налили разбавленный спирт. Мы уже считались,

почти, взрослыми.

Однако, пить или не пить? Вот вопрос. Я запаниковал

и, заметив это, мама Антона налила незаметно в мой стакан

воду. Этот трюк разоблачили и весь класс «насел» на меня,

чтобы я выпил с ними. Решив, что никто от этого не умер,

выпил. И что интересно? Мне понравилось!

Значит я в детстве был прав. Как тут не вспомнить

пословицу: «Водка мерзость, водка яд, но сто грамм не

повредят».

В школе на стене висела огромная — от пола до потолка,

карта Советского Союза. На ней тонким шнурком отмечалась

линия фронта. Каждый раз, когда передавали последние

известия, в каждой семье записывали названия городов и

населённых пунктов, которые наша армия оставляла или

освобождала. Записывал их и я. Затем (меня назначили

ответственным), с помощью булавок, передвигал шнурок

на карте. Однажды шнурок сорвался. Пришлось по памяти

восстанавливать всю линию фронта. В войне участвовали

миллионы людей и многие гибли. «Война людей поедает, а

кровью запивает» (украинская пословица). В нее легко влезть,

но трудно выбраться.

Я в «космосе».

Хотел бы я знать, зачем звезды

светятся? Наверное затем,

чтобы рано или поздно каждый

мог отыскать свою.

Антуан де Сент—Экзюпери.

В один из вечеров, ребята из класса позвали меня

поплавать с ними на лодке. Мы отплыли от берега и поселок

исчез в темноте. Штиль… Байкал — как огромный зеркальный

пруд.

Русская пословица говорит: «Чтобы увидеть звезды,

надо открыть глаза». Я и открыл. На синем небе сияло огромное

количество звёзд.

Взглянув за борт лодки, увидел внизу… отражённое звёздное

небо. Была видна каждая звездочка. Куда не смотрел — вниз,

вверх — кругом были звезды, а я как бы завис в пространстве…

Вначале даже испытал ужас от необычности ощущения.

Даже космонавты видят с одной стороны звёздное небо, а с

другой — Землю.

Потом часто, в такую погоду, приходил на берег. Смотрел

на отражение звёзд в воде — как будто стоял на космическом

балконе. Много лет потом мне хотелось опять побывать в

«Космосе».

Днём, в ясную погоду, горы на противоположном берегу

зеркально отражались в воде. Особенно красиво было, когда

заходящее солнце освещало вершины этих гор с вечным

снегом, и они «зажигались», как костры, ярким пламенем…

Наш военрук играл на всех струнных инструментах и

организовал школьный оркестр. Я тоже захотел участвовать

в самодеятельности. Певец из меня не вышел. Мне дали

мандолину, чтобы я разучил хотя бы одну песню. Но и

на мандолине ничего не получалось… Тогда мой друг и

одноклассник, Саша Навоенко, помог мне. Он показал, а я

просто вызубрил, в каком порядке нужно «бренчать» на

струнах, чтобы звучал мотив разучиваемой песни.

Песня, которую я разучивал с хором, была очень

глубокомысленной. После слов «танки стали» оркестр

замолкал, а хор в тишине продолжал петь: «Нет у них, видимо,

бензина…». На этой песне и закончилась моя музыкальная

карьера.__

…В школе организовывали вечер, посвящённый Новому,

1943 году. Руководила самодеятельностью учительница