Аркадий Чудновский - Все начиналось с детства

демонстрации опыта. Нужно было завязать глаза Мессингу, а

когда это делал, он нервно дёрнулся в мою сторону. Это был

комок нервов.

Затем было предложено, чтобы желающий участвовать

в опыте поднялся на сцену. Вышел молодой человек. Ему

вручили лист бумаги, чтобы он написал своё задание

Мессингу и дал его жюри.

Потом Мессинг его руку положил себе на запястье

левой руки и начал совершать быстрые, как бы поисковые

движения около фигуры индуктора. В итоге он расстегнул

пиджак, достал из внутреннего кармана портмоне (кошелёк),

достал из него ручку, отвинтил колпачок. Задание было

выполнено. Я понял — когда он делал поисковые движения,

он ощущал через руку тончайшие сигналы «правильно» или

«неправильно» индуктора. Трудно себе представить, как можно

уловить на руке мысленную реакцию индуктора. По заданию

следующего зрителя нужно было осуществить демонстрацию

опыта в зале. Мессинг пошёл в зал с завязанными глазами

ведомый мыслью идущего сзади индуктора. Он нервно искал

нужный ряд и найдя его остановился. Потом пошёл вдоль

ряда, нашёл нужного человека и выполнил задание.

После окончания института я получил «свободный»

диплом, так, как из—за болезни матери не мог ехать работать

по назначению в другой город. Напомню, что 1952 год был

годом «борьбы с космополитизмом». Евреев не только не

брали никуда на работу — их отовсюду увольняли. Я нигде не

мог устроиться.

Решил зайти к ректору своего института, профессору

Добровольскому и изложил ему свою проблему. Он в ответ

стал говорить мне о проблемах страны. Получилось, как если

бы слепому дать зеркало. Ушёл ни с чем.

И тут у меня мелькнула авантюрная, но, как потом

оказалось, блестящая мысль.

Пошёл на приём к первому секретарю горкома

комсомола, объяснил ему, что у меня «свободный» диплом,

и заявил: «Я не могу устроиться на работу, потому что я —

еврей». Это был опасный «выстрел в лоб», но другого выхода

не было. И сработало! Партия и комсомол всегда любили

«придуриваться». Первый секретарь горкома сказал: «Этого

не может быть!». Он вызвал завотделом рабочей молодёжи и

поручил ей «трудоустроить комсомольца Чудновского». Она

позвонила главному инженеру Одесского завода радиально—

сверлильных станков Петру Григорьевичу Батурину и

сказала, что Горком комсомола направляет меня к нему для

трудоустройства.

Приехал на завод и, когда подходил к кабинету Главного

инженера, он как раз вышел. Сказал: «Я к Вам из Горкома

Комсомола». Он спросил: «Есть направление»? «Нет» —

ответил. Он сказал, чтобы подождал полчаса, пока будет

совещание.

Я «поймал» такси и поехал за направлением. Когда он

пригласил меня для беседы, дал ему направление. «Вот это

оперативность!» — похвалил меня.

По его мнению будущий инженер должен начинать свою

трудовую деятельность с цеха. Я, конечно, согласился.

28 октября 1952 года был принят на завод мастером

цеха. С этого началась моя многолетняя работа инженера—

изобретателя, а к концу жизни и историка.__ Если бы в Обкоме

партии узнали о легкомысленном

поступке секретаря Горкома комсомола — устройстве на

работу еврея, ему можно было бы не позавидовать.

Работа мастером цеха дала мне очень много для

дальнейшей трудовой деятельности, хотя и была достаточно

тяжёлой.

С восьми утра работал на первой смене. После пяти часов

нужно было загрузить работой вторую смену. Домой уходил,

как правило, в девять часов вечера. В конце месяца, часто, в

двенадцать часов ночи. Выходной был один — воскресенье.

Последние два приходилось работать для плана завода. Т.е.

в месяц у меня было два выходных дня. Завод называли

«прощай молодость». Но зато я приобрёл знания и научился

работать почти на всех станках.

А «Знания и умение вор не украдёт, в огне не сгорят и в

воде не утонут» (украинская пословица).

Я уже написал выше, как попал на работу мастером Одесского

завода Радиальных станков. Когда я учился в институте,

лекции по предмету «Станки и инструмент» читал Романов

Владимир Романович. Бывший обкомовец. Он также был

руководителем нашей группы по внеучебной работе.

Когда закончил институт, Романов уже был директором

Специального конструкторского бюро №3.

Отправился к нему. Думал, что как бывшего своего

студента, возьмёт меня на работу. Но не взял. Сказал, что

нужно сначала поработать в цехе.

После года работы на радиалке, мой сотрудник Миля

Фрид сказал, что в СКБ— нужны инженеры. Он перешёл

туда работать, а я перешёл тоже на другой день. Романов был

в отпуске.

Нас принял на работу главный инженер Макаров Андрей

Андреевич. Попал в другой мир. Нет грязного цеха. Рядом

Дерибасовская. В 18—00 я уже в городе. Сказка!

Вернулся из отпуска Романов. Он имел привычку

обходить всех сотрудников бюро. Зашёл в наш отдел. У меня

по спине пробежал холодок. Сижу жду. Наконец он подошёл

и увидел меня. Говорит: «Пришёл все таки». Говорю: «Да».

Он ушёл.

Когда у Мили прошёл испытательный срок работы, его

вызвал Романов и сказал, что он не подходит для работы.

Романов же антисемит. Я в обморочном состоянии. На

следующий день вызывает меня. Захожу в кабинет. Он сидит

за столом и приложил руку к щеке. Думаю и зуб против меня.

Он молчит. Пауза. Рассказал, что учился и работал, т.к. мама

больна. По его совету пошёл работать на завод. Благодаря

опыту который приобрёл сейчас веду группу технологов.

Он сказал, что тоже работал, когда учился, помолчал и

сказал: «Иди работай». Это как зажёгся свет в конце тоннеля.

Я поблагодарил его и вышел. 13 июля 1953 г. был окончательно

принят на работу в СКБ—3.

Как говорит пословица: «С мастерством люди не родятся,

а добытым мастерством гордятся». Английская пословица

говорит: «У опыта нет общей школы, своих учеников он учит

порознь».

А народная поговорка говорит: «Умение всегда найдёт

применение».

Дух Сталина уже оставил его тело в марте 1953 г., но

еще витал над страной.

В 1953 г. на Сентябрьском пленуме ЦК коммунистической

партии было принято решение «О мерах по укреплению