Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

масштабом, подставил данные в формулы, т.е. сделал все

наоборот за 3 часа вместо нескольких дней.

Когда преподаватель Телис И. Я. (а все от Юзика уже

знали о моей проделке) похвалил меня, мои сокурсники долго

не могли прийти «в себя».

На третьем курсе по предмету «Детали машин»

необходимо было выполнить курсовую работу — вычертить

трехступенчатый редуктор на листах размером 600х800 мм.

— общий вид и детали в трех проекциях.

Не знаю, что мне ударило «в голову» — выполнил

чертежи на листах 300х400 мм., т.е. в миниатюре и перевязал

их бантиком.

Получилось очень красиво, но времени ушло намного

больше.

Принимал курсовые сам заведующий кафедрой,

Добровольский Виктор Афанасьевич, профессор, доктор

технических наук, ректор института.

Положил перед ним курсовую. Он мельком взглянул на

чертежи, поставил на них крупную пятерку и сказал: «Отнеси

в музей института».

На втором курсе института вспомнил о неудачной

карьере музыканта на мандолине и о исполненной не в

лучшем виде роли Чарли Чаплина на праздничных вечерах в

школе, в Нижне—Ангарске.

Решил попробовать себя в роли певца в студенческом

оркестре с хором. Меня добросовестно выслушали и чтобы

не обидеть, сказали, что такой голос в хоре уже есть.

Был ещё художественный кружок. Его вёл Яков

Заславский, заслуженный артист «Театра Красной армии».

Он блестяще играл роль Фильки анархиста в спектакле

«Интервенция». Кружок готовил к постановке пьесу. Быстро

разобравшись с моими артистическими способностями,

Заславский поручил мне самостоятельный номер — прочесть

рассказ Шолом—Алейхема «Будь я Родшильд».

Сегодня могу выйти перед любым количеством людей

и говорить с ними. А тогда был первый выход на сцену и

декламирование перед переполненным залом. Я почувствовал,

что ноги уже не мои. Я продекламировал рассказ, но мне

казалось, что это не я говорю, а кто—то другой, а я слушаю

со стороны. Но аплодисменты были. На этом карьера артиста

окончательно закончилась. «Если Вам говорят, что в вас умер

хороший актёр, значит Вы актёр никудышный» (Д. Леушин).

В институте должен был проводится шахматный

турнир между двумя факультетами. Наша группа должна

была выставить двух игроков. Только Яша Цирклин был

шахматистом. Он «привязался» ко мне, чтобы я принял

участие в турнире, хотя мог только двигать фигурами, а

куда и для чего не имел понятия. Он сказал: «Ничего, так

ты проиграешь». После жеребьёвки оказался в паре с одним

из студентов другого факультета. Начало игры и моего

произвольного перемещения фигур на доске привело моего

соперника в состояние нервного стресса. У него даже лоб

вспотел. Он не мог понять, что обозначает расположение

моих фигур на доске и долго думал, как ответить на каждый

мой ход, т.к. в теории не встречал такого дебюта. Особенно

его смутил гамбит, при котором сдал ему коня. Я конечно

быстро проиграл. Китайцы говорят: «Ошибочный ход одной

фигурой и партия проиграна». А я сделал все свои ходы

ошибочно.

Самое интересное, что моим соперником был мастер

спорта по шахматам, а что я совершенно не умел играть он

узнал только после игры и сильно смеялся поэтому. Игра без

правил есть лестница без перил. Шахматы обладают одной

особенностью — любая пешка может угрожать королю матом.

А вот король до мата не опускается.

В Политехническом институте была военная кафедра.

Нас готовили быть танкистами. Для этого на кафедре были:

танк Т—34; танк Т—34 в разрезе; двигатель танка; двигатель

танка в разрезе; все остальные механизмы. Кафедра была

хорошо оснащена и учили нас очень серьёзно. Мы хорошо

знали устройство танка.

Летом 1951 г. нас отправили на двадцатидневные сборы

в танковую часть около города Николаева. Мы жили в

палаточном городке. Это были квадратные ямы с палатками

над ними. В ямах на уступе лежали матрасы. Спускались в

яму по лестничке.

Мы должны были освоить учебное вождение танка в

полевых условиях.

Нас предупредили, что на сборах возможны следующие

варианты:

1. Танк не заводится;__

2. Танк заводится, но не едет;

3. Танк заводится, едет, но не останавливается;

4. Танк заводится, едет, останавливается, но не

поворачивает.

И все же, в первые десять дней трижды водил танк по

полчаса. От шума в танке можно было оглохнуть.

Была такая шутка: «Внутри танка не бегать и не прыгать.

Огнетушитель не трогать».

На одиннадцатый день, во время обеда под большим

навесом (как нас кормили даже не хочется вспоминать),

начался дождь. Это был уникальный дождь. Если на сильный

дождь говорят — льёт как из ведра, то этот дождь лил как из

ванны. За два часа все ямы, в которых мы спали, до краёв

заполнились водой. Все вещи и матрасы плавали.

Дождь сопровождался ветром. Я простудился и попал

в лазарет, который мне показался санаторием. И был в нем

десять дней до отъезда. В лазарете было хорошо, но скучно.

Придумав игру, достал тетрадки и предложил каждому в

нашей палате (четыре человека) записывать какие советские

или зарубежные фильмы он видел.

После войны фильмы, которые считались трофейными,

демонстрировали только по клубам. Иногда удавалось за день

посмотреть три фильма в разных клубах. Для нас это были

сказочные фильмы: «Индийская гробница» в двух сериях;

«Охотники за каучуком»; «Ураган»; «Мятежный корабль»;

«Дама с камелиями»; «Путешествие будет опасным»;

«Приключения венецианца»; фильмы о Моцарте, Рембранте,

Шиллере и др. Даже врачи и медсестры заглядывали к нам в

палату и называли фильмы.

Оказалось, что за шесть лет после войны я видел 157

зарубежных фильмов. Сколько советских, не помню. Тоже

много, т.к. видел их и до войны, и во время войны.

После окончания института нам присвоили звание

младшего лейтенанта танковых войск. А после прохождения

военных сборов я стал лейтенантом, а потом и старшим

лейтенантом.