Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

— На единственном коньке,

— Он проехался разок

— И распался весь каток.

С его лёгкой руки я стал стекольщиком. Работы,

особенно осенью, было много. До окончания института я

этим зарабатывал на еду.

Где брал заказчиков?

После занятий в институте шёл к Новому базару. Там

было место, где собирались стекольщики. Стоял там и ждал, пока

не пригласят вставлять стекла.

Одно лето работал в хозяйственном магазине, продавал

стекла. Из стёкол размером 1,5 на 2,5 метра (их привозили

из Румынии) надо было нарезать покупателям стекла тех

размеров, которые им нужны. А в свои окна они вставляли

их сами. Это было дешевле, чем вызывать стекольщика.

Самой выгодной работой была замена половинок стёкол

на целые в больших окнах, большой квартиры, большого

начальника (по рекомендации дяди Исаака Мордковича).

Вынутые из окон стекла я получил в оплату за труд. Это был

хороший заработок. Еще мне достался бутыль льняной олифы

из которой с мелом получалась самая качественная замазка

для стекол в рамах окон.

Самой интересной работой была установка стёкол в

квартире народного артиста Украины — Дальского Владимира

Михайловича. Мы с ним подружились. Он всегда проводил

меня на свои спектакли в Драматическом театре Красной

Армии.

Самой опасной работой было остекление в Одесской

публичной библиотеке им. Горького, на улице Пастера,

купола над входным залом, на большой высоте. Я был рад,

что справился с такой сложной работой.

«Осторожность — мать уверенности» (французская

поговорка).

Из—за дороговизны стёкол, во многие окна приходилось

вставлять куски стёкол. Из них же я застеклил окна своей

парадной, чтобы хоть немного защитить квартиру от холода

зимой. Но в два окна в наших комнатах я вставил целые стекла

на приготовленной самим замазке из мела и натуральной

льняной олифы. Когда, через 35 лет, я перебрался в другую

квартиру, стекла в окнах были в таком состоянии, как будто их

только что вставили. «Переселишься, узнаешь цену старого

места» (туркменская пословица).

Каждую зиму появлялся ещё один «стекольщик» и

стеклил лужи.

За несколько лет работы стекольщиком, побывал в

сотнях квартир и получил представление о жизни одесситов

в то время.

Так, в 1945 г. вставлял стекла в Малом переулке,

в большой квартире капитана дальнего плавания. Жена

домохозяйка. Дочь — студентка консерватории. На всех дверях

красивые дорогие шторы. Мебель дорогая и очень красивая.

Много хрусталя — шик того времени. Когда проходил к

окнам, боялся что—нибудь зацепить.

Другая «квартира», в которой нужно было вставить

стекло в маленьком окне, находилась на Пишоновском спуске.

Это была комната площадью около четырёх метров, в которой

размещалась одна кровать и небольшой шкафчик. На этой

кровати «валетом», около стены, спали двое детей, а на второй

половине кровати их мать принимала клиентов. Время было

тяжелое и толкало женщин на такие заработки, особенно ради

детей. Муж у неё погиб на фронте. Разнообразных примеров

было очень много, хватило бы на целую книгу.

После Отечественной войны в Одесской филармонии

состоялся концерт Вертинского. О билетах нечего было__даже

думать. Сумел пройти внутрь без билета и устроился у

двери в зал. Она была открыта. Даже фойе было заполнено

людьми, которые слышали только его голос. Я испытал

огромное наслаждение. Интересна была публика в зале. На

ней была одежда сорокалетней давности из сундуков. Зрители

вспоминали свою молодость.

Китайская пословица говорит: «Не бойся, что не знаешь,

бойся, что не учишься».

В Одесский Индустриальный институт я поступил

в январе 1945 года. Из—за нехватки студентов, тогда

осуществляли два набора в год. Это был неповторимый

случай.

Японская поговорка гласит: «Удобный случай легко

использовать, легко упустить».

И я им воспользовался — экстерном сдал в школе

№50 экзамены за 10—й класс, проучившись всего четыре

месяца (с сентября по декабрь). По договорённости с

институтом, отметки на экзаменах, на которых присутствовал

представитель ВУЗа, заносились в две ведомости. Вторая —

для одновременного поступления в институт.

Я стал студентом Одесского Индустриального института.

Прочитал где—то шутку, как расшифровывается телеграмма

С.Т.У.Д.Е.Н.Т. = срочно требуется уйма денег, есть нечего,

точка.

В январе 1945 года, наконец, сменил солдатскую куртку

на офицерскую шинель с подкладкой золотистого цвета.

Носил шинель до окончания института.

К армии это отношение не имело. Уже писал, что из

первого класса меня в середине года перевели во второй

класс, так как папа научил меня до школы писать, читать и

считать, а десятый класс я закончил экстерном. Это позволило

поступить в институт до наступления призывного возраста и

не быть призванным в армию. Это, уже после гибели папы,

проявилась его забота о моем будущем.

Студентов нашего института не призывали в армию

из—за наличия военной кафедры. Нас готовили танкистами.

Институт я закончил в звании младшего лейтенанта танковых

войск. Мой друг Саша Навоенко по возвращении в город

Очаков, в 1944 году, был мобилизован в армию и направлен в

лётную школу. Он погиб при аварии учебного самолёта.

В Индустриальном институте учился с января 1945 года

по июнь 1952 года — семь с половиной лет. Приходилось брать

академические отпуска, чтобы, как я уже писал, зарабатывать

деньги на жизнь. Работал стекольщиком в самом институте,

в артели «Трудовик», частным образом… Летом работал в

пионерлагерях: Одесского военного округа, судоремонтного

завода, в детском санатории «Укр—Артек», снимался в

массовках на киностудии и т. д.

Основной заработок стекольщиков приходился на осень

в связи с наступлением холодов. Можно было купить на

зиму уголь, дрова и продукты: картошку, лук, чеснок, пшено,

подсолнечное масло. Часть подсолнечного масла мама

перетапливала с говяжьим жиром (50% х 50%). Получалась

«намазка» на хлеб.

7 июля 1952 года получил диплом инженера—механика.